Сейчас мы рассмотрели различные аспекты расхождения Православного вероучения с вероучением нескольких крупных сектантских религиозных объединений. Автор не претендует на полноту изложения данного материала, но если было освещено и практически состоятельна оказалась аргументация в дискуссии с представителями этих четырех деноминации, автор будет считать себя внесшим небольшую лепту в общецерковное дело. Эта причина и заставила его взяться за перо.

Обобщая все вышесказанное и подводя его к общему знаменателю, следует заметить, что хотя сущность христианской догматики и излагается в Символе веры, однако христиане разных ориентации вкладывают свой смысл в слова Символа. Вот как говорит об этом православный философ — славянофил Хомяков: «… все западные христианские общества суть ереси против Церкви. Важность правильного понятия о Церкви такова, что между тем как ложный догмат, касающийся даже самых основных влияний истин христианства, может ограничить свое вредоносное влияние одним кругом понятий к нему относящихся, оставляя все прочее неповрежденным и истинным, — то ложное понятие о церкви неминуемо ведет хотя иногда к медленным, но неизбежным логическим процессом к ниспровержению всего христианского учения, лишая его всякого основания и всякой опоры».

«Во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь» — предваряем мы окончание Символа таким членом. Поэтому самое значение Откровения (что является доминирующим звеном в протестантизме) будет зависеть от того, какое значение придается понятию Церкви (что является доминирующим звеном в Православии), ибо отношение Церкви к Откровению совершенно то же, как отношение суда к гражданскому закону с той, конечно, разницей, что внутренняя достоверность заменяется в последнем случае внешней обязательностью. То есть, иначе говоря, самое значение Откровения будет зависеть от того, какое значение придается понятию Церкви и нераздельному с нею понятию о ее непогрешимости. Таких понятий в христианском мире существует четыре. Так, понятие православное утверждает, что Церковь есть собрание всех верующих всех времен и народов во главе с Иисусом Христом и под водительством Св. Духа, приписывающее Церкви, таким образом понимаемой, непогрешимость. Католическое понятие сосредоточивает понятие о Церкви в лице папы и потому приписывает ему непогрешимость. Понятие протестантское переносит право толковать Откровение на каждого члена определенной деноминации, а потому и переносит на каждого же и непогрешимость относительно его самого. Поэтому вся сущность религии, по протестантскому воззрению, необходимо сводится на одно лишь личное субъективное чувство. То есть, представитель, скажем, мистических сект не удостоит вниманием всего того в Св. Писании, что покажется ему слишком простым и естественным (ведь в мистических сектах непогрешимость последователей идет от непосредственного просветления каждого из них Духом Святым), тогда как рационалист, наоборот, отвернется от всего, что покажется слишком таинственным и сверхъестественным. Так, отвергнув церковное предание, Лютер, вместе с тем, и устранил из проповеди текст Ап. Павла, где повелевается держаться преданий (1 Кор. 11:2. 2 Фес. 2:15). Он же, отвергнув установленное Ап. Иаковом елеосвящение, опустил в проповедях и его необходимость (Иак. 5:14). Кальвин идет дальше и совсем не упоминает беседу Иисуса Христа с учениками о значении Причащения. Одним словом, после Лютера, Кальвина, Цвингли расколы пошли быстрее, чем можно было ожидать. Дробление продолжается и сейчас.

Но судьба протестантизма постигла и русский раскол XVII века. Появились беспоповцы, беглопоповцы, дьяконово согласие, лушковское согласие, перемазанцы, окружники, раздорники, перекрещенцы, нетовцы, авраамовцы, расстриженцы, дырники, странствующие, молокане, прыгуны, скопцы, хлысты и многие другие. И все они, как неугодные Богу, как творение человеческого своеволия, исчезли. И если русский раскол перестал дробиться, поскольку и дробить — то стало нечего, то на Западе этот процесс даже и сейчас набирает силу. «Многие придут под именем Моим», — говорит Христос (Мф. 24:5). Под Его именем пришли в мир многие лжепророки: Сен Мун Мюн со своей «Церковью унификации» и уже объявившим себя третьим Адамом, и Моисей Берг со своей общиной «Дети Бога», где воплощены все мерзости мира: сластолюбие, цинизм, стяжательство, и Джон Джонсон, который основал колонию «Народных хор», 914 членов которой в 1978 году по призыву своего вождя приняли яд… Цель духа тьмы предельно ясна: раздробить Церковь Христову на мелкие куски, превратить по возможности в пыль и, таким образом, руками же верующих уничтожить дело Божие. «Симоне, Симоне, се сатана просил сеять вас, яко пшеницу…» (Лк. 22:31). И сектантские вожди вольно или невольно, сознательно или несознательно, но помогают ему в этом. Вот и получается подгонка Истины Божией к самому себе, к своему греховному пониманию. Западный богослов Уильям Баркли писал: «Ересь происходит из желания и попыток создать религию, которая бы устраивала людей, была бы популярной и привлекательной. Сделать это — значит разбавить религию водой, устранить из нее муки, самоосуждение, смирение и нравственные требования». Американский президент Уильямсон Кеннеди рассказал об одном старике, который вспомнил однажды факт из своего детства. «Когда я был мальчишкой, — рассказывал старик, — я часто играл на большом пустыре, в центре которого пересекались две дороги, и на их перекрестке стоял покосившийся указательный столб. Помню, как однажды я повернул его так, что он стал показывать неверное направление. И с тех пор я часто думаю о том, сколько людей пошло по неверной дороге по моей вине». Если пилот авиалайнера уклонится в воздухе всего на градус от маршрута, то он приземлится не только не в пункте назначения, но скорее всего в другом регионе страны… Сектантство дает людям неверное направление, или полуправду, а словами праведного Иоанна Кронштадтского — «истину в неправде». Христос Спаситель говорил о едином камне веры, на котором созиждется Его Церковь (Мф. 16:18).

В 1054 году этот камень дал первую трещину, о которой мы все теперь сожалеем. В 1520 году католический камень треснул повторно, и в мире появился протестантизм. Теперь на протяжении сотен лет каждый желающий отбивал и отбивает себе от последней глыбы кусочек, создает на нем свою человеческую церковь вместо Христовой. Дробление этого камня происходит все интенсивнее, с воодушевлением и завидной настойчивостью, так, что есть все основания полагать, — этот камень веры вскоре превратится в пыль. То, к чему стремился сатана и от чего предостерегал Христос в первые века н. э. совершается сейчас, и к тому же руками самих христиан. Диавол знает, что нельзя победить Церковь, пока она сохраняет единство. Разделяй и властвуй, т. е. «сей, яко пшеницу». Давайте посмотрим наличие церквей, спускаясь по лестнице истории вниз. Тогда станет очевидным, что так называемый «консерватизм» (т. е. традиционность и апостольское преемство), остались лишь в Православной Церкви.

Первым возьмем XX век. В нем: Православие, католицизм, лютеранство, баптизм, пятидесятники, адвентисты и еще множество других религиозных объединений, групп, школ.

Вот XIX век. Здесь нет уже пятидесятников, Берга, Муна, Джонсона. Значит не их основал Христос.

Вот XVIII век. В этом веке отсутствуют адвентисты, свидетели Иеговы, мормоны, квакеры, штундисты и еще некоторые секты. Значит не Христом основаны они.

Вот XVI век, где есть лишь Православие, католики, кальвинисты, меннониты, пуритане.

Спустимся еще через историческую ступень в век XIV, где остались лишь православные и католики. А это значит, что все вышеупомянутые религиозные объединения не были основаны Христом.

Если же спустимся с XIV к Х веку, то останется Единая Святая Соборная Церковь — Вселенская, не раздробленная и монолитная.

В трех первых веках церковная организация, богослужения из — за постоянных гонений на христиан были просты, не так богаты ритуалами, потому как совершались тайно, под покровом ночи, в уединенных местах. Но это была та Церковь, которую основал Сам Христос, и она не была похожа ни на одну из современных сект. В ней совершались богослужения, среди которых была и Божественная Литургия, составленная Апостолом Иаковом, и существовало в этой древней Церкви три степени священства и семь Таинств. Именно об этой Церкви писал св. мученик Иустин — философ, живший во II веке.