Они наслаждались близостью то медленно, то страстно… Он, то безжалостно мял губами ее рот, то покрывал нежными поцелуями лоб и щеки, брови и глаза…
Снежка сладко стонала, отзываясь на каждое его движение. А он из последних сил сдерживался в ожидании прекрасного мгновения, когда она взлетит до самого неба и закричит, содрогаясь и теряя сознание. И только тогда позволял себе взорваться и, уткнувшись лицом в подушку, накричаться досыта…
И ничто не могло омрачить их счастья!
Точнее, почти ничто…
Владимир не сразу решился сказать Снежке о предстоящем переезде. А вдруг она воспротивится? И не захочет уезжать так далеко от отца, надеясь, что его вот-вот освободят. Владимир не мог, не имел права лишать ее этой призрачной надежды!
С другой стороны, когда придет приказ, так или иначе придется ей все рассказать!
Но должна же она его понять, в конце концов! Ведь, оставаться здесь слишком опасно! И не только для нее! Теперь это опасно и для него тоже!..
Нет, он не жалел о том, что женился! И боялся не за себя! Но, может быть, именно, этот аргумент перевесит в ее глазах все остальные?
- Скоро нам придется отсюда уехать, - сказал Владимир.
- Почему? - удивилась она.
- Вот-вот поступит приказ о моем новом назначении…
- Откуда ты знаешь?
- Я подал рапорт о переводе на Дальний Восток. В Отдельную Краснознаменную Дальневосточную армию. Из-за этого мне и пришлось задержаться в Москве… - Владимир повернулся к Снежке и, обняв, подтянул к себе. - Мы сядем в поезд, запремся в купе, и будем ехать долго-долго… Целых две недели!
- Ты подал рапорт? Но, почему? - недоуменно приподняла она шелковистые брови.
- Что-то очень неправильное было во всей этой истории с арестом твоего отца! - тихо сказал он. - Что-то нехорошее…
- Конечно, неправильное! Конечно, нехорошее! - горячо согласилась Снежка.
- Нет, ты меня не поняла! - Владимир погладил ее по щеке и тихонько поцеловал. - Само собой, в аресте ничего хорошего быть не может! Но я чувствую, что за этим кроется что-то еще!.. Почему об этом так быстро сообщили в твой институт? Обычно проходит какое-то время, прежде чем… Ну, в общем, если членов семьи арестованного не забрали одновременно с ним, обычно проходит сколько-то времени, пока о происшедшем становится известно посторонним. А тут, кто-то едва утра дождался!.. Неспроста все это!.. И я не смогу чувствовать себя спокойно, зная, что кто-то спит и видит, как бы до тебя добраться!
Снежка нахмурилась, и маленькая морщинка пересекла ее лоб. Владимир тут же разгладил ее губами.
- Не беспокойся! Никто тебя здесь не отыщет! Никто даже и представить себе не сможет, что ты вышла замуж и сменила фамилию! - шепнул он ей на ухо.
- Да, уж! - тихо сказала Снежка с неподдельной горечью. - Это точно никому не придет в голову… Что кто-то осмелится взять меня в жены после всего, что случилось!
Владимир принялся целовать ее в шею, чтобы отвлечь от невеселых мыслей. А потом стал водить губами по линии скулы, играя с ней языком.
- Володя, перестань! Щекотно же! - засмеялась Снежка.
Она попыталась прижать щеку к плечу, но Владимир не отставал. Тогда она обхватила его голову руками, притянула к себе и припала к губам.
- Ты поэтому держишь меня взаперти и никому не показываешь? - поинтересовалась она, насытившись поцелуем. - Чтобы меня у тебя не отняли?..
- А как ты догадалась? - заглянул ей в глаза Владимир. - Ведь, я так тщательно это скрывал!.. Что сойду без тебя с ума!.. Если тебя у меня отнимут!
- Ты и, вправду, без меня сойдешь с ума?.. - тихо спросила Снежка.
Но так и не дождалась ответа. Потому что Владимир был слишком занят, осыпая нежными поцелуями ее грудь. Она смежила веки и растаяла, погружаясь в негу…
И время остановилось. Исчезли запахи и звуки. И стрелки на часах замерли.
Чтобы скакнуть потом сразу через несколько делений…
- Так, значит, надо собираться? - спросила Снежка, когда немного пришла в себя, вся измятая, исцелованная, изласканная…
- Надо, - сказал Владимир.
- А у нас даже нет чемоданов, - пробормотала она и зевнула.
- Завтра куплю… Спи, моя хорошая, - погладил он ее золотистые локоны.
И она уснула. Утомленная ласками, успокоенная и счастливая…
Было далеко заполночь. Прохладный воздух, вливаясь в комнату сквозь распахнутое настежь окно, приятно холодил кожу…
Настоящая командирская жена, думал Владимир, глядя на тихо посапывающую в его объятиях Снежку. Он ей говорит - собирайся, все бросаем-уезжаем! А она беспокоится только о том, что нет чемоданов!.. И всё!.. Ни упреков, ни слез, ни сожалений!
Снежка спала, привычно закинув коленку ему на бедро. Матово-белая кожа ее обнаженного, прекрасного тела ослепляла. Золотые волосы рассыпались, а одна прядка промокла от пота и прилипла ко лбу… Он тихонько поправил ее, стараясь не разбудить любимую. Снежка почувствовала его прикосновение, и почмокала губами во сне. Владимир протянул руку и накрыл ее поясницу краешком откинутой простыни…
И вздохнул. Ну, почему, когда человек счастлив, стихи не пишутся?.. Ему так хотелось бы рассказать ей о том, какое это счастье - любить ее и быть ее любимым…
Но в голову лезла одна чепуха. Или поэты от счастья глупеют? И им приходится изъясняться прозой, как обычным людям?
А может, все-таки попробовать?.. Может, получится!..
Владимир знал, что Снежке нравятся его стихи. Она так искренне восхищалась его жалкими попытками выразить невыразимое, что ему было даже неловко. Сам-то он отлично понимал, насколько его корявые вирши слабы по сравнению с настоящими стихами…
И вместе с тем, они были ему очень дороги. Эти наивные строчки… Потому что это были кусочки его души. Маленькие кусочки огромной мозаики, которая называется Любовь… Мозаики, которую он будет складывать всю жизнь…
Его губы беззвучно шевелились. А в голове одна за другой возникали из небытия безыскусные строки. Словно кто-то зачитывал их издали, откуда-то сверху. А он снова и снова повторял услышанное, чтобы не забыть поутру…
И сам не заметил, как уснул.
Их разбудил веселый солнечный зайчик…
Снежка взмахнула ресницами, и солнце заискрилось в бесконечной льдисто-серой глубине ее глаз. Она зевнула и потянулась всем телом… А потом отбросила простыню и, не раздумывая ни секунды, принялась целовать и гладить Владимира. Ее шаловливые ладошки прошлись по нему, ничего не пропустив. И он тут же вспыхнул, как спичка… А мгновение спустя Снежка уже стонала, накрытая волной его горячего тела…
Когда они оторвались друг от друга и отдышались, Владимир неожиданно спросил:
- А хочешь, я тебе новые стихи прочитаю?
- Да! Да! Да! - обрадовалась она, поднялась и села рядом, поджав под себя ноги. - А когда ты их сочинил?
- Ночью, пока ты спала, - улыбнулся он, откровенно любуясь ею.
Снежка сидела перед ним нагая и прекрасная… Как древнегреческая богиня…
Она заметила его взгляд и немедленно подняла руки к затылку, якобы для того, чтобы поправить волосы… Владимир протянул ладонь, и она наполнилась упругой прохладой девичьей груди… Он гладил ее, а Снежка неотрывно смотрела ему в глаза…
- Ты будешь читать или… - она плотоядно облизнулась. - Мне тебя съесть?
- Съесть! - сказал Владимир.
- Ишь, ты, какой хитренький выискался! А кто мне тогда будет стихи читать?! - прищурилась Снежка.
- Ну, Снежка!.. Ну, Снежечка… - стал умолять он. - Съешь меня, пожалуйста!
- Нет! Сначала стихи! - потребовала она и переложила его ладонь на свое округлое, гладкое бедро.
Владимир покорно вздохнул, закрыл глаза и стал читать, тихо и раздумчиво:
- В распахнутые окна ветер шепчет
Берёзовые, белые стихи…
Я обниму любимую покрепче
И мне простятся все мои грехи…
…Ещё чуть-чуть и засверкают звёзды,
И из-за крыши выскользнет луна…
У милых губ дурманный запах розы
И терпкий вкус прохладного вина…
…Ещё чуть-чуть… Любимая простишь ли,
