1985 <2> МОЛИТВА РЫБАКА (болгарская сказка)
Священник в лодочке плывет — Ученей всех на свете! Рыбак танцует и поет, На солнце сушит сети: – Ты меня не накажи, Ты за все прости меня! Боже, Ты со мной дружи! Боже, Ты люби меня!.. – Что за слова ты произнес? Спросил священник строго. — Иль ты не знаешь, как Христос Учил молиться Богу? Пешком ходил Он по волнам, Ветрами в море правил, И «Отче наш» – такую нам Молитву Он оставил!.. ...Священник в лодочке плывет Вдали от берегов, Но кто-то вдруг его зовет, Он слышит шум шагов! Бегом по плещущей волне Спешит за ним рыбак: – Скажи опять молитву мне, — Не вспомню я никак!.. Глядит священник, чуть дыша, Едва промолвить смог: – Да ладно... Что уж... Хороша И прежняя, браток!.. – Ты меня не накажи, Ты за все прости меня! Боже, Ты со мной дружи! Боже, Ты люби меня!.. 1985 ЖАСМИН
Как торопился, белый, как за ним Лучи тревожные летели... О Господи, отцвел, отцвел жасмин, Прошли его недели! Еще у светлых душ, зеленых тел — Каникулы, кануны, Один жасмин нежданно облетел Метелью средь июня! Жасмин умолк: ни вязи, ни плода Средь полногласья летнего обилья, О белого блистания беда! О запаха бессилье! И красоту его, и краткость с ним Вы разделить не захотели, — О Господи, отцвел, отцвел жасмин, Вдали его недели!.. ХРАМ
Тот, Кто призвал меня – построить Храм, Храм возвести, где сохранится Слово, Где свод округло-вечен, голос – прям, Где аромат восточной притчи прян, Храм, где раскаянье повергнет злого На световые плиты яшмы, Где добрый – пеньем пресекает спор, Где умереть совсем не страшно — Войти на равных в заалтарный хор, — Тот, Кто призвал меня – построить Храм, Ужели сам, в пустотах, мог посметь я Смысл отгранить, чтоб светом заиграл, Отчистить Слово, возвратя в бессмертье? — Тот, Кто призвал меня – построить Храм, Святилище словесного Ковчега, Чтоб ясновиденье вернуть телам, А душам – бодрость после бега, Чтоб, левой взяв отвес, а правой – меч, Двумя руками я Творца восславил, Как мужеством – строитель Зоровавель, Чтобы с одра болезни встала Речь, Чтоб арфами и трубами охрана Еще пред жизнью, в детстве, утром рано — Народ войти звала, Чтоб воскресали пред вратами Храма Слова, — Он – Воскреситель, Исцелитель ран, Тот, кто призвал меня, как древле Ездру, В разрушенной стране построить Храм Поэзии, — Он Сам, на труд отверзший очи, Да будет в помощь – Вышний Зодчий!.. 1985
ДЕВКАЛИОН И ПИРРА
...Мой разум умирал, но страх ладьею Владел – и вел ее, вместо меня. Мы белизной занявшегося дня Одни омылись: нас дышало – двое. В надменности безжизненного мира Кротчайшие остались – я и Пирра. Но голос крикнул: – Более не плавай! — И жилистая синяя рука, Поставив под ладью Парнас двуглавый, Держала нас. Седого двойника Я в зеркале волны узрел. И холод Пробрал меня: доселе был я молод... Но загудел могучий рог Тритона — И спало море, гору обнажив. Молчанье. Ни движения, ни стона. Мы огляделись – может, кто-то жив?! Но нет!.. И в отсыревший храм Фемиды Вошли мы, задыхаясь от обиды: – Увы, богиня! Род наш уничтожен!.. Я дряхлым стал от взглядов страшных рыб, И мы уже детей родить не сможем!.. Но – Голос: – Если б, головы покрыв, Вы на одеждах пояс распустили И стали б кости матери за спины Бросать, – ваш род продлился бы... В сомненье Стояли мы: как мертвых вынимать Из гроба?... И собрали мы каменья, Как кости той, что всем живущим – мать. Из них восстали юноши – за мною, А женщины – у Пирры за спиною... Мы их творили – голову покрыв И пояс распустив: С тех пор – в затменье Их ум! И ни единый их порыв – Не сдержан! И сердца у них – каменья!.. И если смыт потопом прежний род, То этот род – какая кара ждет?!.. Ты, к лучу, словно к столбику, Привязавший коня — Темно-белое облако, Оглянись на меня! Над бегущими градами Ветер страхом прошит: Ты скакал – и выглядывал Тех, кто меньше спешит, Кто, дорогой недолгою Проходя Царство Здесь, Улыбнется вслед облаку Меж губами небес... Над спешащими весями Властно двигался ты, Чтобы молча невесть кому Знак подать с высоты, — Ведь, порывами сломленный, Словно тополь зимой, Разговора с Бессонными Недостоин земной... Объяснялись не знаками Прежде братья твои — С нами пели и плакали И вступали в бои, Но любое побоище Увлекает нас вниз... Подожди... На кого еще? – На меня оглянись. Я из тех – зачарованных И неспешных, увы, Вкрадчив шаг вечеров моих, Вечна поступь травы. Я отверг не из гордости Бег, погоню, почет: Ты же сам смертной скорости Облака предпочел!.. |
