Карл IX скончался в разгар нового восстания гугенотов 30 мая 1574 г. Спешно вызванный Екатериной ич Польши герцог Анжуйский наследовал престол под именем Генриха III. Началась долгая цепь интриг Маргариты против нового короля. Герцог Алансонский и Генрих Паиаррский бежали из Парижа.

Во второй половине 70-х годов Генрих III не раз обращался к мысли о войне против Испании, чтобы посадить на трон Нидерландов своего младшего брата Франсуа - герцога Алансонского (потом герцога Анжуйского), немало досаждавшего королю во Франции. А Екатерина Медичи в это же время строила совершенно, как оказалось, нереальные планы женитьбы своего младшего сына на ее собственной племяннице - инфанте Изабелле, дочери Филиппа II, которая должна была принести в качестве приданого Нидерланды.

Что касается королевы Марго, то она будет и далее участвовать во множестве интриг, примыкая к разным партиям. По настоянию Маргариты один из ее мимолетных любовников убьет 31 октября 1575 г. королевского фаворита де Таста, настаивавшего на решительной борьбе против Испании, а по наущению Генриха III ревнивый муж графини Монсоро и его слуги зарежут другого воз* любленного королевы - легендарного дуэлянта Бюсси. Таких драматических эпизодов будет еще немало в жизни «жемчужины Валуа», «волшебницы», «новой Минервы», как именовали королеву Марго придворные льстецы. Впрочем, ее обаянию поддавались Ронсар и Малерб, Брантом и Монтеиь, и ей сопутствовала слава покровительницы наук. В июле 1585 года Маргарита Валуа покинула мужа, чтобы присоединиться к католическому лагерю, и заперлась в крепости Ажан в центре протестантского Юго-За-пада, обратившись за помощью к Гизам и Филиппу II. Помощь, однако, запоздала, и крепость была взята штурмом войсками Генриха Наваррского. Маргариту заключили в крепость Юсон, откуда она бежала с помощью агента Гизов, однако лишь для того, чтобы вскоре быть снова схваченной и возвращенной под стражу. Филипп II обвинял Генриха III в помощи Генриху Наваррскому при захвате Ажана, а французский король упрекал испанцев за помощь королеве Марго не только деньгами, но и солдатами-арагонцами2. Маргарите пришлось испытать многие превратности судьбы (ее мать даже подумывала об убийстве дочери, чтобы женить Генриха Наваррского на какой-то из своих родственниц), снова и снова менять возлюбленных, один из которых убил другого на глазах у королевы. Подобный же случай потом повторился, и на этот раз убийце отрубили голову по просьбе самой Маргариты. К этому времени Генрих Наваррский стал Генрихом IV, а Марго сумела выторговать крупные уступки за свое согласие на развод. В последний раз ее судьба соприкоснулась с большой политикой, когда королева Марго оказалась замешанной, правда косвенно, в заговоре, приведшем к убийству Генриха IV (об этом будет говориться дальше). Она умерла в 1615 году, когда ее политическая роль была уже давно сыграна.

Второй этап векового конфликта выдвинул на передний план методы тайной войны, не игравшие столь значительной роли в первой половине XVI века. На первом этапе борьба в рамках конфликта, по сути дела, велась между императором и германскими протестантскими князьями, которых поддерживали противники Габсбургов в католическом лагере. На втором этапе борьба распространилась на всю Западную Европу, но, приобретая характер всеобщей войны, приняла форму ряда переплетавшихся между собой конфликтов - в Нидерландах, во Франции, в Англии и Шотландии. Особенностью векового конфликта являлись превращения гражданских войн в международные столкновения, их затягивание на длительные сроки, иногда на многие десятилетия. Почти в каждой стране Западной и Центральной Европы имелось более или менее значительное преследуемое религиозное меньшинство, связанное узами единого вероиспо-иедания с правящими кругами других враждебных данному государств. И здесь на авансцену выдвигались приемы тайной войны, тем более что при тогдашней политической структуре государств весьма эффективным орудием смены власти был дворцовый заговор под предлогом защиты династических прав того или иного претендента на престол. Агрессором в конечном счете неизменно оказывался лагерь контрреформации. Однако в каждом конкретном случае, на отдельных этапах противоборства складывались и иные ситуации. И это придавало тайной войне не только особый размах, но и некоторую неясность, не позволявшую порой выявить подлинные намерения и роль участников борьбы. Поэтому уже в наше время некоторым консервативным историкам удается изображать лагерь контрреформации обороняющейся стороной.

Остановимся на одном из возмолшых примеров - на одном из заговоров в непрекращавшейся тайной войне контрреформации против Англии. В середине XVI века, да и позднее, значительная часть населения Англии оставалась католической. Не исключено, что даже отдельные английские дипломаты-разведчики, вроде заклятого врага иезуитов сэра Эдварда Уоттона (1548-1626), были католиками1. Католические заговоры концентрировались вокруг Марии Стюарт - шотландской королевы, имевшей династические права на английский престол. Драматическая история жизни Марии Стюарт привлекла внимание великих поэтов, писателей и художников. Достаточно вспомнить Ф. Шиллера и Стефана Цвейга. Но будет не лишним добавить, что трудно найти в XVI веке фигуру, которая бы служила таким ярким олицетворением векового конфликта. В этом отношении в один ряд с пылкой и романтической королевой Шотландии среди современников можно, пожалуй, поставить только ее многолетнего тайного корреспондента, сумрачного хозяина Эскуриала - Филиппа II.

Роль Шотландии во многом определялась изменяющимся положением, которое занимала ее южная соседка в системе международных отношений. Во время правления Марии Тюдор, вышедшей, как мы помним, замуж за Филиппа (тогда еще наследника престола), Англия воевала совместно с Испанией против Франции. А французское правительство, в свою очередь, стремилось в максимальной степени использовать династические связи с Шотландией, чтобы добиться активного участия этой страны в борьбе против Англии. В такой обстановке и был заключен брак между Марией Стюарт и французским дофином Франциском (позднее, в 1559-1560 гг., занимавшим королевский престол). Династия Стюартов еще ранее была связана семейными узами с Гизами, герцогами Лотарингскими (представители этой династии занимали ключевые посты в правительстве Франции и позднее возглавили организацию французских воинствующих католиков). Поэтому долгое время отношения Мадрида и Эдинбурга определялись не столько нараставшими противоречиями Испании с Англией, сколько отношениями с Францией, младшим партнером которой стала Шотландия. Подход Мадрида к Шотландии тогда также определялся не столько вековым конфликтом, сколько сложно переплетавшимся с ним соперничеством между Испанией и Францией. Однако по мере того как на первый план выдвигались борьба между Габсбургами и Англией и вмешательство Испании в гражданские войны во Франции, целиком вписывавшиеся в русло векового конфликта, отношение Филиппа II к шотландским событиям все в большей степени зависело от развития этого конфликта.

Мария Стюарт и английская королева Елизавета так никогда и не встретились лицом к лицу. Елизавета постоянно уклонялась от такой встречи. В их соперничестве личные мотивы тесно сплетались с политическими. Елизавета, которая из-за врожденной или приобретенной аномалии не могла надеяться иметь потомство, не стремилась к замужеству, предпочитая заводить фаворитов. Она не могла не вспоминать незавидную, а подчас и трагическую судьбу жен своего отца Генриха VIII, и прежде всего своей матери Анны Болейн, отправленной супругом на эшафот. Вместе с тем надежда получить руку английской королевы была удобной приманкой, которую десятилетиями использовало английское правительство в дипломатической игре. Так же обстояло дело и с нежеланием бездетной Елизаветы назвать имя своего преемника: королева говорила, что он будет маячить у нее перед глазами, как саван. Но здесь опять-таки к обычной нерешительности Елизаветы и страху смерти примешивался хладнокровный политический расчет. Возможность взять дорогую цену за согласие признать права того или иного претендента была слишком сильным козырем, куда более важным, чем опасность того, что неурегулированность вопроса о престолонаследии может послужить причиной вооруженной борьбы за британский трон. Вместе с тем было замечено, что засидевшаяся в невестах королева с чисто женской ревностью осуждала возможность вступления в новый брак Марии Стюарт, которая была почти на девять лет ее моложе. Мария не отказывалась от права занять престол после Елизаветы. Это право, не признаваемое Лондоном, должно было быть унаследовано детьми Марии Стюарт. Потому Елизавета хотела, чтобы муж шотландской королевы, если она все же решится вторично вступить в брак, подходил для английского правительства. Супруг правящей королевы становился королем ее страны - как Филипп II стал королем Англии во время правления Марии Тюдор, а Франциск II - королем Шотландии, женившись на Марии Стюарт. Правда, ни тот, ни другой так и не успели воспользоваться политическими выгодами, которые сулили их династические браки, но причиной тому была неожиданно ранняя кончина одного из супругов (в первом случае - Марии Тюдор в 1558 г., а во втором - Франциска II в 1560 г.).