Сразу за городом общая армейская колонна разошлась на несколько полковых, отправившихся каждая к своему участку линии Маннергейма. Навстречу им двигались успевшие отбомбиться по предполью вражеской обороны полки скоростных бомбардировщиков фронтовой и армейской авиации. А сзади уже подпирали тяжелые и дальние бомбардировщики Третьей отдельной авиационной армии РГК.

Первый тяжелобомбардировочный, восьмой, одиннадцатый и двенадцатый дальнебомбардировочные авиаполки Третьей армии были переброшены из Ростова-на-Дону, Новочеркасска и Запорожья в Ленинградский военный округ к середине ноября. И с горем пополам распиханы по авиабазам в Красногвардейске, Новгороде, Пскове, Сиверской и Едрово. Хозяевам пришлось изрядно уплотниться. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Впрочем, к этому времени несколько истребительных авиаполков и скоростных бомбардировочных авиабригад было уже передислоцировано из-под Ленинграда на Север. В Мурманск, Архангельск и Петрозаводск. С целью усиления ВВС Северного фронта, который до этих пор располагал лишь тремя смешанными авиаполками (пятым, семьдесят вторым и восьмидесятым). Чего, само собой, было совершенно недостаточно.

И не столько для разгрома Лапландской группировки белофиннов, которая была не очень велика, сколько в качестве предостережения белошведам и белонорвежцам. Чтобы не дергались. А также их британским и французским покровителям. С той же целью. На всякий пожарный случай!

- Так, армия прошла, - констатировал комбриг Сузи, выглядывая в окно. - Пора и нам в путь-дорогу, Адам Иосифович.

Все три полка восьмидесятой смешанной авиабригады особого назначения ВВС Ленинградского фронта (восемьдесят третий истребительный, восемьдесят четвертый бомбардировочный и восемьдесят пятый Краснознаменный смешанный) вместе со штабом бригады дислоцировались в Пушкине.

Командир бригады Герой Советского Союза комдив Залевский посмотрел на часы:

- Пора, Томас Павлович!.. Как там моряки? Что слышно?

- Из штаба флота сообщили, что эсминцы с тральщиками три часа назад вышли из Кронштадта. По идее должны уже начать траление.

- Разведчик в воздухе?

- Так точно!

- Подымай Байдукова! И две эскадрильи И-16.

- Есть, товарищ комдив!

Первая, вторая и третья эскадрильи восемьдесят четвертого бомбардировочного авиаполка особого назначения, которым командовал Герой Советского Союза полковник Байдуков, имели на вооружении обычные бомбардировщики ДБ-З. А четвертая и пятая были оснащены ДБ-3 и СБ-бис, специально доработанными для пикирования под крутыми углами. На них были установлены решетки воздушных тормозов, а также автоматы вывода из пике и модернизированные бомбосбрасыватели.

Собрав своих ребят над аэродромом, и дождавшись взлета истребителей, Байдуков увел группу на северо-запад. Сегодня все пять эскадрилий его полка, включая пикировщиков, будут бомбить с горизонтального полета. А пикировочный удар нанесут послезавтра. Совместно с «составными пикирующими бомбардировщиками» Коккинаки.

После того, как по батареям отработают линейные корабли «Марат» и «Октябрьская революция».

И, наконец, появится полная ясность, кого бомбить и где!

Потому что до сих пор так и не удалось установить точное расположение береговых батарей в районе Виипури, хотя разведчики пятнадцатого морского разведывательного авиаполка и летали над побережьем Выборгского залива три месяца подряд! Без особого толку. Маскироваться финны умели!

По данным агентурной разведки подступы к проливам Бьоркезунд, Тронзунд и северную часть Сейскарского плеса прикрывал второй береговой артиллерийский полк, шесть батарей которого насчитывали двадцать восемь крупнокалиберных орудий. Двенадцатидюймовая двух орудийная батарея располагалась на мысе Ристиниеми, десятидюймовая шести орудийная - на острове Бьорке, а шестидюймовые - на островах Тиуринсаари и Уурансаари, а также в районе Хумалийоки и на мысе Сатаманиеми.

Все эти батареи надо было уничтожить еще до того, как Первая Отдельная Краснознаменная армия выйдет к Виипури. А для начала их найти!

Чем сегодня и должны заняться эскадренные миноносцы. Раздразнить финнов, спровоцировать на открытие огня и дать возможность «эмбэрухам» засечь, в конце концов, расположение этих «невидимок»!

Восемьдесят третьим истребительным авиаполком особого назначения командовал Герой Советского Союза полковник Супрун. Кроме четырех эскадрилий И-16 у него имелась еще одна. Специальная. В составе которой проходили войсковые испытания шесть новейших истребителей конструкции Поликарпова И-180 и три штурмовика БШ-2 конструкции Ильюшина.

В бытность летчиком-испытателем Научно-испытательного института ВВС РККА, Супрун принимал непосредственное участие в летных и государственных испытаниях обоих самолетов, а «сто восьмидесятый» даже показывал руководителям партии и правительства во время последнего довоенного Первомайского парада.

И не скрывал своего восхищения этими машинами!

И-180 был дальнейшим развитием хорошо освоенного и в производстве, и в войсковых частях истребителя И-16. Новый мотор М-87 позволял ему разгоняться до пятисот семидесяти пяти километров в час!

Четыре ШКАСа, конечно, нельзя было назвать мощным вооружением. Но Поликарпов клятвенно обещал поставить на серийные И-180 крупнокалиберные пулеметы и двадцати миллиметровые пушки. И еще более мощный двигатель М-88, находившийся в доводке и имевший схожие с М-87 габаритно-весовые характеристики. С этим движком скорость должна была превысить шестьсот километров в час! И это был достойный ответ Мессершмитту!

Управлялся И-180 проще, чем И-16, и был менее строг к ошибкам пилота. Сдвижной фонарь, удлиненный, гладкий капот и слегка вынесенное вперед крыло с прямой стреловидностью передней кромки придавали машине очень благородный вид.

Трагическая гибель Валерия Чкалова бросила тень на этот замечательный истребитель. Но Супрун написал письмо лично товарищу Сталину и сумел таки его убедить, что это была нелепая случайность.

В первый испытательный полет на «сто восьмидесятом» Валерий вылетел с множеством недоделок и дефектов. Как оно обычно и бывает. Для этого самолет и испытывают. Чтобы все эти недоделки и дефекты выявить.

А потом начались случайности. Вполне безобидные. Каждая по отдельности. И оказавшиеся фатальными все вместе.

Во-первых, Валерий нарушил полетное задание.

Которое предписывало сделать круг над аэродромом без уборки шасси и сесть. И все! А он отклонился от маршрута и пролетел над ближней дачей товарища Сталина. Скорее всего, для того, чтобы продемонстрировать новый основной истребитель РККА. В качестве подарка ко дню рождения любимого вождя.

Во-вторых, в этот день был очень сильный мороз.

Ничего особенного. Если бы на двигателе были установлены лобовые жалюзи. Но их не было. Поэтому он быстро остыл во время планирования. И заглох, когда Чкалов попытался изменить режим его работы и прибавил газ.

Заметив, что расчет на посадку оказался неточным. И это было - в-третьих.

Но, как?! Как такой опытный пилот, совершивший тысячи посадок в гораздо более сложных условиях, мог так ошибиться?

Степан много раз имитировал этот последний чкаловский полет, пытаясь понять, что же все-таки произошло. И кажется, понял. На опытном образце И-180 стоял винт изменяемого шага, имевший два фиксированных положения. Малый шаг для взлета и посадки, и большой - для режима макѓсимальной скорости. Этот винт тоже был новинкой. С недоведенным механизмом поворота лопастей. Поэтому пропеллер был зафиксирован на малом шаге. И превратился в мощный воздушный тормоз, когда мотор остановился… Вот почему Валерий не смог дотянуть до взлетно-посадочной полосы.

А дальше опять случайность. Самая трагическая!

Посадка с заглохшим мотором - это, по сути, «штатная» для летчика-испытателя ситуация. Чкалов множество раз совершал такие посадки. И еще одну совершил. И даже машину не сильно поломал. Только шасси снес. И вылетел из открытой кабины.