Тогда Дэвид открыл окно и увидел снаружи кованый железный балкон. Местами он заржавел и дребезжал, стоило до него дотронуться, но для склянки казался вполне надежной опорой. Дэвид осторожно поставил ее в угол балкона, и Анна подалась вперед и прижалась к стеклу. В первый раз с момента их встречи она улыбнулась.

— О, как это прекрасно. Посмотри на эту реку, на деревья, на всех этих людей! Я так тебе благодарна, Дэвид. Здесь все, что я хотела увидеть.

Но Дэвид слышал не ее, а вой, долетавший с холмов. Он видел черных, белых и серых зверей, тысячами бегущих по склонам. Волки были дисциплинированны и целеустремленны, почти как настоящая армия, готовая к битве. На самом высоком холме над замком он заметил одетые фигуры на задних лапах. Множество волков шныряло с сообщениями между ликантропами и зверями на передней линии атаки.

— Что происходит? — спросила Анна.

— Волки подошли, — объяснил Дэвид. — Они хотят убить короля и захватить королевство.

— Убить Джонатана? — переспросила Анна с таким ужасом в голосе, что Дэвид позабыл про волков и вновь обратил свое внимание на маленькую угасающую фигурку девочки.

— Почему ты так о нем беспокоишься после всего, что он тебе сделал? — удивился Дэвид. — Он предал тебя, позволил Скрюченному Человеку жить за твой счет, а потом бросил тебя чахнуть в темнице. Как можно испытывать к нему что-то, кроме ненависти?

Анна покачала головой, на минуту показавшись гораздо старше, чем прежде. На вид она была девочкой, но прожила куда дольше, во мраке своего заточения обрела мудрость, научилась терпеть и прощать.

— Он мой брат, — сказала она. — Я люблю его, что бы он мне ни сделал. Он был юным, рассерженным и глупым, когда заключил свою сделку, и если бы он мог повернуть время вспять, никогда бы не повторил своей ошибки. Я не хочу, чтобы ему причинили вред. А что будет с людьми, если волки победят и станут править королевством? Они растерзают все живое в этих стенах, уничтожат даже то немногое, что было здесь хорошо.

Слушая ее, Дэвид снова изумлялся: как мог Джонатан предать эту девочку? Должно быть, он был так озлоблен и раздражен, что злость и досада ослепили его.

Дэвид наблюдал за волками, собравшимися с единственной целью: захватить замок и убить короля со всеми его подданными. Но перед волчьей армией были крепкие толстые стены и прочно запертые ворота. Стражники стояли у всех зловонных дыр, откуда текли отходы из замка, на каждой крыше и у каждого окна. Числом волки многократно превосходили защитников, но они были снаружи, и Дэвид не понимал, каким образом они могут проникнуть внутрь. Пока сохраняется нынешнее положение, волки могут выть, сколько им заблагорассудится, а ликантропы — отсылать и получать сколько угодно сообщений. Все это ничего не изменит. Замок ведь неприступен.

Глубоко под землей Скрюченный Человек наблюдал, как одна за другой перетекают песчинки из верхней половины часов в нижнюю, укорачивая его жизнь. Он становился все слабее. Его тело распадалось. Шатались зубы во рту, на губах сочились язвы. Из-под кривых ногтей капала кровь, глаза пожелтели и слезились. Кожа высохла и покрылась струпьями; он чесал ее, оставляя глубокие борозды, обнажавшие мышцы и сухожилия. У него болели суставы, целыми прядями выпадали волосы. Он умирал, но не терял головы. В его долгой и страшной жизни бывали времена, когда смерть подступала еще ближе, когда казалось, что он выбрал не того ребенка, что предательство не состоится и новая марионетка не сядет на трон. Но он всегда находил способ развратить жертву. Или, как он предпочитал думать, жертва всегда сама развращала себя.

Скрюченный Человек не сомневался, что зло заложено в людях изначально и вопрос только в том, чтобы раскрыть его сущность в ребенке. В Дэвиде не меньше ярости и обиды, чем в любом из тех, с кем Скрюченный Человек имел дело до него, однако пока он не поддавался на уговоры. Настало время для последней ставки. При всем упорстве и храбрости мальчишка все же остается мальчишкой. Он далеко от дома, разлучен с отцом и привычным укладом жизни. В глубине души он напуган и одинок. Если Скрюченный Человек сделает этот страх невыносимым, Дэвид назовет имя младенца, и Скрюченный Человек будет жить дальше, а там можно начать поиски замены. Страх — самый верный способ. Скрюченный Человек усвоил, что перед лицом смерти большинство людей готовы на все, лишь бы остаться в живых. Они готовы рыдать, умолять, убивать и предавать, только бы сохранить свою шкуру. Если он заставит Дэвида трястись за свою жизнь, мальчишка выложит перед Скрюченным Человеком то, что от него требуется.

И это странное сгорбленное существо, старое, как сама людская память, покинуло свое логово зеркальных водоемов и песочных часов, пауков и наполненных смертью глаз. Скрюченный Человек скрылся в огромном лабиринте тоннелей, простиравшемся под его королевством, как пчелиные соты. Он прошел под строениями замка и под его стенами.

Услышав над собой волчий вой, Скрюченный Человек понял, что достиг своей цели.

Анна так ослабела, что Дэвиду не хотелось оставлять ее. Он боялся, что она может исчезнуть совсем, когда он вернется. А она, столько лет просидевшая во мраке и одиночестве, радовалась его обществу. Она рассказывала ему о долгих десятилетиях, проведенных со Скрюченным Человеком, об отвратительных вещах, которые он творил, ужасных наказаниях и пытках, которым подвергал тех, кто вставал у него на пути. Дэвид рассказал ей о своей покойной матери, о доме, где он жил теперь вместе с Розой и Джорджи. О том самом доме, где после смерти родителей совсем недолго жила Анна. Ему показалось, что исходящее от маленькой девочки сияние стало ярче при упоминании ее бывшего дома. Она принялась расспрашивать Дэвида о доме, о соседней деревне и переменах, произошедших со времени ее исчезновения. Он рассказал ей о войне и огромной армии, что марширует по Европе, круша все на своем пути.

— Выходит, ты ушел от одной войны, только чтобы попасть в самую гущу другой, — сказала она.

Дэвид окинул взглядом колонны волков, целеустремленно продвигавшихся по холмам и заполнивших собою долину. Казалось, с каждой минутой число их возрастало; шеренги черных и серых окружали замок. Как и Флетчера, Дэвида больше всего тревожили порядок и дисциплина, царившие в их рядах. Правда, он сомневался в прочности такого порядка: без ликантропов волчьи стаи рассеются, передерутся и возвратятся на свои исконные территории, это они, ликантропы, извратили природу волков под стать своей извращенной природе. Они считают себя более совершенными, чем их братья и сестры, передвигающиеся на четырех лапах, хотя на самом деле они много хуже. Перестав быть волками, они не стали людьми. Дэвид гадал, что же творится у них в мозгах, если две чуждые друг другу природы постоянно борются за верховенство. Глаза Лероя горели безумием, в этом Дэвид не сомневался.

— Джонатан не уступит, — сказала Анна. — Они не проникнут в замок. Им остается только разбежаться, но они не делают этого. Чего они ждут?

— Удобного случая, — ответил Дэвид. — Возможно, у Лероя и его ликантропов есть план, а может быть, они просто надеются, что король совершит ошибку. Во всяком случае, сейчас они отступить не могут. Им больше никогда не собрать такую армию, так что нельзя позволить им сохранить единство, если они потерпят поражение.

Дверь в спальню Дэвида отворилась, и вошел Дункан, командир стражников. Дэвид тут же закрыл окно, чтобы капитан не увидел на балконе Анну.

— Король желает тебя видеть, — сказал Дункан.

Дэвид кивнул. В стенах замка он был в безопасности, в окружении вооруженных людей, но все же первым делом он снял со столбика кровати перевязь с мечом и перепоясался. Это уже вошло в привычку, и без меча на боку он не чувствовал себя полностью одетым. Тем более после вылазки в логово Скрюченного Человека. Там, в камерах пыток и боли, он осознал, как уязвим без оружия. Кроме того, Дэвид понимал, что Скрюченный Человек обязательно заметит исчезновение Анны и тут же кинется ее искать. Он быстро сообразит, что здесь не обошлось без Дэвида, а мальчику совсем не хотелось повстречаться с разъяренным Скрюченным Человеком без меча под рукой.