— Ты хочешь сказать, что я глуп?

— О чем это ты?

Она смотрела на меня, хлопая своими длинными ресницами.

— Ладно, — произнес я, — проехали.

Какое-то время мы шли молча, каждый думая о своем. Не знаю, о чем думала она. Все бы отдал, чтобы это узнать. А я думал о том, как бы ей намекнуть, что она мне нравится. Ее взгляд о понятии любви меня насторожил. Как она отреагирует, если я ей признаюсь в своих чувствах? Вдруг она видеть меня после этого не захочет?

— Скоро учебный год закончится, — заговорила Седа, — и прощай школа.

— А мы с тобой познакомились только сейчас, — вставил я.

— И почему же?

— Даже не знаю. Я хотел с тобой заговорить, но в последнее время ты как будто меня игнорировала.

— Я? — На ее лице читалось удивление. Может быть, притворное. Не могу точно сказать. — Когда это было?

— Ну, когда я серьезно взялся за учебу.

— А, это? — Она опустила взгляд. — Я решила, что ты пытаешься привлечь мое внимание. Только я не хочу сказать, что так оно и было. Просто многие парни выделывались передо мной, пытаясь выделиться среди других то деньгами, то мускулами, то умом. А это меня, честно говоря, уже достало. Я не переношу, когда человек не искренен. Надо принимать его таким, какой он есть.

— Сейчас ты, надеюсь, так не думаешь? — слукавил я.

— Нет. Ты не похож на остальных.

Мы беседовали еще минут двадцать, пока не дошли до ее дома. Попрощавшись с Седой, я пошел домой.

Надо было все-таки признаться ей в своих чувствах, думал я. Лучше сразу все расставить на места. Если она и не захочет после этого меня видеть — пусть. Зато я буду спокоен, зная, что она не оставила мне выбора. В лучшем случае, мы начнем встречаться. Точнее, возможно бы встречались. Если бы только… Но все сложилось иначе. Я так и не поговорил с ней больше на эту тему. Как я хотел тогда все изменить.

Учебный год закончился. Пришло время искать работу. Поступать в ВУЗ я не спешил. Хотя моей мечтой было поступить на режиссерский факультет, я пока решил оставить это для "лучших времен". То есть через два-три года, когда восстановят ЧГУ, и вообще, когда в город вернется цивилизация. Пока что властям было не до восстановлений. Ситуация в Чечне накалялась. Вернее сказать в Ичкерии. Ваххабизм разрастался подобно вирусу. Продолжались похищения людей. По новостям почти ли не каждый день сообщали о столкновениях ваххабитов то с властями, то с местными жителями. "Экстремисты" тоже не дремали. То налет на местное телевидение, то покушение на президента Аслана Масхадова, то еще что-то. Дошло до того, что президент ввел на территории Ичкерии чрезвычайное положение, а в Грозном — комендантский час. Война продолжалась. Только уже со своими. На своей же земле. А кто-то в России радовался, наблюдая за всем этим со стороны, говоря, мол, пускай друг друга поубивают.

Мало кто любил в то время Масхадова. Я и моя семья невзлюбили его еще до избрания президентом. Большая часть моих одноклассников голосовала за Масхадова. Когда его избрали президентом, просто ликовали от радости. Со временем все изменилось. Уже мало кому нравилась политика нового президента. Говорили, что он играет на Россию, идет у них на поводу. Что ж, может, так оно и было. Впрочем, кто бы мог подумать, чем ему обернется его выслуга?

Мы с Муслимом думали над тем, чтобы начать свое дело. Например, открыть фирму, где будем принимать заявки на съемки свадеб и торжеств. Камера у нас уже была, необходимая аппаратура тоже. Для осуществления этой идеи нам нужны были деньги. Поэтому пришлось придумать что-то другое, куда не надо вкладывать много денег.

Думать пришлось недолго. У моего дяди была пустующая квартира на первом этаже в центре города. Он хотел сдать ее в аренду под магазин или кафе. Я сказал ему, что хотел бы там работать. Конечно, не за бесплатно, а отдавая арендную плату. На что дядя ответил: "Открывай там что хочешь. А про арендную плату забудь".

В общем, мы с Муслимом открыли там кафе. Нам пришлось хорошенько повозиться, сделать ремонт, приобрести все необходимое, найти работников. Муслим мне в этом помог. Можно сказать, основную работу сделал он. Так как помещение нашел я, он считал себя обязанным найти все остальное. На все приготовления у нас ушло почти полгода. К концу года кафе было готово. Чтобы привлечь клиентов, мы приглашали в кафе наших друзей и знакомых. А они приводили туда своих друзей и знакомых, а те — своих, и так далее. Результат получился неплохой. Уже через месяц наше кафе было известно по всей округе. Мы с Муслимом любили посидеть в своем детище. Мы постарались придать кафе максимум уюта и чистоты, не то, что в остальных кафешках, в которых даже близко не пахло гигиеной. В работе нам помогали отец с дядей. Кто-нибудь из них приходил почти каждый день что-то предложить, посоветовать или просто, чтобы посмотреть, как идут дела.

По будням мы с Муслимом весь день пребывали в кафе, или где-нибудь рядом с ним, следя за порядком. Прибыль у нас была неплохая. Мы ее тут же пускали на улучшение кафе, стараясь поменьше тратиться на собственные нужды. У нас появилось много новых знакомых в центре города. Нам так понравилось на новом месте, что даже после работы не хотелось возвращаться домой. В центре всегда было людно, каждый день новые лица, новые знакомства. Мы всегда были в центре событий, о новостях узнавали первыми. Скучать не приходилось. Я даже думал о том, чтобы снять в центре квартиру и жить там. Мать с отцом идею не одобрили. Им и так не нравилось, что я долго задерживаюсь после работы в центре.

Возникали и неприятности. Как-то к нам пришел один клиент, занял отдельную кабинку, сделал заказ и долго оттуда не выходил. Наши официантки стали нервничать. Вскоре клиент вышел оттуда, пьяный в стельку. Спиртное мы не продавали (упаси Аллах). Видно, он принес спиртное незаметно с собой. За распитие алкогольных напитков в это время наказывалось шариатским судом. Клиент, пошатываясь, вышел из кафе. Никто из нас его не тронул. Пускай себе тихо уходит, думали мы. А за заказ он оплатил ранее.

На следующий день, вечером, к нам в кафе ворвались вооруженные люди, стали утверждать, что мы продаем спиртные напитки и потребовали немедленно все выложить на прилавок. Мы с Муслимом пытались их убедить, что спиртного мы не продаем. Те даже не хотели нам верить. Они стали обыскивать все кафе в поисках спиртного, оставляя после себя погромы. При попытке Муслима остановить их, один грубо оттолкнул его в сторону, от чего Муслим повалился на землю. Но это его не остановило. Он вскочил с места и двинулся на обидчика кулаками. Удар пришелся тому прямо в лицо. Мужчина издал удивленный стон. Я полез остановить Муслима, поскольку с вооруженными людьми лучше не шутить. Те в свою очередь решили, что я собираюсь распустить руки, и двинули меня прикладом по затылку. Я почувствовал острую боль. В глазах все поплыло. Я упал. Не знаю, сколько я провел без чувств, но когда пришел в себя, увидел, как Муслима избивают сразу трое. Я попытался встать и остановить их. Они увидели, что я пришел в себя, и направили на меня свои автоматы.

И тут в дверях показалось несколько других вооруженных людей в военной форме. Я узнал их. Это были люди из охраны Масхадова. Поскольку президентский дворец был недалеко от нас, они были нашими частыми посетителями. Мы с Муслимом успели с ними сдружиться. К счастью для нас. Иначе не представляю, чем бы все закончилось. Видимо, их привлек шум в кафе.

При виде охраны Масхадова, наши обидчики остыли. Нас отпустили. Началось выяснение обстоятельств кто в чем виноват.

— Они продают спиртные напитки, — заверил тот, кто меня стукнул.

— Спиртные напитки? — удивился Мовсар, мой друг из охраны. — Я знаю этих парней. К тому же мы постоянно у них бываем. Поверьте, они спиртные напитки не продают.

— Были свидетели, которые сообщили мне, — не унимался тот, — что из их кафе вышел абсолютно пьяный человек.