Такая сильная… Такая глубокая… Такая настоящая…
Он обязательно вернется! Он обязательно уцелеет и вернется! Потому что он везучий, потому что он самый везучий в мире, повторяла себе Снежка снова и снова. А она все сделает, как он сказал! Она…
Господи, ведь, он сказал, чтобы она немедленно уезжала, вдруг спохватилась Снежка! Она вскочила, вытащила из-под кровати чемодан и стала швырять в него вещи, собираясь в дорогу. А потом замерла и медленно опустилась на пол рядом с ним.
Разве она может уехать?! Не зная ничего о том, что с Володей… А вдруг это ошибка? А вдруг его подержат немного и отпустят?..
Хотя, она уже и не была такой наивной дурочкой, как полгода назад, в ее душе все еще теплилась надежда на справедливость…
Снежка решительно задвинула чемодан назад, под кровать. Она никуда не уедет, пока еще есть надежда, что Владимира освободят!
И она никуда не поехала.
Господи, ну почему она его не послушалась?!
Если бы она тогда уехала, все могло сложиться совсем иначе…
Первый раз ее вызвали для дачи показаний лишь через две недели.
К этому времени Снежка уже совершенно измучилась от неизвестности. Подруг в городке она себе так и не завела. А те штабные работники, которых она знала, и кто еще не был арестован, едва завидев Снежку, шарахались от нее, как от зачумленной…
Поэтому она даже обрадовалась, когда за ней приехали! Наконец-то, она хоть что-нибудь узнает о Володе!.. А, может, ей даже удастся убедить тех, от кого зависит его судьба, что он ни в чем не виноват!
Все ее надежды рассыпались в прах, едва она вошла в кабинет следователя…
- Здравствуйте, Снежана Георгиевна, - сказал он с удовлетворением удава, взирающего на свою беспомощную жертву. - Гора с горой не сходится, а человек с человеком обязательно сойдётся! Если таки очень этого захочет…
Господи! Ну, почему она не послушалась Владимира! Ведь, говорил же он ей, уезжай немедленно!
Это был тот самый незнакомец, который преследовал ее всю минувшую весну! Следователь по особо важным делам майор Государственной безопасности Златогорский. Снежка о нем уже давным-давно позабыла. А он о ней, оказывается, нет.
- Присаживайтесь, Снежана Георгиевна, - сказал Златогорский. - Полагаю, теперь вы более благосклонно меня выслушаете…
В форме он выглядел как-то иначе… Еще опаснее что ли.
Форма вообще сильно меняет человека. И внешне, и внутренне. Особенно ромбы на петлицах и широкие шевроны из золотого галуна. И нарукавный знак высшего начсостава Главного управления госбезопасности НКВД СССР…
Снежка села на стул, стоящий посреди кабинета, и инстинктивно одернула подол, заметив пристальный взгляд Златогорского… Он усмехнулся.
- За что… - спросила Снежка прерывающимся голосом. - За что вы арестовали моего мужа?..
- За то же, за что и остальных, - сказал Златогорский, лениво рассматривая сквозь пенсне свои ухоженные ногти. - Вредительство, диверсии и террор.
- Нет! - ужаснулась Снежка. - Этого не может быть!
- Мне очень жаль, Снежана Георгиевна, - Златогорский достал из ящика стола и положил перед собой пухлую папку. - Но, обвинения против вашего мужа выдвинуты очень серьезные. И свидетельские показания их подтверждают.
- Но, он ни в чем не виноват! - воскликнула Снежка.
- Следствие во всем разберется, не беспокойтесь, - поднял он на нее глаза.
Его взгляд жадно ощупывал ее фигуру… Плечи, грудь, бедра… Она почти физически ощущала это.
- Но как… Как долго это будет длиться? - с отчаянием спросила Снежка.
- Ваш муж пока еще не разоружился перед партией. И не признал ничего из того, что ему инкриминировано, - Златогорский откинулся на стуле. - Поэтому к нему применяются специальные методы убеждения.
У Снежки все похолодело внутри. Это прозвучало так зловеще…
- К-какие м-методы?
- Специальные, - повторил Златогорский, глядя на нее в упор. - В условиях враждебного империалистического окружения государство рабочих и крестьян имеет право на самозащиту, - он откинулся на стуле. - В целях предупреждения контрреволюционной деятельности, в отношении явных врагов народа разрешено и даже рекомендовано применение метода физического воздействия.
Он сказал это таким спокойным и безразличным тоном, что Снежка побледнела.
- Что делают с моим мужем? - с дрожью в голосе спросила она.
- Бьют,- следователь повертел в руках папиросу и, не торопясь, прикурил.
Снежка ахнула и прижала ладошку к губам.
- А что вы хотите? - сказал Златогорский и затянулся. - С врагами иначе нельзя.
- Но ведь он не враг! - прошептала Снежка.
- Следствие разберется, - дым попал Златогорскому в глаза, и он помахал рукой, разгоняя его перед собой. - А пока не разберется, его будут бить. Сначала ему разобьют лицо, сломают нос и выбьют зубы. Затем отобьют все внутренние органы…
- Перестаньте! - крикнула Снежка.
- Он или признает свою вину, или…
- Что? - прошептала, обессилев Снежка.
- Впрочем, это уже не важно, - Златогорский потушил папиросу. - К этому времени таки уже будет не важно, расстреляют его по приговору трибунала, или он сам умрет в тюремном лазарете.
Из глаз Снежки неудержимо потекли слезы. На нее навалилось бесконечное отчаяние… Володя… Любимый… Боже мой!..
Златогорский снял пенсне и положил его на стол. Он потер двумя пальцами переносицу, а потом встал, подошел к ней и присел рядом на корточки.
- Но вы можете ему помочь, Снежана… - прошептал он. - Пока еще не поздно…
- Как? - в заплаканных глазах Снежки мелькнула надежда.
- Я могу отменить применение физического воздействия, - наклонился он к ней.
- Отмените, пожалуйста! - взмолилась она. - Он ни в чем не виноват!..
- Я мог бы даже добиться его освобождения, - прошептал он еще тише. - И даже уничтожить его дело…
- О… - простонала Снежка.
- Но это очень рискованно… - Златогорский как бы невзначай положил руку ей на колено, но она даже не заметила, вся, превратившись в слух. - Я очень рискую, - приблизил он губы к ее уху. - Это не просто должностное преступление… Меня могут расстрелять… - провел он ладонью по ее бедру.
Снежка вздрогнула и отвела его руку.
- Помогите моему мужу, пожалуйста!.. Товарищ следователь!.. - глотая слезы, прошептала она. - Я вас очень прошу!..
- Зовите меня просто Генрих, - Златогорский снова положил ладонь на ее колено. - Я все для вас сделаю… Но я должен знать, за что рискую жизнью…
- Что, в-вы хотите?.. - с трудом выдавила из себя Снежка.
Рука Златогорского, скользнув по ее ноге, нырнула под юбку. Снежка ничего не успела сообразить, а ее рука уже хлестанула его по лицу наотмашь со всей силы!..
Златогорский не удержался на корточках, отлетел от нее и, падая, крепко приложился затылком об стену. Он помотал головой и с трудом поднялся…
Снежка вскочила со стула. Господи! Что она наделала!..
- Товарищ следователь, - сказала она. - Мне надо идти…
Златогорский одернул гимнастерку, поправляя заправку, и подошел к столу.
Он быстро пришел в себя. Это ничего! Ему даже понравилось, что она такая… Необъезженная… Это ничего, подумал он, никуда она от него не денется!
Снежка повернулась и хотела уйти.
- Стоять! - рявкнул он.
Она вздрогнула и замерла испуганно.
- Сядьте, Снежана Георгиевна, - тихо попросил Златогорский. - Пожалуйста.
Неожиданная мягкость его голоса напугала ее еще сильнее, чем окрик. Снежка медленно опустилась на стул…
- Впервые я увидел вас двадцать третьего февраля. На праздничном вечере в Доме Красной Армии. И полюбил с первого взгляда… - вдруг сказал Златогорский. - Меня поразила ваша юность и красота, Снежана! - он налил в стакан воды и выпил его большими глотками. - Я тогда еще ничего не знал о вас. Но очень скоро узнал всё! Потому что следил за вами, - Златогорский встал из-за стола и подошел к окну, а потом резко повернулся к ней. - Да, я следил за вами! Все свободное время! А у меня его немного, поверьте!.. Только не сердитесь, пожалуйста, - он взъерошил свои редкие волосы и близоруко прищурился, глядя на нее. - Я караулил вас у подъезда, как влюбленный юноша, который поджидает предмет своей страсти, а потом плетется в отдалении, не решаясь подойти и заговорить! Я следил за вами каждый день! Потому, что и дня не мог прожить без вашего звонкого смеха, без ваших прекрасных глаз, Снежана! И ничего не мог с собой поделать, - Златогорский вздохнул. - Мне уже почти пятьдесят… И я отлично знаю, что не красавец, - он отвернулся и глухо спросил. - Ответьте! Только честно! Был ли у меня хоть один шанс добиться вашей любви?
