Прервал мои грустные размышления легкий стук в притолоку.

– Можно войти? – спросил капитан, остановившись перед незримой чертой, отделяющей женскую половину.

Я кивнула.

Вопреки моим ожиданиям, Волк ничего не приказал, а просто молча сел рядом. Дождавшись, когда я, удивленная долгим молчанием, решусь посмотреть на него, он спросил:

– Мила, в твоей анкете было написано, что ты хотела отправиться на войну, поэтому закончила ускоренные Магические курсы. Это так?

Я молча кивнула и отвернулась, боясь посмотреть капитану в глаза. Я ужасно не любила, когда из-за меня возникали проблемы, но ничего не могла поделать – выйти в гамашах на всеобщее обозрение оказалось выше моих сил.

– А ты думала о том, в какой обстановке проходит война? – спросил капитан. В голосе его не было ни грамма тепла, он разбирался со мной как опытный и хладнокровный руководитель, которому подчиненные устраивали проблемы и похлеще. – Там далеко не везде есть возможность носить юбки.

– Я поэтому и заканчивала курсы, чтобы быть сотенным магом. Маги ведь ходят в длинной мантии.

– Иногда маги ходят без мантии. И даже бегают. Тогда, когда нужно спасти свою или чужую жизнь. Вообще, война – это не то место, где нужны какие-то церемонии или правила приличия. Там только одна цель – выжить.

– Честно говоря, собираясь на войну, я мало думала о тамошних реалиях, – призналась я, собравшись с духом. – Мне нужно было обязательно туда попасть, понимаете? Я была связана обещанием и шла к своей цели. И вопрос юбки тогда меня заботил в последнюю очередь, точнее, я даже не думала о том, что придется ходить без нее. А сейчас я не могу пойти против своего воспитания и выйти на люди в этом… Все-таки война, на которой участникам многое прощалось, уже закончилась. Вы считаете меня глупой?

– Нет, – сказал капитан, и я отважилась поднять на него глаза. Он смотрел на меня без насмешки, серебристо-серые глаза были равнодушны. Помолчав, он добавил: – Я, как начальник, должен найти выход, который бы устраивал всех. Я не могу отказаться от занятий физической подготовкой – просто потому, что это может однажды спасти тебе жизнь. Давай поступим так. У тебя есть тонкая летняя юбка? Желательно без всяких рюшечек и кружев?

Я кивнула:

– Только она наверху.

– Хорошо, одевайся. Сейчас я… нет, пожалуй, лучше Драниш подсадит тебя на крышу, и ты найдешь свою юбку. И спустишься к нам.

Обеспокоенный происходящим Драниш, который, не вмешиваясь в беседу, стоял, прислонившись к стенке фургона возле выхода, легко подсадил меня на крышу. Все вещи я упаковывала по специальной системе, не раз выручавшей меня в переездах, и поэтому быстро найти юбку не составило труда. Капитан задумчиво оглядел этот предмет гардероба, выхватил из ножен длинный кинжал и в два взмаха обкорнал подол вдвое. Теперь юбка едва прикрывала мне колени.

– Все, – довольно сказал он. – Надевай поверх гамаш.

Я поняла, что дальнейшее сопротивление бесполезно. Капитан и так сделал все что мог, с пониманием отнесясь к моей проблеме. Было бы гораздо хуже, если бы он решил ее радикально, как в случае с побудкой гнома.

– Маршрут пробежки простой: дорога идет прямо и проходит мимо харчевни «Под дубом». Вот туда нам и нужно. Бежать можете в произвольном темпе, но помните о времени, – сообщил Волк.

– Теперь можно начинать? – спросил Драниш, старательно не глядя в мою сторону. Однако торчащие из-под обрезанного подола коленки так и притягивали его взгляд, отчего я смущалась еще больше.

Капитан кивнул. Тролль перевернул песочные часы, сел на козлы, и фургон медленно тронулся. Ярослав и Тиса сразу задали равномерный темп бега, который мы даже какое-то время могли поддерживать.

Бежать в таком виде, без привычной длинной и тяжелой юбки, было очень легко. Но в какой-то момент я поняла, что еще чуть-чуть – и сердце просто вырвется из груди. Два воина бежали как ни в чем не бывало, и я почувствовала прилив зависти. А ведь я хотела на войну! Тренировалась каждое утро! Какой же глупой я была. Достаточно посмотреть, как перекатываются под рубашками мускулы Тисы и Ярослава, как легко дыхание проходит через губы, чтобы понять, что мне с ними никогда не сравниться. И для своей сотни или тысячи такой маг-недоучка, как я, будет не помощью, а обузой. Прав был капитан – нельзя пренебрегать физической подготовкой.

Я обернулась и увидела, что осталась на дороге одна. Неужели Персиваль и Даезаэль отстали раньше? Вот это да! Я села на обочине передохнуть. Вскоре появился эльф. Он неторопливо подошел и уселся рядом. От Даезаэля так и несло магией.

– Что, подбадривал себя? – спросила я, тайно гордясь собой. Мне магическая подпитка сил была не нужна.

Сын Леса кисло кивнул.

– Я целитель, а не бегун, – сказал он еще более мрачно, чем обычно. – Это издевательство над нами!

– Вовсе нет, – покачала я головой. – Мы ведь попадем в приграничный регион. А там много кого водится, и все они недружелюбно настроены. Точнее, дружелюбно, но как к свежему мясу. Капитан хочет, чтобы мы выжили. Или ты не хочешь жить?

– Хочу, почему же нет. Знаешь, мертвому очень тяжело созерцать несовершенство этого мира.

– Верю, – улыбнулась я. – В могиле холодно, темно и мрачно.

– Это у вас, людей, там холодно, темно и мрачно.

– А у вас что же, там светильники горят? – удивилась я.

– У нас вообще нет могил, – сказал Даезаэль. – Умерший, действительно умерший эльф в течение суток превращается в траву и цветы. Это остаточная магия нашего тела. А в вашу могилу я бы с удовольствием отправился. Там хорошо-о-о.

Однажды мой учитель сказал: место смерти эльфа – большая клумба. Тогда я не поняла, что он имеет в виду, а вредный старикашка отказался объяснять. Теперь стало понятно, что он имел в виду и почему не объяснил сразу – тогда бы юная девочка, видевшая эльфов только на картинках, ему просто бы не поверила. Это уже чуть позже я неоднократно встречалась с Сыновьями Леса, но обсуждать с ними вопросы смерти до сих пор не было возможности.

– Погоди, – не дала я эльфу возможности погрузиться в холодные, темные и мрачные мечты. – Что значит «действительно умерший эльф»? Бывают не совсем умершие? Зомби-эльфы? Зеленые ходячие трупы с острыми ушами? Или уши отпадают от недостатка кровообращения?

– Дались вам всем мои уши! – недовольно сказал эльф. – У зомби-людей уши есть? Ведь они тоже могут отпасть, но никого это не волнует!

– Не знаю, – призналась я. – Я зомби видела только на картинке, когда на курсах проходили «Введение в некромантию». Просто, понимаешь, уши – это такой вот признак эльфийский отличительный. И я подумала, что зомби-эльф без ушей и не эльф даже.

– Зомби в любом случае уже не эльф, – желчно ответил Даезаэль. – Но, так и быть, я тебе отвечу. Никогда эльф не становился ходячим мертвецом! Я же тебе говорил, у нас магия тела иная, чем у людей. А оживший мертвец предполагает прежде всего наличие плоти. Что ты будешь поднимать после эльфа? Траву? Цветы? Убийца трава-зомби! Это даже не смешно.

– Но бывает же засушенная трава, чем это не зомби? – слабо возразила я.

– Если рассматривать так глубоко, то засушенная трава – это скорее скелет. – Занудству в голосе целителя мог позавидовать любой профессор.

– А все эльфы, умирая, становятся цветами? – осторожно спросила я. – Колючками случайно никто не становится?

– Становятся, – машинально ответил Сын Леса, задумчиво поправляя множество своих косичек. – И чертополохом, и лопухами… э-э-э… а почему ты спрашиваешь?

– Да так, – сказала я. На душе у меня полегчало.

Мы посидели на обочине еще немного. В кустах пели птицы. Легкий утренний туман постепенно развеивался, отчего все вокруг приобретало яркие краски. По дороге на телегах или верхом проезжал разнообразный народ, с удивлением таращившийся на нашу парочку.

– Интересно, – сказала я задумчиво, – а куда подевался Персиваль?

– Думаю, валяется где-то, – безразлично ответил эльф. – Пойдем уже, есть хочется.