Огнестрельное гладкоствольное стрелковое и артиллерийское вооружение достигли высшего градуса фабрично-мануфактурного совершенства и повсеместного боевого применения. Парусный военный флот, фортификационные сооружения находились на пике своего развития как и другие достижения военного дела.

Напомним, что в наполеоновскую эпоху военных вождей-лидеров впервые функционально признали не кустарями-ремесленниками, но полководческую деятельность превознесли на высокий уровень военного искусства, занимающегося руководством армиями и народами.

Систематически и классически тогда оформились теория и практика военных действий. Тактически и стратегически. Ведь тогдашним полководцами было чего выбирать, с кем и чем достойно воевать.

Линейная тактика, рассыпной строй, организация взаимодействия родов войск (пехоты, кавалерии, артиллерии), взаимодополняющее воздействие холодного и огнестрельного оружия практика создания полевых укреплений, организация службы тыла и логистики — обеспечивали разнообразное и органичное сочетание военных инноваций и славных традиций.

Немаловажным образом в обновлении старых и в появлении новых боевых элементов, принципов комплектования вооруженных сил нашли реальное воплощение плоды мировой военной мысли, в период наполеоновских войн несомненно приобретших глобальный размах.

Впервые в человеческой истории к началу XIX века война, боевые действия приобрели индустриальный характер, а идеально действующую армию принялись повсеместно уподоблять слаженно работающему механизму. В то время как технологичная машина войны будущего обязана своим рождением вооруженному противостоянию наций, вставших на путь прогрессирующего индустриального видоизменения окружающей среды и социальных отношений.

О том, что с 1799 по 1815 годы в цивилизованном мире шла настоящая индустриальная война, свидетельствуют концептуальные образцы новой военной техники. Приоритетно в ту эпоху человеческое общество и цивилизация обнаружили первые признаки организованной социальной индустриализации, стимулирующей рост производства, научно-технические исследования, опытно-конструкторские разработки, способствовавшие ускоренному появлению провозвестников грядущих боевых элементов.

Достоверно теми временами датируется предъявление возможным заказчикам первоначальных опытно-лабораторных изделий нарезного огнестрельного оружия одиночного и автоматического огня — будущие штурмовые винтовки и пулеметы.

Тогда же были разработаны перспективные образцы оптических прицельных приспособлений, механизмов наведения и целеуказания.

Появились оригинальные проекты броненосных транспортных средств морского и сухопутного применения.

Проектировались паровые двигатели различного базирования. В том числе и для подводных лодок.

Возникла идея сети железных дорог не только для быстрой переброски войск, но и с целью участия в боевых действиях бронепоездов.

Предтечами военной авиации стали воздушные шары, которые впервые попробовали использовать для ведения разведки и бомбометания.

Старые средства ведения вооруженной борьбы пока не исчерпали себя в первой четверти XIX века, но новые научно-промышленные разработки спешили прийти им на смену. Тем самым военно-технические, экономические, политические предпосылки характера грядущих глобальных войн можно без труда искать и находить в те времена, когда европейские монархические коалиции воевали с имперской республиканской Францией.

Терминологически наполеоновские войны в мировом контексте взаимосвязанной политики, экономики, международной торговли, науки, системы образования можно обозначить в концепции капиталистического ампира. Так как в ту достопамятную эпоху между собой воевали и сталкивались государственные системы имперского образа действия.

Условную наполеоновскую эру допустимо также именовать первой империалистической войной, чтобы там ни утверждали идеологизированные мыслители.

Строго говоря, в полном соответствии с марксистской методологией именно тогда, а не спустя сто лет, мировой капитализм достиг так называемой империалистической, однако далеко не последней стадии развития.

Потому как, подчеркнем, в конце XVIII — в первой половине XIX веков основные великие империи создавались, укреплялись и укрупнялись, а разрозненные мелкие государства, этносы объединялись в имперские нации. Рушились и разваливались они уже на протяжении XX века без особого ущерба для мирового капиталистического развития.

Подсчитайте, когда и сколько обломков габсбургской Австро-Венгрии были признаны независимыми государствами. Напомним для любознательных: последними стали Чехия и Словакия в 1993 году.

А что уцелело от ганноверской Британской империи при Виндзорах? Ответим: Содружество наций.

И от Российской империи Романовых без Польши, Прибалтики, Финляндии осталось СНГ с натяжкой, если нынешняя РФ в XXI веке не распадется на составные национально-административные части.

О прочих военно-политических имперских системах правления образца прошлых веков и говорить-то сейчас многие полагают неуместным в историческом обобщении.

Вотще историки стараются, если их военно-исторические дефиниции суть сплошные условности. К примеру, Лейпцигское сражение в октябре 1813 года, когда потерепела сокрушительное поражение интернациональная наполеоновская армия, а победили коалиционные войска Австрийской и Российской империй, Прусского и Шведского королевств, назвали Битвой народов.

Добавить бы немного глобализации, побольше средств массовой коммуникации, грамотного народонаселения и кто-нибудь из тогдашних летописцев непременно смог гениально порассуждать о планетарных войнах за мировое господство и жизненное пространство. Или о том, почему же Наполеон I Бонапарт явился странам и народам первым тоталитарным диктатором, развязавшим самую первую мировую войну.

Тут уместно вспомнить, как Уинстон Черчилль, знавший о двух мировых войнах не понаслышке и руководивший, наблюдавший за боевыми действиями вовсе не из исторического далека, многозначительно хоть и мельком обмолвился в своих военных мемуарах. Период с 1914 по 1945 год он как непосредственный участник двух военных кампаний Англии против Германии целых два раза именует единой нескончаемой мировой войной. 20-летнее перемирие не в счет.

Чем вам не Тридцатилетняя мировая война, не правда ли? Ведь и в Столетнюю войну Англия и Франция вовсе не каждый Божий день и год от Рождества Христова воевали между собой.

Возможно, войну 1914–1945 годов будут неделимо и кафедрально полагать мировой и планетарной историки военного искусства впоследствии, когда-нибудь, где-нибудь в будущем, укрупняя и логично, последовательно квалифицируя карликовые конфликты прошлого.

Для этого грядущим аналитикам-баталистам достаточно сопоставить инструментально им современные военные технологии с примитивными боевыми ремеслами и орудиями, не способными глобально и выборочно, может, космогонически уничтожить реального противника, его народонаселение не то что в какой-нибудь звездной системе, но даже на одной отдельно взятой местной планетке, на каком-нибудь задрипанном шарике-глобусе.

Верно и не такое может произойти в грядущие эпохи, не слишком от нас отдаленные? Глобально, галактически для космогонических боевых технологий найдутся и время, и место.

Посредством метагалактической экспансии человеческие сообщества не могут не выйти на космогонический уровень вооруженной борьбы. Глобальное правое дело, некогда начатое на воинствующей планете Земля, тем или иным образом продолжится в пространстве-времени.

Как издавна повелось, истинные правопреемные наследники неизменно достойны доблести и славы, завещанных им отцами-воителями прошлого, настоящего и будущего.