Вместе с ними в Заимку улетел и Владимир…

Вообще говоря, это решение было довольно спорным. Потому что на передовом аэродроме под его командованием оказалась лишь треть боевых машин из имевшихся в наличии. Телефонная связь со штабом отсутствовала, а радиостанциями пользоваться было строжайше запрещено из соображений секретности. Так что управлять оставшейся частью бригады с этой площадки он не мог.

В то же время, на месте основной дислокации остался штаб во главе с майором Ракитиным, временно исполнявшим обязанности комбрига до его прибытия.

В сложившейся ситуации, не успев познакомиться ни с театром военных действий, ни с людьми, Владимир был вынужден во всем полагаться на его мнение… И невольно очутился в роли «свадебного генерала»… Но, ясное дело, оставаться в этой роли не пожелал! Поэтому и предпочел возглавить передовую авиагруппу, дабы вплотную заняться организацией боевой работы на новом месте.

Интуитивно принятое решение, как всегда, оказалось единственно верным…

Помимо двух его эскадрилий, в Заимке посадили еще одиннадцать истребителей из состава ВВС Тихоокеанского флота.

Наспех приспособленная площадка, как этого и следовало ожидать, была совершенно не готова для приема такого количества самолетов. Не хватало ни грузовиков, ни спецмашин. Некому было обслуживать технику и нести караульную службу. Даже набивать патронные ленты приходилось самим пилотам!..

Впрочем, через несколько дней, к началу решающих боев, основные проблемы удалось разрулить. Подоспели наземные службы и летчики приступили к своим прямым обязанностям - воздушной войне…

Собственно, не столько воздушной, сколько наземной, то бишь штурмовой, хотя по данным агентурной разведки в непосредственной близости от границы и сидело около семидесяти японских самолетов. Однако хваленые «короли неба», высунувшись разок, больше в этом самом небе не появлялись. Так что переведаться с самураями в воздушном бою Владимиру тогда так и не удалось…

Ничего, этим летом наверстал, подумал он, глядя в темную даль штормового моря.

Причем, наверстал от души! И, если два года назад в Испании смерть его обошла, лишь обмахнув крылом, то в Монголии зацепила довольно крепко…

Жить без Снежки ему было незачем. Поэтому жизни он не жалел. Только, видимо, не зря говорят, что смелого ни штык, ни пуля не берет. Дырок в шкуре узкоглазые ему понаделали, но угробить все-таки не смогли…

Сейчас он уже не был уверен, что поступил правильно, оставив Снежку тогда во Владивостоке. С другой стороны, что бы она делала одна, без него, в военном городке? Сидела в четырех стенах? А в городе она могла хоть чем-то себя занять! Пройтись по магазинам, например. Сходить в кино или в театр. В конец концов, просто прогуляться по набережной или позагорать на пляже…

Организуя деятельность авиагруппы, Владимир настолько замотался, что даже спал без сновидений, когда удавалось урвать несколько часов для сна.

А маховик вооруженного конфликта раскручивался все сильнее…

Двадцать девятого июля рота самураев сбила с гребня Безымянной наш пограничный наряд. Советское командование подтянуло стрелковую роту на помощь пограничникам и к вечеру вышибло японцев обратно… Через два дня силами пехотного полка при поддержке артиллерии самураи нанесли новый удар и опять заняли Безымянную, а следом за ней и Заозерную. Продвинувшись на несколько километров вглубь советской территории, они опомнились и отошли назад, закрепившись на захваченных высотах.

Узнав об этом, комфронта маршал Блюхер дал указание перебросить к месту боев стрелковую дивизию и нанести бомбоштурмовой удар по обнаглевшим агрессорам.

Из-за обычной армейской неразберихи приказ командующего попал в Заимку Филипповского только следующим утром. Его привез посыльный на У-2. Для начала сделав здоровенный крюк и свозив его в штаб бригады.

Владимир приказал немедленно подготовить к вылету все исправные самолеты и подвесить бомбы.

В час пополудни тридцать шесть И-15 и восемь присоединившихся к ним по дороге штурмовиков Р-Z появились, наконец, над Заозерной. Особого целеуказания не требовалось. Успевшие неплохо окопаться за прошедшие сутки самураи палили в них из всех видов оружия. Владимир покачал крыльями, подав команду «Делай как я!», и перевел свой истребитель в пике.

Сбросив бомбы, «чатос» и «наташи» сделали еще несколько заходов, обстреливая вражеские позиции из пулеметов. Закончив штурмовку Владимир собрал группу и, довольный проделанной работой и отсутствием потерь, увел ее обратно…

К сожалению, не все последующие вылеты прошли так же гладко, как первый.

Рано утром второго августа с аэродрома в Заимке Филипповского поднялось тринадцать истребителей с Владимиром во главе. Под крыльями у каждого висели четыре десятикилограммовые осколочные авиабомбы.

Тогда, во всяком случае, он был в этом абсолютно уверен…

К семи утра они вышли в район Заозерной. Однако от бомбардировки пришлось отказаться. Густая пелена белесого тумана, поднявшегося с реки, которая не зря звалась Туманной, накрыла округу, что называется, с головой. С ручками-ножками.

Разобрать, где свои, где противник, было практически невозможно, и Владимир, выругавшись в сердцах, подал команду об отмене атаки.

От бомб они избавились над озером Талым, одним из заранее предусмотренных для этой цели полигонов. И лишь значительно позже, во время допросов, узнали, что едва не казались виновниками международного скандала, чреватого большими осложнениями. Потому что бомбы, которые они свозили туда-сюда, до Хасана и обратно, были не простыми, а химическими. То есть снаряженными ОВ… А, проще говоря, отравляющим газом…

Внешне осколочно-химические авиабомбы АОХ-10 ничем не отличались от обычных осколочных АО-10, а старший лейтенант, который получал их на складе, не удосужился проверить маркировку. Впрочем, он все равно мало, что в ней смыслил, потому что был не оружейником, а пилотом. Вооруженец, ясное дело, такой ошибки не допустил бы.

Владимир, осматривая свой самолет перед этим злополучным вылетом, тоже ничего не заподозрил. Бомбы как бомбы. Висят, как положено. Осталось только довезти до места, да угостить непрошенных гостей!

Уже после боев на одну такую бомбу, случайно забытую на аэродроме, наткнулись армейские разведчики и решили подорвать там же, где нашли. Ядовитое облако понесло на автомобильную трассу, и только чудом никто не пострадал…

Об этой нелепой истории с отравленными бомбами Владимиру позднее еще напомнят. Усилиями чекистов обычная безалаберность превратится в злой умысел. И обвинения, выдвинутые против него, будут уже не такими безобидными…

Но это произойдет немного позднее…

А пока Владимир по нескольку раз на день водил своих орлов на штурмовку и ни о чем другом не думал.

Кроме предстоящего рано или поздно объяснения со Снежкой по поводу своего затянувшегося отсутствия! И лишь скрипел зубами от бессилия… Потому что никакой возможности связаться с ней, и объяснить ситуацию не было.

Он давно уже изругал себя последними словами за то, что сразу не увез ее с собой в бригаду. Там, в военном городке, она хоть что-то могла о нем узнать! Хотя бы то, что он жив-здоров, не убит, не ранен, летает и бьет самурайскую нечисть… И вообще… Сарафанное радио никто еще не отменял, и женсовет был в курсе всех событий не хуже начальника особого отдела! Если не лучше!..

Будь Снежка в городке, Владимир мог бы даже передать ей письмецо со связным У-2, как это делали другие летчики, время от времени отправляя весточки своим боевым подругам… Одна ма-аленькая записочка могла бы избавить его от оч-чень больших неприятностей!

Однако хуже всего было то, что, на самом деле, Снежка была совсем рядом! Всего в полусотне километров! Только перелететь через Уссурийский залив и всё!..

Казалось бы, о чем речь?! Взять тот же У-2 и махнуть на ночь во Владивосток!.. Был бы простым лейтенантом, наверное, так и сделал бы! Плюнул на всё и удрал тайком в самоволку!..