— И все?

— Еще, само собой, дистанционное подключение. Можно было войти в систему с ноутбука. Каждый ноутбук отдельно получал право на доступ к управлению, и владельцу давался пароль, так что это не значит, что любой обладатель ноутбука мог спокойно проникнуть в систему безопасности хармоновского дома.

— У кого был доступ?

— У Эвана. С ноутбука, который он брал в поездки.

— А у Эбби?

Келли кивнул.

— Только я сильно сомневаюсь, что она сумела бы воспользоваться. Ее эта бодяга не особо интересовала.

— Еще у кого был доступ?

Келли помолчал, потом обреченно поник головой.

— У меня.

— С вашего ноута можно было войти в систему безопасности?

— Да. Так хотел Эван. Я знаю весь дом, я устанавливал систему, поэтому, если что-то полетит, чтобы я мог войти и починить.

— Значит, вы могли когда угодно подключиться к системе?

— Угу.

— Изменить настройки или отключить… в принципе все, что угодно?

— Угу.

— А скажите мне вот что, — попросила Реджина. — Когда подключаешься к системе, она распознает пользователя и отмечает сделанные изменения?

— Ага. Это фиксируется в журнале основного компьютера и в ноутбуке пользователя.

— Тогда я тоже кое-что спрошу, — подхватил Джастин.

Келли мрачно сдвинул брови, слушая вопрос.

— Кто зафиксирован как пользователь, отключавший систему в ночь убийства?

— Я, — выдавил Дейв Келли.

— И в главном компьютере, и в ноутбуке? — спросила Реджи.

— Угу.

— Кто-нибудь еще знал ваш пароль?

— Эван и Эбби, — ответил Келли. Джастин и Реджи промолчали. — Теперь понимаете? Седьмой день света белого не вижу.

Силвербуш расплылся в широчайшей улыбке. Когда через несколько минут он провожал Джастина и Реджи к выходу, она ничуть не померкла.

— Рад, что нам довелось работать вместе. — Он протянул на прощание руку Реджине. — Приятно было познакомиться. — Джастину он руки подавать не стал, бросив вместо этого: — Вы зачем-то пытаетесь все усложнить. Зря, здесь вы в пролете. Этот парень и убил. Какие могут быть сомнения? А если мы докажем, что ваша подружка с ним в сговоре, вышка светит обоим.

— Всегда рад встрече с вами, — откланялся Джастин.

По-прежнему самодовольно улыбаясь, Силвербуш закончил:

— Вы завалили дело, когда работали в полицейском участке, и хотите завалить его снова, работая с ФБР. Приятно иметь дело с человеком, который любит наступать на одни и те же грабли.

— И что думаешь? — спросила Реджи.

Они только выехали из Риверхеда и направлялись в Нью-Йорк.

— А ты что думаешь?

— Я понимаю, почему Силвербуш так решительно настроен. Келли не выкарабкаться. Все улики против него. И очень многое указывает на твою… на Эбби.

— Может быть. Если бы мы рассматривали это убийство отдельно, я бы согласился. Но что будем делать с остальными?

— Проверять и выяснять, действительно ли они связаны между собой.

— Если даже связаны каким-то криминалом, все равно может оказаться, что убийство Хармона не имеет к этому отношения. Может, все просто так по-дурацки совпало. Предположим, Хармон занимается своими темными делами, а убивают его из ревности или из-за денег — мало ли что этому Келли понадобилось. — Реджи с досадой покачала головой. — Да-а, все не так просто, но вот я его послушала, и мне с трудом верится, что они с Эбби Хармон тут ни при чем. Может, Силвербуш и прав. Может, убийства в Провиденсе — отдельная история. — Увидев, что Джастин нахмурился, она добавила: — Уверен, что на твою оценку не влияет личное отношение к подозреваемым?

— Реджи, я пока ничего не утверждаю. Только, каким бы идиотом Келли ни был, кое-что выглядит очень странно.

— А именно?

— Представь, что ты только что совершила тщательно спланированное зверское убийство.

— Представила…

— И что, у тебя хватило присутствия духа, чтобы избавиться от орудия преступления, но ты почему-то решила оставить на долгую память электрошок, который точно выдаст тебя с головой? Зачем выкидывать одно и бережно хранить второе?

— Еще?

— Я согласен с Келли, мотива нет. Зачем перекрывать источник дохода?

— Может, он думал, что дальше будет доить его жену?

— Тут я с ним тоже согласен: даже Дейв Келли не может не понимать, что жить долго и счастливо Эбби Хармон с ним не собирается.

— Предположим, она обещала ему деньги, а не любовь до гроба?

— Предположим. И для него это наверняка было бы важнее. Тогда зачем убивать Эвана? Достаточно развестись.

— Люди в браке и не на такое способны, Джей. Вдруг муж над ней измывался, и у нее кончилось терпение. Или она узнала, что он пристает к маленьким мальчикам. Мало ли от чего люди слетают с катушек. — Джастин ничего не ответил, и она посмотрела на него. — Это еще не все, да?

Джастин кивнул.

— Силвербушу подсказали, где искать электрошок.

— И что?

— Звонок поступил подозрительно рано. На следующий день после убийства. В газетах еще ничего не было. А про электрошок в газетах, между прочим, до сих пор ничего не говорилось.

Она закивала.

— Звонивший ведь не ограничился намеком, что Келли крутит любовь с Эбби Хармон. Он и про электрошок сообщил. Выходит, он знал, как именно убили Эвана?

— Ну, может, информация просочилась. Кто-нибудь из твоих ребят или подчиненные Хармона. Или даже Леона. Шила в мешке не утаишь. Вот слух и дошел до того, кто случайно знал про это ружье у Келли.

— Может быть.

— Хотя на самом деле все равно странно. Как будто…

— Подстроено.

— Вот именно. Подстроено.

— Похоже, — согласился Джастин.

Никогда еще Джастин не бывал в таком офисе, как у «Восхождения».

При том что мир денег не был для него чужим. Он вырос в семье банковского работника, финансиста, а значит, тоже отчасти принадлежал к этому миру. Он не раз имел дело с типичными представителями Уолл-стрит, с владельцами собственных компаний и частных самолетов. Деньги не вызывали у него ни трепета, ни благоговения. Джастин смотрел на них по-другому: либо они есть, либо их нет. Либо ты используешь их с умом, либо пускаешь на ветер. Даже в здании «Рокуорт и Уильямс», где ворочали такими деньгами, о которых в «Восхождении» и мечтать не могли, царил дух, понятный Джастину. Пусть даже его от этого духа воротило. «Рокуорт и Уильямс» пропитан корпоративными стандартами с их недостатками, политическими интригами и подковерными играми. Там выживает сильнейший, и своя рубашка всегда ближе к телу.

Здесь было по-другому.

Как только их с Реджи пригласили пройти внутрь, в скрытые от посторонних глаз помещения фонда, Джастин понял, что попал в совершенно незнакомый мир, где выжить или обезопасить себя — не главное. Главное — господство. Власть. Урвать побольше. Главное — много. Еще больше.

Мир, которым правит риск.

Мир, где добиться успеха означает только одно — завладеть. И завладеть не чем-нибудь, а тем, что выражается в гигантском денежном эквиваленте.

Здесь не бывает радости. Только завоевание. Иначе ты здесь никому не нужен.

В кабинете Карла Д. Матушека Реджи невольно ухватилась за руку Джастина. Не потому, что вдруг прониклась к нему нежными чувствами. Нет, ей нужно было почувствовать рядом кого-то своего. Джастин не противился. Постепенно освоившись, она через какое-то время сама отпустила его запястье, а он сделал вид, будто ничего не заметил.

Матушек сидел за столом, спиной к ним, и разговаривал по телефону. На нем были песочного цвета льняные брюки и голубая рубашка с галстуком в синюю и белую полоску. Без пиджака. Его взор был обращен сквозь отмытое до блеска окно на завораживающую панораму Манхэттена. Пользоваться телефонной трубкой, очевидно, казалось ему ниже собственного достоинства, поэтому он разговаривал по громкой связи.

— Фил, — произнес Карл Матушек, — ну сколько раз мы еще будем к этому возвращаться? Мы приобрели четырнадцать процентов ваших акций, они обошлись нам в нехилую сумму — двадцать четыре миллиона. Что из этого следует? Мы самые крупные ваши акционеры. Что следует из этого? Мы с полным на то правом заявляем, что теперь вы работаете на нас.