Хаген отпустил его подбородок и тут же зажал острый нос Клейнмихеля указательным и средним пальцами.

– А теперь повторите эту фразу еще раз, – попросил он. – Ту, которая начинается со слов «я старше вас по званию». Очень забавно, знаете ли, звучит.

У Клейнмихеля из глаз брызнули слезы. Дайне на мгновение даже стало жаль его.

– Прекратите издевательство, Хаген, – сказала она резко. – Вы выглядите отвратительно.

– Что ж, хорошо, – Хаген пожал плечами и отпустил противника. – Если прекрасная фройляйн просит...

Штурмшарфюрер, откинувшись на спинку стула, тяжело дышал и осторожно трогал свой покрасневший нос, как бы желая убедиться, на месте ли он.

– Я всего лишь хотел доказать вам, милая Дайна, что вы развлекаетесь не в той компании. Пойдемте со мной, я познакомлю вас со своими друзьями. Мы прекрасно проведем время, и потом доставим вас домой в целости и сохранности.

«Сговорились они все, что ли? – подумала Катя. – Когда же, наконец, появится Отто?»

Она уже собиралась вежливо отклонить предложение Хагена, но тут в разговор неожиданно вклинился Кох.

– Фройляйн никуда не пойдет, – грубо сказал он, кладя руку на запястье Дайны. – Тем более с таким человеком, как вы.

Хаген повернул голову и некоторое время с интересом изучал набычившегося шифровальщика.

– С каким это таким человеком? – спросил он, наконец, вкрадчиво. – С трусливым? Слабым? Некрасивым? Может быть, с просиживающим штаны в штабе?

Кох смотрел на него, выпятив челюсть. Вид у него был довольно забавный.

– Некультурным! – выпалил он.

– Как сказал Йозеф Геббельс, когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за пистолет[13], – усмехнулся Хаген. – Как быстро вы сможете вытащить ваш пистолет, обершарфюрер?

Дайна не успела и глазом моргнуть, как в руке у Хагена оказался парабеллум, нацеленный прямо в грудь Коха. Скорость, с которой эсэсовец проделал этот трюк, поражала воображение.

– Вы же не будете стрелять? – пробормотал Кох, не отрывая взгляда от парабеллума. – Я имею в виду, по-настоящему?

– Ты думаешь, дядя Хаген с тобой играет? – хмыкнул эсэсовец. – Нет, мой дерзкий дружок, сейчас у нас все взаправду. Знаешь, что со мной будет, если я пристрелю тебя здесь? Мне не дадут орден. Жаль, конечно, но я без него как-нибудь проживу. А как ты проживешь с дыркой в правом легком – я не знаю.

Лицо шифровальщика посерело и стало похоже на кусок заплесневелого сыра.

– Не надо, шарфюрер, я прошу вас... Уберите пистолет, пожалуйста...

Хаген любовался его страхом.

– Уберу, – сказал он, наконец, – если ты извинишься за то, что назвал меня некультурным.

– О, – с облегчением вздохнул Кох, – я, разумеется, приношу вам свои самые искренние извинения!

– И признаешь, что ты всего лишь маленький и трусливый штабной засранец.

– Я... – Кох бросил быстрый взгляд на Дайну. – Нет, шарфюрер, мы так не договаривались!

– Как хочешь, – Хаген щелкнул предохранителем.

– Господи, – сказала Дайна, вставая. – Как все это глупо! Уберите свой пистолет, Хаген, и пойдемте к вашим друзьям.

– Что ж, благодари фройляйн, маленький ублюдок, – парабеллум Хагена с той же фантастической быстротой скользнул в кобуру. – Прошу вас, Дайна.

Кох сидел на стуле, неестественно прямой и бледный. По щеке его медленно стекала слеза.

Хаген, галантно поддерживая Дайну за локоть, провел ее в дальний зал. Там было почти пусто; молчаливый Петр вытирал тряпкой зеленую доску, на которой мелом был написан счет предыдущей игры, похожий на медведя Бруно кружил у стола, выбирая позицию для удара, а светловолосый спокойно пил свое пиво.

– Ты где застрял, висельник? – начал было Бруно, но, увидев Дайну, осекся. – Эге, да ты не один!

– Прошу извинить нашего друга, фройляйн, – светловолосый поставил кружку на стол, не торопясь, подошел к Дайне и, взяв ее ладонь, поднес к губам. – Рольф, к вашим услугам. Этот медведь с кием – Бруно. Ну, а с Хагеном вы, вероятно, знакомы уже давно. Если, конечно, вы и есть та волшебная фея, которую он встретил на берегу реки и о которой прожужжал нам все уши.

– Ну, не стоит так, Рольф, – Хаген, ничуть не смутившись, подмигнул Дайне. – Фройляйн сидела в окружении каких-то штафирок, и я решил, что мой долг – познакомить ее с настоящими мужчинами. Итак, господа, имею честь представить вам фройляйн Дайну Кайните.

«Запомнил, надо же», – подумала Катя.

– Рада познакомиться, господа, – сказала она вслух.

– У вас интересный акцент, – сказал светловолосый. – Откуда вы, фройляйн?

– Из Литвы. Я стараюсь совершенствовать мой немецкий, но у меня еще не все получается...

– О, ваш немецкий безупречен, – улыбнулся Рольф. – Только вот этот акцент... Ваш родной язык – русский?

«Откуда он узнал? – подумала Катя. – Хаген сказал, что они недавно вернулись из Ленинграда...»

– Нет, литовский, – ответила она как можно беспечнее. – Но я много общалась с русскими, особенно в университете.

– Держу пари, у вас был русский парень, – засмеялся Хаген. – Ничто так не помогает выучить язык, как общая постель. Я сам так выучил греческий.

Дайна холодно улыбнулась, давая понять, что не намерена распространяться на эту тему.

– Хаген сказал, вы работаете в Имперской службе здравоохранения, – сменил тему Рольф. – А что вы делаете здесь, на Украине?

– Помогаю своему шефу. Он занимается расовыми исследованиями.

– Послушай, Рольф, – неожиданно вмешался в разговор Бруно, – вы ведете себя просто неприлично. Насели на бедную девочку, как мухи на мед. А ведь фройляйн явно не прочь сыграть партию-другую в бильярд, верно?

– Совсем не против, – Дайна благодарно улыбнулась ему. – Но я, наверное, вам помешала. Вы же уже начали игру?

Светловолосый Рольф небрежно махнул рукой.

– Наоборот, мы уже почти закончили. Сейчас этот потомок Вильгельма Телля забьет в лузу черный мяч, и игра будет сделана. Ну, я же говорил! Становитесь к столу вместо меня, фройляйн.

Дайна сыграла шесть партий – две с Бруно, две с Рольфом и две с Хагеном. У Бруно ей удалось выиграть один раз, Хагена она разделала подчистую, но Рольф проделал то же самое с ней.

– С вами приятно играть, фройляйн, – сказал он, снова целуя ей руку. – Надеюсь, вы еще одарите нас своим обществом?

– Это зависит от того, долго ли вы пробудете в Виннице.

Хаген пожал плечами.

– Кто знает? Только бог и папа Отто.

Дайна вздрогнула.

– Гаупштурмфюрер СС Отто Скорцени, – пояснил Рольф. – Наш обожаемый шеф. Именно ему мы обязаны удовольствием торчать в этой дыре в свой законный отпуск. Правда, ваше присутствие, фройляйн, даже такую дыру способно превратить в рай.

– Рольф, – Хаген шутливо погрозил ему пальцем, – хоть ты и мой командир, но если будешь кадрить мою девушку, я наплюю на субординацию.

«Ничего себе, – подумала Дайна, – я уже его девушка? Шустрый малый этот Хаген».

– Как твой командир, – сказал Рольф, – я приказываю тебе проводить фройляйн домой. Время позднее, на улицах наверняка небезопасно.

Дайна взглянула на часы. Половина одиннадцатого, а Отто как сквозь землю провалился.

– Благодарю, – сказала она, – но я вполне способна вернуться домой сама.

– Нет-нет! – Хаген решительно взял ее за руку. – Настоящий солдат Рейха никогда не отпустит девушку ночью без сопровождения!

В первом зале по-прежнему было много народу, но Кох и его приятели куда-то исчезли. Проходя мимо стойки, Хаген небрежно вытащил из кармана несколько мятых купюр и бросил их Вилли.

– Отличный бильярд у тебя, приятель.

– Заходите еще, – буркнул бармиксер. Особой теплоты в его голосе Дайна не услышала.

Они поднялись по лестнице и вышли во двор.

– Где же вы живете, Дайна? – Хаген приобнял ее за талию. – Думаю, что где-то недалеко от реки, верно?

Она отстранилась.

– А если недалеко от кладбища, что тогда?

Хаген хрипловато рассмеялся.