Конечно, Анна понимала, что граф увлечен ею. И ей было приятно и одновременно тревожно от его ухаживаний. К тому же она согласилась на конные прогулки и теперь раздумывала, правильно ли поступила. Граф шел следом, и она почти физически ощущала на себе его взгляд. У входа ее поджидал Дженкинс. Увидев его дружескую улыбку, Анна пробормотала: «Благодарю вас», проскользнула мимо и побежала по лестнице наверх.

Позже, переодевшись, она сушила у камина волосы, пока дети писали извинительные письма, и думала о событиях этого сумасшедшего дня. Похоже, графу нужно не его расписание, а она сама. А ей нужно быть вдвойне осторожной с ним. Конечно, она завтра поедет с ним, раз обещала. Но впредь следует постараться, чтобы у него не возникало больше желания приглашать ее на прогулку, да и вообще за ней ухаживать.

— Коричневый жилет, ваша светлость? — изумленно переспросил Ледбетер.

— Разумеется. И побыстрее, я уже опаздываю! Расставшись с Анной и переодевшись в сухое платье, граф Грейли привычно направился в библиотеку. Однако вместо Далматла он, к своему удивлению, обнаружил там брата.

Лорд Брендон видел все произошедшее на пруду и теперь горел желанием узнать подробности. Несмотря на то что граф Грейли с пылом пойманного с поличным карманника отвергал все подозрения в ухаживании за мисс Трак-стон, лорд все же позволил себе усомниться: увиденная им сцена не оставляла места для сомнений. Да и сам Грейли совершенно точно знал, что их отношения с Анной не являются тайной для большинства обитателей Грейли-Хауса, и хотя он все еще собирался жениться на Шарлотте, предстоящий брак с этой женщиной перестал его волновать. Шарлотта Мелтон была ему нужна только для продолжения рода. С появлением наследника он бы предоставил ей свободу предаваться принятым в свете развлечениям и завел бы себе любовницу. Не сразу, конечно. В обществе это допускалось через год после свадьбы, и он не собирался отступать от этого правила.

Однако с тех пор как он увидел Анну Тракстон, его жизнь изменилась. С каждым днем его страсть разгоралась только сильнее. И хотя он боролся с самим собой, но ничего поделать не мог. Без нее он чувствовал себя сильным и уверенным. В ее присутствии весь его здравый смысл испарялся. Теперь же перед его глазами стояла Анна в ее просвечивающем мокром платье. Она была бы идеальной любовницей: такая импульсивная женщина будет столь же страстной в постели. Все, что нужно было сделать, — это разбудить в ней эту страсть, а затем поднять ее до заоблачных высот.

Граф Грейли не спал до поздней ночи, обдумывая свои планы. Он был уверен, что они оба выиграют от этого союза. Она будет скрашивать его одиночество, а он в благодарность за это оденет ее в шелка и осыплет бриллиантами. Эта женщина просто создана для наслаждения. Только под утро ему удалось заснуть. Проснувшись, он посмотрел на часы и громко выругался: было уже поздно. Мигом вскочив с постели, он натянул сапоги брата, которые оказались ему малы. Но Грейли было не до подобных мелочей: строптивая Анна не будет ждать ни минуты.

Возникший в двери камердинер прикрывался жилетом, как щитом.

— Ваша светлость, он никогда не нравился вам.

— Молчи! — приказал Грейли.

Если Тракстон, не дождавшись его, вернется в детскую, то оттуда ее уже и дымом не выкуришь. Застегивая пуговицы на ходу, он понесся по коридору. Влетев в холл, он увидел Анну, стоявшую перед зеркалом, и, облегченно вздохнув, перешел на более спокойный шаг.

— Опаздываете, граф. — Она посмотрела на него из-под шляпки. — Я как раз собиралась послать вам с лакеем записку.

— Извините. Я проспал.

— Да что вы? — Поддернув юбки, она вышла в откры — тую лакеем дверь, бросив через плечо: — Я уже устала ждать.

Грейли ожидал от нее робости, раздражения, но никак не этой спокойной деловитости. Нахмурившись, он вышел вслед за ней на улицу.

У дверей стояли оседланные лошади. Целых семь лошадей. На пятерых сидели дети, обмениваясь нетерпеливыми замечаниями в ожидании отъезда.

Увидев графа, Селена весело закричала:

— Мы едем кататься!

И тут Грейли понял, как его провели. Он схватил Анну за руку.

— Мы так не договаривались!

— В самом деле? — спросила Анна с прекрасно разыгранным недоумением. — Разве не вы просили покататься с вами утром? Вас что, дети смущают? Так они отличные наездники. Даже Селена.

— Я просто хотел поговорить с вами без свидетелей.

— Мы можем отослать детей вперед. — Она сбежала со ступенек и подошла к груму, который помог ей сесть на лошадь.

Грейли успокоился и невольно залюбовался ею. Анна таки его обошла. Но он знал, что временно, что он все равно свое возьмет.

Он подошел к лошади, похлопал ее по шее и легко вскочил на нее. Кавалькада тронулась, кромсая лошадиными копытами стелющийся над землей утренний туман. Граф выехал вперед и вскоре вывел их на широкую, покрытую опавшей листвой тропу вдоль неширокой, но шумной речки. Анна пока ухитрялась держаться подальше от него, то понукая пони Селены, который, казалось, засыпал на ходу, то сдерживая Десфорда и Ричарда, то и дело порывавшихся вырваться вперед.

Граф Грейли не переставал удивляться ее умению обращаться с детьми. Она успокоила Элизабет, испугавшуюся пони Мариан, который пытался укусить ее, помогла Селене справиться с не в меру упрямым животным, искусно сдержала порыв Ричарда, устремившегося было вслед вырвавшемуся вперед Десфорду.

В конце концов дети успокоились, и Анна нагнала Грейли. Некоторое время они молча ехали бок о бок. Наконец, когда молчание стало их тяготить, граф махнул головой в сторону Десфорда:

— Я почти не помню себя в его возрасте.

— Даже если бы вы и помнили, это не помогло бы вам его понять. Бедный ребенок. У него ведь ничего нет. Совсем ничего.

Увидев его удивленный взгляд, она пояснила:

— Я имею в виду личные вещи. У меня, к примеру, есть бабушкин медальон. Дедушка купил его на ярмарке, и он не многого стоит. Но он связывает меня с прошлым.

— Да нет, по-моему, у него кое-что осталось от отца.

— Ничегошеньки. Я видела все, что дети захватили с собой из дома при отъезде. Так, кое-какие мелочи. Будто спасались бегством.

— Что-то не припомню, чтобы я их торопил. Нет, я, конечно, сказал Далматлу, чтобы не теряли времени даром. — Он поймал ее осуждающий взгляд и торопливо добавил: — Но я не гнал их.

— Заметно!

Грейли уловил в ее словах насмешку и замолчал.

Впереди Десфорд горячо спорил о чем-то с Мариан. Граф улыбнулся — они с Сарой тоже цеплялись друг к другу по каждому пустяку. Внезапно его лицо просветлело:

— Я до сих пор храню нож, который отчим подарил мне. Мне тогда было столько же, сколько и Десфорду. Я ему его подарю.

Анна с интересом посмотрела на него:

— Вы любили отчима?

— Я во всем стараюсь следовать его примеру. Анна задумчиво поджала губы:

— Тогда вы скорее Септ-Джон, чем Эллиот.

— Ваша проницательность просто обескураживает меня.

— Лицемер! Если бы вас было так легко обескуражить, леди Патни уже вила бы из вас веревки.

Граф натянуто улыбнулся:

— Что она и делает.

— Не похоже, — ответила Анна Предоставленные самим себе лошади. перешли на шаг, и граф отпустил поводья, украдкой любуясь Анной. Солнечные зайчики играли в ее волосах, придавая им необыкновенный золотисто-огненный цвет, оттенявший мраморную белизну ее кожи. Лед и пламя.

Грейли был очарован.

Шум воды вернул его к действительности. Они выехали на большую поляну, которую пересекала превратившаяся в бурный поток речка.

— Остановимся здесь. — Граф Грейли натянул поводья. Мариан съехала с пони и подбежала к Анне: