— Он не водил, — вздохнул Тревис. — Мой брат водил.

Элли соскользнула с капота его машины, хохоча.

— Тебе следует посылать ей цветы на каждую годовщину, приятель. Она оказала тебе честь.

— Спасибо. Я подумаю, — он притянул ее к себе для долгого поцелуя, затем сказал, — черт, Элли, меня на самом деле беспокоит то, что ты шатаешься по городу одна, тем более в темноте, особенно после того как пропала Черил Бейн. Прошла уже почти неделя с момента последнего убийства, мы знаем, что у нас не остается времени. Каждая женщина в городе чертовски нервничает, а ты носишься по округе, словно ничего тебя не касается.

— Я не блондинка.

— Нам не известно, охотится ли он только за блондинками. Черил Бейн не была — не является — блондинкой. Кроме того, в других случаях он убивал брюнеток и рыжих.

— «В других случаях?»

Он скривился:

— Ты не слышала, что я это сказал.

— Послушай, я не повторю ни слова, пока ты не разрешишь. Слово скаута.

Он посмотрел на ее поднятые пальцы.

— Это знак мира, Элли.

— Ладно, я никогда не была скаутом. Но это не значит, что ты не можешь мне доверять в том, что я буду молчать, пока не получу твое разрешение на репортаж.

Он взял ее за руку и проводил к пассажирской стороне своей машины.

— Думаю, что мы заедем за пакетом такос [35] и направимся ко мне.

— Такос в это время? Господи, у тебя железный желудок, правда? Кроме того, разве я не видела, как в участок доставляли пиццу пару часов назад? Бедный парень шатался под весом этих коробок с пиццей.

— Одна из федералов предложила заказать, — оправдывался Тревис. — Естественно, мы согласились с ее предложением.

— И ты все еще голоден?

— Ну, это же было пару часов назад.

— Но такос? Поверх пиццы?

— Это ведь ночь воскресенья в Гастингсе, Элли, у нас здесь не большой выбор.

Она вздохнула и села в его машину. Дождавшись пока он сядет за руль, она произнесла:

— О’кей, но только при условии, что ты расскажешь мне о том, как идет расследование.

— Элли…

— Послушай, или ты уже доверяешь мне, или нет. Если нет, будь добр хотя бы высадить меня возле гостиницы.

— Вот значит как? Я рассказываю или прости-прощай?

— Ладно тебе, Тревис, не надо ля-ля. Мы не влюбленные, мы просто вместе барахтаемся под простынями и хорошо проводим время. Это весело и нам обоим нравится, но я что-то не слышала предложения начать подыскивать нам фарфоровый сервиз [36]. Ты не собираешься отвести меня домой к своей маме, и мы оба знаем, что как только этого маньяка схватят или убьют, я отсюда сваливаю. Правильно?

— Правильно, — нехотя согласился он.

— Тогда нечего полыхать на меня своим праведным гневом. Я отлично провожу с тобой время, и это клево, но кроме того, у меня есть еще и работа, которую надо выполнить. Или я получаю все, что мне нужно, от тебя, или начинаю искать в каком-нибудь другом месте.

— По крайней мере, ты честна в этом, — проворчал он.

— Я абсолютно честна, — соврала она, не моргнув.

Он пристально посмотрел на нее некоторое время и затем завел машину.

— Элли, клянусь, если ты проболтаешься хоть одним единственным словом — или даже расскажешь своему продюсеру — прежде чем я позволю, я найду способ бросить твою задницу в тюрьму. Усекла?

— Усекла. Нет проблем. Так кто такая Джейн Доу [37], и как она умерла?

— Хоуп Тесснир, ее задушили. Она жила в другом городе в тридцати милях отсюда.

— И получилось так, что она умерла здесь, потому что…?

— Да чтоб я знал. Мне кажется, что шефу и федералам известно больше, чем они говорят, но они не делятся. Уж не со мной, по крайней мере.

Точно истолковав тон его голоса, она спросила:

— Они подключили к расследованию кого-то еще?

— В узкий круг, во всяком случае, — он пожал плечами, изо всех сил пытаясь изобразить безразличие. — Джинни МакБрайер, похоже, у них в доверии, или как минимум у двух агентов. Логично. Вы, женщины, всегда стараетесь держаться вместе.

— Пожалуйста, не заставляй меня называть тебя сексистской свиньей, — сухо попросила Элли.

— Я не заставляю. И я не то имел в виду. Женщины общаются друг с другом иначе, чем мужчины. Вот и все.

Элли взглянула на него с некоторым уважением:

— Да, в действительности так и есть. Я удивлена, что ты заметил.

— Я все время твержу тебе, что я не идиот, — он бросил на нее взгляд, странно улыбаясь. Тебе действительно стоило обратить внимание, Элли.

— Ага, — согласилась она. — Да, полагаю, следовало. Куда мы едем, Тревис?

— К тако-бару. Если я собираюсь слить всю информацию, сперва мне понадобится подзаправка.

— Я и в самом деле хотела, что бы ты использовал другое выражение, — заметила Элли. — Правда.

ИЗАБЕЛЛ РАССМОТРЕЛА ЗАПИСКУ, а потом кивнула, передав ее Холлис и Мэллори.

— Мне это напоминает набросок наручников. То, как мог их изобразить художник, вот одна причина того, почему мы ее пропустили. Прекрасная находка, Джинни.

— Я должна была ее заметить, — сказала Холлис, скорее самой себе, а не другим, и ей самой ее голос показался тоскующим.

— Вы все были просто несколько заняты, — прошептала Джинни.

— Хорошо, что ты не была настолько занятой, — ответила ей Изабелл. — Ладно, я думаю, что помощница юриста могла нарисовать наручники. Но то, что они изображены именно на этой записке, должно значить больше, чем растерянность. Это лишь еще один признак того, что Триша Кейн была связана или собиралась связаться с Джейми Брауэр.

Холлис сказала:

— Возможно ли, что Джейми доверила Трише ту коробку, которую мы все так сильно хотим найти?

Изабелл начала было отвечать, потом посмотрела на Рэйфа.

— А что думаете вы?

— Я не профайлер.

— Не задумываясь. Что вы думаете?

— Нет, — услышал он свой ответ и, нахмурившись, медленно продолжал. — Джейми не стала бы доверять ту коробку никому, — лишь той партнерше, которая видела ее без маски.

— Очень хорошо, — сказала Изабелл. — И я также это чувствую. Или эта коробка находится в том месте, которое Джейми считала безопасным, или ею владеет тот, кому она по-настоящему доверяла. И мы к настоящему времени знаем, что доверяла она немногим.

Холлис достала личную папку и, открыв ее, изучила фотографии. Она быстро пришла к выводам и закрыла папку.

— Это не Триша Кейн. Во-первых, у нее на руке есть парочка родимых пятен, которых нет на фотографиях. К тому же, если только фотографии не были сделаны много месяцев назад, у нее не хватило бы времени отрастить волосы.

— Но на фотографии волосы не видны из-за капюшона, — возразила Джинни. Потом моргнула. И покраснела. — О. Те волосы.

Изабелл улыбнулась ей.

— Почему бы вам не сделать несколько копий с записки Триши, чтобы мы могли размножить оригинал. И потом я, правда, считаю, что мы все нуждаемся в отдыхе. Начнем утром.

Как только Джинни вышла из комнаты, Изабелл сказала Рэйфу.

— Я пойду поговорю с ней. Скоро вернусь.

— Ладно.

— Я что-то пропустила? — спросила Мэллори, когда Изабелл вышла.

— Мы арестуем Хенка МакБрайера, — сказал ей Рэйф. — Дочь обвинила его в жестоком обращении.

Лицо Мэллори мгновение ничего не выражало, а потом она нахмурилась.

— Сукин сын. Я слышала разговоры, но Джинни ничего не говорила.

— Большинство жертв насилия ничего не говорят, — сказала Холлис. А Рэйфа она спросила: — Изабелл попытается убедить ее остановиться в отеле на эту ночь?

— Она собирается попытаться убедить ее позволить вам обеим и паре офицеров вернуться в ее дом с ордером на арест ее отца и убрать его оттуда сегодня же.

— Мы можем так сделать? — спросила Мэллори.