Отсмеявшись, я спросила:

– Интересно, а что гласит официальная гномья версия?

– О, наверное, это томов десять задокументированных переговоров, в очередной раз свидетельствующих о превосходстве гномьей расы над остальными.

– Персиваль на нас обиделся из-за того, что мы пошутили над его весом. По-детски как-то получилось, – поделилась я. – Но он так остро на все реагирует, что так и тянет пошутить. Знаю, что это недостойное поведение.

– Ничего в этом поведении страшного нет, – усмехнулся Драниш. – Будем окунать нашего неженку в суровую реальность с головой. Кстати, за капитаном не заржавеет. С завтрашнего дня он вас начнет гонять так, что скоро наш гном будет стройнее эльфа.

– Гонять? Это то, о чем он говорил за ужином?

– Угу. Наш Ярик верит, что всегда нужно быть готовым к худшему. Поэтому он старается всех своих солдат обучить по максимуму. Зато в нашей тысяче было меньше всего потерь, а это главное. Спи, котя, завтра будет тяжелый день. Располагайся на коленях, как тебе удобно. Я теплый и относительно мягкий.

Я ничего не ответила, только поплотнее запахнулась в одеяло.

– Бросай свою стеснительность, – посоветовал тролль. – В походных условиях этому не место. Вот вернемся домой, я буду за тобой ухаживать по всем вашим глупым человеческим правилам. А здесь все по-другому. Ну или, как вариант, – иди слушай, как гном храпит.

Лечь на колени к троллю я все же решилась, примостившись сбоку. От Драниша исходили тепло и спокойствие. Фургон равномерно трясся по дороге. Незаметно для себя я уснула.

– Вставай, котя, уже утро! – бодро сказал Драниш мне в самое ухо.

Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что сплю, не то что положив голову на колени тролля, а вообще полусидя в его объятиях, наполовину спрятанная под курткой, уткнув голову ему под мышку. Странно, но от подмышки не пахло характерным для человеческих мужчин резким запахом пота. От Драниша пахло едва уловимым, приятно-горьковатым запахом, напоминающим полынь.

– Ты так дрожала ночью, – извиняясь, сказал тролль, – что я не удержался и решил тебя согреть. Не смотри на меня так, ничего предосудительного не было. А теперь разомнись, сейчас капитан встанет, лучше быть в форме.

– В форме? – Я попробовала потянуться и поняла, что имел в виду Драниш.

От сна в неудобной позе и на жесткой лавке все тело затекло и болело. Каждое движение давалось с трудом. Каждый самый маленький поворот головы пронзал шею кинжально-острой болью. А как болели бока, бедра и прочие мягкие части тела, которые были непривычны ко сну на жестком ложе и в неудобной позе!

– Попей водички. – Тролль кивнул на болтающийся на крюку чайник. – Я бы размял тебе мышцы, но не могу отвлечься от управления.

– Понимаю, но все равно спасибо.

После глотка холодной воды я немного взбодрилась и даже смогла сама размять себе шею и плечи.

Внезапно легкий и холодный утренний туман пронзил тонкий переливчатый серебряный звук.

– Подъем! – раздался голос капитана.

Я поспешила в фургон.

Ярослав, свежий, бодрый и причесанный, раздвигал полог, впуская в теплую духоту холодный воздух. Тиса уже скатывала одеяла, а Даезаэль сидел на своей постели, очумело тряся головой. А вот Персиваль крепко спал, всхрапывая на каждой кочке.

– Просыпайся, ты! Эй, Персиваль! – позвала Тиса.

Гном никак не отреагировал, и даже чувствительный пинок под ребра, отвешенный воительницей, заставил его только перевернуться на другой бок.

Фургон тем временем потихоньку сбавлял скорость, пока совсем не остановился.

– Стоянка! Все свободны, – объявил капитан. – Через десять минут жду вас всех здесь.

– Расчесаться не забудь, – бросила Тиса, проходя мимо меня. – Позоришь нас своим видом.

Я торопливо принялась расплетать косу, спрыгнув на землю. Очутиться на ровной, некачающейся поверхности оказалось для тела настолько удивительным, что первые несколько шагов я сделала очень неуверенно, но, возвращаясь к фургону, уже полностью освоилась, и даже успела несколько раз потянуться, чтобы вернуть телу гибкость.

Пока я заплетала косу, капитан пытался разбудить Персиваля. Максимум, чего ему удалось добиться, – невнятного бормотания «сейчас, мамочка, еще чуть-чуть».

– Дохлый номер, – высказал свою точку зрения тролль. – Помнишь, Ярик, у нас в сотне был Семка? Такой же тип.

Волк мрачно кивнул. Они с троллем дружно схватили Персиваля за руки и ноги и вытащили наружу.

– Тяжелый, чаха на него нет! Я начинаю восхищаться гномьей матушкой. Это же надо – такого сыночка каждое утро будить, – пропыхтел Драниш, удерживая Персиваля в горизонтальном положении, пока Тиса бегала на козлы за чайником.

Утреннее закаливание гнома проводил сам капитан. Делал он это без видимого удовольствия, как обыденное и неприятное действие.

Едва первые холодные ручейки стекли со лба по лицу на бороду и живот гнома, Персиваль открыл изумленные глаза.

– Это же не молоко! – пролепетал он. – А где горячее молоко на завтрак?

– Завтрака пока не будет, – любезно сообщил капитан.

– Как не будет? – удивился эльф, выныривая из мрачной задумчивости.

– Пока не будет, – уточнил капитан. – Перед завтраком у нас будет небольшая пробежка.

Тиса с откровенным удовольствием любовалась на наши удивленные лица.

– На пробежку и завтрак у нас… скажем, полтора часа. Добежали до харчевни «Под дубом», где будет ждать нас фургон, поели, отдохнули – и поехали дальше. Чем дольше вы добираетесь до харчевни, тем меньше времени у вас будет на еду и отдых. Не успеете вовремя – о завтраке можете забыть.

– Можно начинать? – спросил тролль, появляясь из фургона с песочными часами.

– Погоди. – Капитан подошел ко мне и приказал: – Мила, надень штаны.

– Штаны? – растерялась я. – Зачем?

– Приказы капитана не обсуждаются, а выполняются, – заметила Тиса.

– Мы сейчас будем бегать, – терпеливо объяснил Ярослав. – Разве ты можешь бегать в юбке?

– Могу. – Я не могла представить себя в штанах. Я их никогда не надевала, всю жизнь чувствуя себя абсолютно комфортно в длинной юбке, как и все знакомые мне женщины.

В штанах ходили только девушки-воины и – изредка – магички, настолько прославленные, что им было плевать на внешний вид и мнение окружающих.

– Я верю, – сказал капитан. – Но ты не сможешь пробежать в юбке требуемое мне расстояние. И только зря потратишь силы.

– Капитан, но у меня нет штанов! – призналась я.

– Что, совсем нет? – удивилась Тиса.

– Совсем. Только теплые вязаные гамаши, но это же практически нижнее белье.

Ярослав вздохнул.

– Тиса, одолжи ей одну пару своих штанов.

Девушка скривилась, но полезла в фургон. Ее штаны были мне длинны и тесны в бедрах. Ходить в них было очень неудобно – при каждом шаге они впивались в тело.

– Да, в этом ты далеко не убежишь. – Воительница криво ухмыльнулась, безотчетным движением проводя руками по своим узким мальчишечьим бедрам. – Надевай, что там у тебя есть.

С большим трудом я стянула с себя ее штаны и достала из сумки гамаши. В них, даже под взглядом девушки, я чувствовала себя раздетой.

– Сойдет. – Воительница потянула меня к выходу.

Я уперлась, вырвала руку из ее захвата и сжалась в комок на одеялах.

– Я не могу.

– Почему?

– Я… понимаешь, я как голая… Я не могу перед мужчинами появиться в таком виде! Не могу!

– Глупости. Пойдем, я сказала.

– Нет!

– О, чахи б вас всех взяли! Почему в наш отряд набрали исключительно идиотов? – вспылила Тиса и закричала: – Капитан! Мила не хочет выходить!

Я сжалась в комок, завернувшись в одеяло. Сейчас придет Ярослав и прикажет выходить и бежать в том, что есть. По дороге. По которой, несмотря на ранний час, уже ездят повозки и идут стремящиеся в город люди. Лучше умереть, чем вот так позориться.