— Но ты представляешь?..
— Да, представляю. Если это обнаружится, то по головке не погладят. И всё же я готова.
— Вот не ждал от тебя такого…
Дэкл был удивлён не только поведением Кззедды, но и своими собственными чувствами. Оказывается, он испытывал сильную радость от того, что она всё-таки летит с ним.
В темноте он улыбнулся, и порывисто поцеловал её. Кззедда отвечала ему страстным поцелуем. Давно они так не целовались. Обычные отношения, тянущаяся изо дня в жизнь в палатке, под надзором, не шла ни в какое сравнение с тем, что они чувствовали теперь, когда словно бы заново открыли друг друга…
И так увлеклись этим страстным поцелуем, как даже не услышали, как кто-то вошёл в аэроцикл. И вот услышали окрик одного из учёных:
— Эй, есть здесь кто-нибудь?!
Они ничего не ответили, только ещё глубже забились в проход между ящиками. Теперь Кззедда спиной прижималась к стенке аэроцикла…
Сзади раздался голос ещё одного учёного:
— Чего кричишь то?..
— Да, вроде, шорох какой-то был…
— Может, крысы?..
Здесь надо отметить, что законники привезли с Нокта не только тонны продуктов, но также крыс и тараканов. И эти неприятные существа уже успели расплодиться и на Родине, и на нескольких окрестных мирах. Так что предположение того учёного выглядело вполне логично. Его коллега по несчастью ответил:
— Да. Никто отзывается. Значит, крысы.
— Так ставь ящик.
Первый учёный поставил тяжёлый ящик, другой учёный поставил следующий, столь же тяжёлый ящик. Подходили и другие учёные, ставили ящик на ящик. Вскоре узкий проход, в конце которого обнимались Дэкл и Кззедда оказался полностью перегороженным.
…Поцелуй был блаженством, его не хотелось прекращать. Поцелуй отвлекал их от излишнего волнения, которое всё-равно ничем бы им не помогло.
Ещё некоторое время происходила погрузка. Но вот донёсся робкий, усталый голос одного из учёных:
— Вроде бы всё.
Последовала значительная пауза, после чего ленивый голос толстяка Дажеза вопросил:
— Точно, всё?
— Да, точно. В том отсеке на складе, который нам указывали, больше ничего не осталось. Зато трюм грузового аэроцикла набит под завязку.
— Ну, хорошо. Можете расходиться. Хотя, подождите. Все тут в сборе, никого не потеряли?
— Вроде бы — все.
— А что-то этой девицы я не вижу. Ну такая высокая, с тёмными волосами. Она ещё с этим бородатым ящики таскала.
— Так это Кззедда и Дэкл. Дэкла ведь тоже нет…
Дажез снова сделал значительную паузу, рыгнул, затем спросил:
— Ну и что это значит?..
— Так они, вроде того, любовники, — в голосах учёных послышалось смущение.
Воспитание не позволяло им открыто говорить на такие темы. Снова длительная пауза, отрыжка, вопрос Дажеза:
— И что же из этого следует?
Кто-то решился вымолвить:
— Ну, мне показалось, что им захотелось уединиться. Кажется, они к себе в палатку ушли.
И снова молчал Дажез, и снова жевал, и снова рыгал, и снова спрашивал:
— Кажется, или точно…
Послышались неуверенные, слабые, усталые голоса измученных людей:
— Кажется, точно… Ну, да ушли… Я видел… Да, кажется — это они были… К себе пошли… Ага… Молодые… Любовная парочка…
— А, ладно. Расходитесь, — проговорил Дажез.
Наступила тишина, которая продолжалась несколько минут. А внутри грузового аэроцикла, в узком проходе всё стояли, всё обнимались, лишь ненадолго отрывались друг от друга Дэкл и Кззедда. Потом снова целовались, шептали друг-другу те простые, сокровенные и глупые слова, которые обычно шепчут влюблённые.
И даже не слышали, как снаружи Дажез включил рацию, и проговорил своим ленивым голосом:
— Всё нормально. Погрузка завершена… Через сколько?.. Ох, ещё десять минут ждать… Чего хочу?.. Так вздремнуть хочу…
Послышались шаги Дажеза. Он только заглянул внутрь грузового аэроцикла, затем — закрыл на электронный ключ дверь. Снова уселся в свой раскладной стул, и когда через десять минут подошли два пилота, он уже дремал. Они разбудили его, начали ругать:
— Ты спишь! У тебя из-под носа аэроцикл с ценным оборудованием умыкнуть могут…
На что Дажез ответил:
— Некому умыкать. Это я точно говорю! Вы знаете, я вам по секрету скажу… Я в эту чужую цивилизацию вообще не верю! Да! Вот так. А то что мы на небе видим — это просто световые явления…
— Да тебя, видим мы, совсем развезло. Ладно, ступай к себе. Отсыпайся…
Через пару минут грузовой аэроцикл вздрогнул; пол и стены его мелко завибрировали. Эта вибрация быстро прекратилась, зато до слуха Дэкла и Кззедды донёсся едва слышимый, тонкий свист.
Только тогда Дэкл отстранился от девушки и шепнул:
— Ну всё. Мы летим… Преступление совершено. Дороги назад нет.
Она покрепче обняла его за шею, и, прикасаясь губами к уху, зашептала:
— Ты знаешь: вот если бы я здесь одна находилась, так умерла бы от страха. А вот с тобой рядом мне ничуточку не страшно. Кажется, только сейчас начинаю понимать, какой ты хороший. Люблю тебя, люблю…
Ещё через несколько минут Кззедда спрашивала:
— Ты хотя бы представляешь, куда мы летим?
— Нет. Не представляю. Ты же знаешь: все дела законников держатся от нас в тайне. Мы для них только досадная помеха. Если бы представился удобный случай, то Валлез Прожен непременно всеъ нас перестрелял.
— Надеюсь, мы больше никогда не встретимся с этим человеком.
— Да уж. Он нас вряд ли пощадит.
— И всё же, Дэкл, расскажи, что ты собираешься делать дальше?
— Ну а вот ты со мной этот побег совершила? На что ты рассчитывала?
— Я… Ну мне так опротивела эта жизнь, словно в тюрьме, я так тосковать начала по нашей прежней жизни, которую мы тут вели до появления законников, и которую мы почти совсем не ценили, что я подумала: как хорошо было бы совершить этот дерзкий поступок: угнать аэроцикл со световым двигателем, и умчатся туда, где нас никто не найдёт. За сто миллионнов километров отсюда, в такой мир, где тихо, спокойно.
— Нет, Кззедда, отставь эти мечты. До спокойствия ещё очень далеко…
В это время в грузовом отсеке аэроцикла зажёгся слабый зеленоватый свет, и Дэкл прямо перед собой увидел встревоженное лицо Кззедды. Она прошептала:
— Ну, рассказывай, что помешает нашему счастью и спокойствию.
Дэкл вздохнул, и подробно начал рассказывать о том, что видел тогда, прислонившись к куполу.
Рассказ увлёк не только Кззедду, но и самого Дэкла. Ему казалось, что он заново переживает всё, увиденное тогда…
Вот освещение стало более ярким. И по светлым, стремительным бликам, которые прорывались в грузовой отсек с одного из обзорных мониторов, можно было понять, что теперь аэроцикл летит со скоростью света.
Но и это не отвлекло Дэкла. Он всё рассказывал и рассказывал, а Кззедда, неотрывно вглядывалась в его лицо, слушала, боясь пропустить хотя бы одно слово. Но вот рассказ был завершён. Дэкл перевёл дух, и спросил:
— Ты веришь мне?
И Кззедда, не задумываясь, кивнула, ответила:
— Да, верю. Полностью верю.
— Вот не ждал от тебя такой доверчивости.
— А я и сама от себя не ждала. Если бы ты мне это хотя бы сутки назад рассказал, то я бы не поверила. А сейчас… в общем, я буду с тобой… Может, я только сегодня себя нашла… Может — это и есть моё предназначение…
Через полчаса полёт был завершён. Посадку нельзя было назвать мягкой: недра аэроцикла основательно тряхнуло, и даже упали несколько ящиков. Один из них задел Дэкла за плечо, и юноша вскрикнул.
— Что такое? Что с тобой? — встревоженно спросила Кззедда.
— Кажется, всё нормально, обошлось без переломов, — простонал, потирая ушибленное плечо, Дэкл.
— Но ящик-то какой тяжеленный. Наверняка, синяк будет.
— Да уж, синяка не избежать. Но, знаешь, Кззедда, впереди нас ещё столько синяков ожидает, что если каждый считать, то слов не хватит. И хорошо, если только синяка отделаемся.
Снаружи раздался громкий скрежет, и механический голос отчеканил какие-то слова. Кззедда снова прижалась к Дэклу, прошептала:
