Поскольку мои волосы слиплись от сладкого крема, а одежда была такой мятой, что ею побрезговал бы и бродяга, словам инкуба я не придала никакого значения, ибо произнес он их исключительно по привычке. Возможно, Чавес просто не мог оскорбить женщину, независимо от ее внешности. Бизнес есть бизнес.

— Спасибо, а теперь давай… — начала я и вдруг осеклась, глядя на человека, который только что выкатился на лед.

На какую-то долю секунды мне показалось, что это Томас. То же стройное, мускулистое тело, те же длинные густые волосы и нежная кожа. Но это был не Томас; я поняла это, когда за мужчиной, неловко перебирая ножками, на лед вышла маленькая девочка и мужчина обернулся, чтобы подхватить ее на руки. Конечно, это не Томас. Последний раз, когда я его видела, он пытался удержать голову на сломанной шее.

— Что с тобой, querida? Ты как будто увидела привидение.

Я могла бы ответить, что увидеть Томаса для меня гораздо страшнее любого привидения, но промолчала. Я больше не хотела вспоминать о своем бывшем соседе по квартире. Он помог Распутину прорваться через магическую защиту, установленную МОППМ, и получил за это награду: смерть своего хозяина и контроль надо мной. Таким образом, Томас одним ударом убивал двух зайцев: во-первых, избавлялся от своего хозяина, а во-вторых, поскольку Алехандро занимал пост главы Сената вампиров Латинской Америки, получал возможность занять его место. Для этого Томасу нужен был помощник. Интересно, дождусь ли я светлого дня, когда встречу парня, который не будет использовать меня как орудие? Наверное, нет. Мне всегда не везло.

Однако все пошло не так, как планировал Томас. Думаю, что в битве на территории МОППМ он уцелел, но смог ли после того уйти от преследования разъяренных магов, я не знала. В любом случае, даже если его не схватили, сейчас ему нужно скрываться, а не катать на коньках среди бела дня.

— Ничего, все в порядке, — ответила я.

Чавес встал рядом со мной и облокотился на барьер.

— Красивый мужчина. Muy predido, симпатяга, как говорят у вас в Америке.

Я бросила на него быстрый взгляд. В глазах инкуба появилось какое-то хищное выражение.

— Разве ты не инкуб? — спросила я, искренне полагая, что инкубов интересуют только женщины. Среди клиентов Казановы я еще ни разу не встречала мужчину.

Чавес пожал плечами.

— Инкубы, суккубы[9], какая разница?

Я удивленно заморгала.

— То есть как это?

— Мы рождаемся бесполыми, querida В настоящий момент у меня тело мужчины, в другое время я был женщиной. Мне абсолютно все равно, какого я пола. — Глаза демона блеснули; он наклонился и мягко погладил меня по щеке. От этого прикосновения я вздрогнула. — В конце концов, какая разница, как получать удовольствие?

Во мне вдруг проснулось желание. Оно не было таким сильным, какое вызывал Казанова, и не привело в действие гейс. Это было скорее приглашение, не больше и не меньше, сознание того, что любой намек с моей стороны будет понят и принят — и закончится обоюдным удовольствием. Эта мысль сразу привела меня в ярость. Я разозлилась не на инкуба, а на себя; выходит, своими страстями я управляю хуже какой-нибудь монашки? Даже если бы я на секунду потеряла голову и решила навечно сунуть шею в ярмо, то есть стать пифией за один краткий миг наслаждения, у меня бы ничего не получилось. Я бы просто ничего не смогла сделать — в буквальном смысле этого слова. Мирча предусмотрел все.

— Ты шокирована? — насмешливо спросил Чавес. Я могла бы ему ответить, что выросла у Тони и, значит, меня не так-то легко шокировать, но вместо этого лишь молча пожала плечами. — Я уже давно этим занимаюсь, — доверительно сообщил инкуб. — Мой любовник — мужчина, и он вампир, поэтому я такой… как это у вас называется? Толстокожий?

— Я не думала, что вампир может запасть на инкуба.

— Он на меня не западал, как и я на него. Просто я такой испорченный, — весело сказал инкуб.

Я невольно улыбнулась.

— Может, пойдем?

Чавес хотел взять мою сумку, но я отказалась под предлогом, что ему и так придется тащить пакеты с едой. Не знаю, может быть, я и задела его мужское самолюбие, но вида он не подал. Когда мы сели в машину, я извлекла из сумки костюм черта и несколько черных ящичков; оставив один из них себе, остальные я бережно завернула в украденный костюм. В отношении ящичка, где держали грай, у меня были свои планы.

— Казанова сказал, что не станет наказывать девушку, которая… э-э… одолжила мне свой костюм, — сказала я, передавая сверток Чавесу, когда тот завел мотор.

— Думаю, у него и без того забот хватает, — ответил инкуб, бросив на меня зовущий взгляд. — В этом казино тебя запомнят надолго, querida Думаю, что Данте уже никогда не станет таким, как прежде.

Инкуб небрежно бросил сверток на заднее сиденье; я поморщилась, когда он плюхнулся на мягкую кожу. До сих пор я задавала себе вопрос, правильно ли поступила, когда спрятала черные ящички, а потом сообщила МОППМ, где они находятся. Когда Сенат вампиров объявил магам войну, я решила, что эти ящики вместе с их содержимым окажутся весьма кстати, а Казанова уж точно не захочет в них заглядывать, особенно после того, что натворили в его баре три грайи, так что ящики будут в безопасности, пока я не решу, что с ними делать.

Вскоре мы подъехали к убогому салону татуировок, где я оставила Приткина. Когда я выходила из машины, инкуб задержал мою руку в своей.

— Не знаю, что ты задумала, querida только будь осторожна. Магам нельзя доверять, поняла? Особенно: лому. Хорошенько запомни вот что: ты должна «цветком невинным выглядеть и быть змеей под ним»[10]. — Заметив мой удивленный взгляд, Чавес рассмеялся. — А ты думала, я просто красивый, и больше ничего?

Я начала было мямлить, что вовсе так не думала, но инкуб не дал мне договорить.

— У тебя есть моя визитка? Если понадобится помощь, звони. — Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами. — Звони, если тебе вообще что-то понадобится. Для тебя, Кэсси, я сделаю все, что угодно, причем бесплатно.

Я засмеялась, он нажал на газ, и машина рванулась с места. Только когда она скрылась из вида, я спросила себя, откуда инкуб знает мое имя, ведь я его ни разу не называла. Ничего не придумав, я передернула плечами; наверное, он узнал его от Казановы.

Я вошла в салон, волоча на себе сумку и пакеты с едой. Внутри оказалось так же жарко, как и снаружи, несмотря на натужно гудящий кондиционер, по-видимому находившийся на последнем издыхании. Внешний вид помещения был под стать кондиционеру: грязный потолок, выцветший коричневый ковер на полу и прилавок, покрытый старым ламинатом. Унылую картину оживляли лишь сотни ярких рисунков с разнообразными вариантами татуировок.

Прилавок отделял переднюю часть магазина от задней, которую скрывала коричневая портьера. За прилавком никого не было, и я ткнула пальцем в звонок, бросив хмурый взгляд на выпуск «Кристал гейзинг», оставленный на стойке. На первой странице этого самопровозглашенного стража демократических свобод в сообществе потусторонних сил, как обычно, красовался броский заголовок: «В ВЕГАСЕ ПОЯВИЛСЯ ДРАКУЛА — БИЧ ЕВРОПЫ ЖИВ!» Ага, его, наверное, застукали возле бассейна, где он уплетал печенье с мармеладом на пару с Элвисом. Я быстро сунула газету под прилавок, радуясь, что мое имя пока не упоминается. Мне вполне хватало проблем и без папарацци.

Через несколько секунд из-за портьеры появился костлявый лысый мужчина с длинными седыми усами. За исключением мест, скрытых вытертыми джинсами, все его тело было покрыто татуировкой — от тощей шеи до ступней в сандалетах. Более того — эти изображения шевелились. Кобра, обвившаяся вокруг шеи, увидев меня, высунула раздвоенный язык, а нарисованная на лбу ящерица быстро юркнула назад, куда-то за левое ухо. Орел на груди лениво захлопал огромными крыльями и скосил на меня темный глаз.