— С кем ты говоришь? — спросил он.

— О том, что ты не имеешь права быть пифией, — ответила Майра, смерив меня взглядом своих некогда голубых, а теперь совсем белых глаз. Наверное, они не были белыми, когда Майра приобретала облик человека, и все-таки смотреть на них было неприятно. — Старая Агнес была не в своем уме, когда назначала тебя. Если бы процедура выбора пифии проходила по всем правилам, тебя просто выгнали бы вон. А пифия все делала по-своему. Наплевала на всех, наплевала на традицию, которой уже несколько тысяч лет! Ну вот я и приехала, чтобы это исправить.

— Убив меня?

— Ну зачем же так жестоко? Позволь дать тебе небольшой урок, первый и последний, — проворковала Майра. — Всякое существо, скользящее во времени, попадает в прямую зависимость от своего прошлого. Вмешайся в прошлое, измени его, и ты изменишь само это существо. — Она ядовито улыбнулась. — Или оно вообще исчезнет.

— Это я знаю. — Интересно, почему Майра оказалась здесь, именно в этом времени? Судя по тому, что Августа только что обратила Джека, мы находились в восьмидесятых годах девятнадцатого века. Рановато для изменения моего прошлого. — И что ты задумала?

— Ты можешь мне объяснить, что происходит? — резко спросил Мирча, переводя взгляд с меня на гостей.

— Что я задумала? — передразнила меня Майра. — Ну ты и тугодумка! Пифии-первогодки и то схватывают быстрее!

Майра взглянула на Мирчу, и я похолодела. Выражение ее лица мне не понравилось.

— Если ты хочешь убить меня, зачем тебе он?

— Все никак не можешь связать причину и следствие? — с искренним удивлением спросила Майра. — Так и быть — я тебе растолкую. Мирча защищал тебя большую часть твоей жизни. Как ты думаешь, почему Антонио на тебя злился, но ни разу не попытался убить? Почему принимал с распростертыми объятиями, когда тебя в очередной раз возвращали домой? Не будет Мирчи, не будет и защиты. А значит, ты умрешь задолго до того, как превратишься для меня в проблему.

Призрачное существо за спиной Майры внезапно дернулось, словно ему не понравились ее слова. Призрак переводил свои огромные глаза с меня на Майру, и цвет полупрозрачного столбика менялся с серебристого до темно-красного. Потом края его стали неровными, затрепетали, и неожиданно загадочное существо стало меняться. На бледном, почти невидимом лице появился рот, полный устрашающих клыков, серые глаза налились кровью и стали темно-красными. Я с изумлением смотрела на призрака, но Майра, казалось, его не заметила. А может, глядя на мои гримасы, решила, что я ее передразниваю.

— Значит, Агнес тоже стала для тебя проблемой? — резко спросила я, предположив, что Майра и была той женщиной в театре, которая хотела отравить Мирчу. Больше некому. Я не знала, этим ли ядом она отравила Агнес, но почерк был тем же. — За это ты ее и убила?

Майра засмеялась так, словно я сказала что-то очень смешное.

— Это против правил! Ты этого не знала?

С этими словами она вошла в тело брюнетки и исчезла.

Мирча схватил меня за руки.

— Ты что, сумасшедшая?

— Брюнетка, — задыхаясь, прошептала я.

Больше я ничего не успела сказать, потому что Майра в облике вампирши внезапно рванулась к Мирче. Не успела я и глазом моргнуть, как он схватил ее за горло. Она извивалась, пытаясь вырваться, но не могла до него дотянуться. Впрочем, это мало бы что изменило. Очевидно, Майра считала, что вампир он и есть вампир. Она не понимала, что брюнетка по сравнению с Мирчей — дитя и он шутя справится с ней. Впрочем, соображала она быстро. Через минуту она уже вылетела из тела женщины и растворилась в толпе.

Повалившись на пол, брюнетка рыдала, хватая Мирчу за сапоги и умоляя о прощении.

— В нее вошел призрак, она сама не понимала, что делает, — пыталась я ему объяснить.

С потемневшим от гнева лицом он поднял ревущую вампиршу на ноги и взглянул на меня.

— Призрак не может войти в вампира!

Я вспомнила о Казанове, но обсуждать этот вопрос не стала.

— Ну да, почти никогда, — сказала я, окинув взглядом толпу, собравшуюся поглазеть на сцену насилия.

Когда-то я и сама вошла в вампира, причем хозяина первого уровня. Это получилось случайно, я сама не понимала, что делаю, и потому жутко испугалась. Вампиру тогда тоже досталось. Но Майра, судя по всему, отлично умела это делать, к тому же в зале было полно вампиров — выбирай кого хочешь.

— Что здесь происходит?

Мирча толкнул брюнетку к Августе — ее хозяйке, как я догадалась, и стал мрачно вглядываться в лица гостей.

Я не успела ответить, потому что из толпы внезапно выскочила женщина в кремовом кринолине и с почти двухметровой прической, она словно приехала на бал прямиком из Версаля. Дама не пошла к Мирче, как я ожидала, вместо этого она нетвердой походкой обошла круг и натолкнулась на Джека, отчаянно пытавшегося отползти в тень. Они шлепнулись на пол, и в воздухе замелькали голые ноги женщины, ее кружевные панталоны и атласный подол. Августа резко дернула за поводок и оттащила Джека в сторону.

Однако вампирша в кринолине не встала, а продолжала валяться на полу, раскинув руки и ноги, откинув голову и закатив побелевшие глаза. Было видно, что она отчаянно борется с призраком, пытаясь вытолкнуть его из себя. В этом случае мне было бы значительно проще. Мои ножи с одинаковой легкостью могли вспарывать и плоть, и дух, но я не могла напасть на Майру, пока она находилась в чужом теле. Во-первых, ее жертвы ни в чем не виноваты, а во-вторых, нельзя вмешиваться в ход времени.

К женщине бросились несколько вампиров. Я схватила Мирчу за руку.

— Верни их! Я смогу это прекратить, пусть только мне никто не мешает!

— Нет! Не смей убивать ее только для того, чтобы…

— Я никого не собираюсь убивать, — возразила я, стараясь перекричать вопли женщины. — Как только дух поймет, что он не может ею управлять, он ее оставит, и тогда я…

Я осеклась, но было уже поздно. В обычном состоянии Майра не услышала бы моих слов, но сейчас у нее был слух вампира. Женщина приподняла голову и, глядя на меня, ухмыльнулась, словно хотела скорчить гримасу, затем бессильно опустила голову на пол. Одна из дам, хлопотавших возле нее, внезапно бросилась в сторону и смешалась с толпой — разумеется, с пассажиром на борту. Черт!

Я лихорадочно оглядывала гостей, пытаясь отыскать Майру, но, когда я ее наконец заметила, она вошла в тело молодого вампира. Не иначе как решила поиграть со мной в прятки.

— Следи за женщинами, — громко сказала я Мирче, надеясь, что Майра меня слышит.

До сих пор она входила только в тела женщин, возможно, ей нравилось занимать мужские тела не больше чем мне. А рядом с Мирчей стояли одни дамы. Если Майра меня услышит и переключится на мужчин, у будет доля секунды до того, как она вновь ринется в атаку.

Я быстро оглядывала одного вампира за другим; гости перешептывались, но не проявляли признаков беспокойства. Более того, из зала прибывали все новые зрители — вероятно, слух о том, что в соседней комнате что-то происходит, облетел весь дом. И чем больше вокруг нас собиралось вампиров, тем труднее становилось отыскать среди них Майру.

По спине пополз холодок. Меня окружали возбужденные вампиры, только и ждавшие, когда прольется кровь или кто-нибудь умрет. Вампир в ярко-зеленом бурнусе упал на пол, но тут же с глухим рычанием вскочил, оскалив белоснежные клыки, которые казались еще белее на темном лице. Внезапно я заметила в центре круга какое-то движение и натолкнулась на взгляд Августы. Ее лицо пылало ненавистью, голубые глаза сузились, превратившись в холодные льдинки. Значит, молодой вампир был лишь отвлекающим маневром.

— Мирча, смотри! Она вошла в Августу!

По толпе пробежал глухой ропот; все понимали: что-то происходит, но соваться в драку никто не собирался. Мы находились в Европе, а Мирча и Августа были членами североамериканского Сената. Если они решат друг друга поубивать, это их личное дело. Никто и пальцем не пошевелит, чтобы вмешаться или помочь. — Ты не сможешь ее убить, — торопливо сказала я Мирче. — Просто… выруби ее как-нибудь, что ли.