Сердечко. А внутри его вырезанное много лет назад признание, память о подростковой влюбленности: «Ж. Д.+С. Е.=Любовь».

Да! Да, он вспомнил. Образы нахлынули на Карла. Он словно наяву представил страницы, исписанные неразборчивым женским почерком.

Увидел, как носится по полю Дэнни…

— Карл! — воскликнула Аманда, уже сердясь.

Но когда Грэнвилл повернулся на зов, глаза девушки округлились. Она давно не видела его таким счастливым! А может, и никогда.

— Мы нашли, — произнес Карл. Тихим, почти бесцветным голосом. Потом вдруг запрокинул голову, расхохотался и заорал изо всех сил. — Мы нашли! — прокричал он один раз, затем второй и, для ровного счета, третий.

— Погоди, — растерянно проговорила Аманда, не в силах поверить происходящему. — Откуда ты знаешь? На что ты смотришь?

Карл, все еще смеясь, показал девушке на вырезанное сердечко.

— Аманда, это было в дневнике, — пояснил он. — Футбольное поле! Райетт писала о том, как Дэнни бегал по нему взад-вперед, от столба к столбу. Он зациклился на этой надписи, на этом сердце! Вот на этом самом, которое ты видишь.

— А ты уверен? Я имею в виду…

Он схватил ее в объятия и радостно встряхнул.

— Мы нашли! В дневнике мельком упоминалось об этом поле и о надписи, вырезанной на воротах. Мальчуган часто говорил о ней матери — для него это сердечко было чем-то вроде романтического символа. Господи! Я про это совсем забыл! Дэнни когда-то здесь бегал! На этом футбольном поле! Между воротами! Мы стоим на том самом месте, где когда-то стоял он!

Карл вскинул вверх сжатую в кулак руку и вновь торжествующе завопил, на сей раз без слов. Затем упал на колени и вдохнул полной грудью, впервые за много дней. Аманда тоже опустилась на колени. Она широко и радостно улыбалась, а потом начала смеяться вместе с Карлом. И тогда он ее поцеловал. Просто обнял и поцеловал. Страстно и нежно. Просто, не раздумывая, сделал то, что ему так хотелось. Аманда ответила на поцелуй. Внезапно они отпрянули друг от друга, словно между ними выросла стена. Затем девушка вскрикнула и бросилась ему на шею, и они стали жадно целоваться, стоя на коленях и крепко сжимая друг друга в объятиях, а потом упали на землю, увлекая за собой ворота, которые окончательно рассыпались. Потные, покрытые пылью молодые люди лежали, обнявшись, на жесткой, выжженной траве, то целуясь, то вновь смеясь от счастья.

— Мы нашли, — тихо проговорил Карл, в его голосе звучало благоговение.

И ухмыльнулся Аманде широкой, искренней грэнвилловской ухмылкой. На какой-то миг они как будто снова очутились в прошлом, словно не было в их жизни ни расставания, ни страшных событий минувшей недели.

От его ухмылки у Аманды защемило сердце, она протянула руки и ладонями обхватила вспыхнувшие щеки Карла.

— Пойдем, — предложила она. — Нам нужно идти.

— Куда?

В ответ Аманда улыбнулась так же широко и легко чмокнула его в губы.

— Ты выполнил задание. Пришло время получить награду.

Он нежно потрогал ее щеку. Едва касаясь кожи, погладил ладонью шею. Красивая шея, почти совсем без морщин. Упругая, изящная, благородная. Ее плечи, белые и шелковисто-гладкие, казалось, никогда не бывали под лучами солнца. Он поднял другую ладонь, крепко обнял женщину, а потом погладил по обнаженным рукам. Несмотря на ее худобу, у нее были мягкие, слегка полноватые руки. Он знал, что они ей не нравятся и никогда не нравились, но она не сделала попытки увернуться. Вместо этого придвинулась к нему поближе, ее губы оказались рядом с его ртом, ее грудь касалась его тела.

Все вышло из-под контроля. Все потеряно. Уничтожено. Впервые в жизни он чувствовал себя одиноким и брошенным. Одиночество угнетало его, парализовывало волю, грызло изнутри, причиняя невыносимые страдания. Раньше он даже не догадывался, что может быть так больно!

Страхи и подозрения одолевали его. Он не был глупцом и жил реальной жизнью. Кое-что он уже знал наверняка, о каких-то деталях мог только догадываться. Но каждая мелочь, укладывающаяся в головоломку, только добавляла страданий.

Яростный, неудержимый секс оторвал его от раздумий. За все эти годы они так часто занимались любовью, что казалось, ничего нового уже не будет. Но сегодня они так страстно хотели друг друга, что это чувство ошеломило обоих. Возможно, оба понимали, что они вместе в последний раз.

— Ты сможешь заснуть? — прошептала она, когда все закончилось, кончиками пальцев убирая его непослушные волосы за ухо.

— Думаю, да, — ответил он.

— Обнять тебя?

— Если хочешь.

— Очень, — сказала она. — Я обниму тебя, ты уснешь, и пусть весь остальной мир исчезнет на эту ночь.

Она слегка подтолкнула его, так, что он перевернулся на бок, скользнула под простыню и всем телом прижалась к нему сзади, крепко обняв. Он вспотел, хотя в комнате было холодно. Она смахнула капельки пота с его ключицы и еще плотнее прильнула к нему.

— Что бы ты ни сделал, что бы тебе ни пришлось сделать, помни, я с тобой.

Он кивнул, но не уловил смысла сказанного, уже задремав. Когда она поняла, что он крепко спит, то тоже закрыла глаза. Ей всегда требовалось больше времени, чтобы заснуть, ведь она была куда большей реалисткой, чем он. Женщина знала, что должно произойти, знала, что их ждет в будущем. Но в конце концов поздний час и усталость сделали свое дело, и она погрузилась в сон.

Так они спали почти до самого утра, Том и Элизабет Адамсон, президент США и его супруга.

До тех пор, пока кошмар не вернулся, пока президента не разбудил собственный крик.

Раньше такого не было.

Даже в самый первый раз, когда они неистово хотели друг друга. Даже в последний раз, когда в каждом прикосновении сквозили печаль и чувство утраты. Даже когда они думали, что будущее прекрасно, смеялись, экспериментировали и никак не могли остановиться.

В этот раз между ними не было никаких преград. Они желали друг друга и понимали, что нужны друг другу.

— Хочешь, я тебя обниму? — спросил он, когда они добрались до мотеля.

— Давай лучше займемся любовью, — ответила она.

Карл понял, что ее тело изменилось. Стало стройнее и мускулистее. Аманда много тренировалась, и, когда она повернулась, подняв руки, чтобы притянуть его к себе, он заметил выступающие мышцы. Тело Аманды привело Карла в восторг, он никак не мог от него оторваться, покрывая поцелуями с головы до ног. Карл видел, что каждое прикосновение возбуждает ее, и это заводило его еще больше. Аманда стала очень сильной, и не только физически. Когда наконец Карл проник в нее, то почувствовал, что она словно поглощает его целиком. Словно они стали одним целым.

Аманда не ожидала, что все будет так хорошо. Вначале она ощущала только физическую потребность, ей хотелось обнимать кого-нибудь, соединиться с кем-нибудь. Даже когда они поцеловались, она не испытала такого волшебного ощущения, как сейчас. Карл изменился. Как любовник он стал намного нежнее, чувствительнее, внимательнее к ее желаниям. Когда он начал ласково массировать ее плечи и целовать затылок, легко пробежал пальцами по остриженным волосам и провел языком вдоль позвоночника, Аманду охватила слабость. Захотелось подчиниться, оказаться в его власти. И девушка знала, что Карл чувствует то же самое.

Они занимались любовью до самого утра, пока совершенно не обессилели. Пока оба не поняли, что больше ничего не могут дать партнеру ни физически, ни душевно. Когда они закончили, то не стали ничего говорить. Не стали ничего обещать, когда лежали, слившись в объятии. Но мысленно каждый из них поклялся, что больше никогда не даст другому уйти.

— Нам нужно поговорить, — сказала Элизабет Адамсон. Она лежала в постели, наблюдая, как ее муж стоит у окна, почти скрытый предрассветной тенью.

— Не нужно, — ответил тот устало. — Я знаю, что ты хочешь.

— Да, — подтвердила женщина, — именно этого я и хочу. Только так я смогу тебя спасти. Полностью.