— О’кей, принято. Но Холлис права: однажды кому-то из нас придется сесть и поговорить с Бишопом и Мирандой о философских и фактических последствиях игры в Бога.

— Позже, — вернулся к повестке дня Рэйф. — Пожалуйста, не могли бы мы сделать то, зачем приехали сюда, и выяснить, что происходит у меня в голове? Кстати, как мы это выясним? И будет ли это включать что-нибудь мерзкое типа… цыплячьих потрохов?

— Чего ты начитался? — спросила Пейдж.

— Ну, так как никто не предложил мне выпуска «Паранормальных Новостей»…

Изабелл нахмурилась и взглянула на Пейдж:

— Разве это не одна из шуточек Мэгги?

Пейдж кивнула, ее взгляд задумчиво остановился на Рэйфе:

— Да. А он быстро подстраивается. Кроме Бо, я никогда не встречала кого-либо еще способного на это. К тому же, он вроде как подхватывает ритм твоей речи.

— Да, я это заметила.

— Дамы, пожалуйста, — Рэйф начинал выглядеть так, будто ему крайне неловко.

— О, ты экстрасенс, — прозаично заявила Пейдж.

Рэйф собирался с духом, готовясь услышать это, но внезапность и абсолютное спокойствие заявления довольно сильно потрясли его.

— Тебе не надо дотронуться до меня, чтобы убедиться?

— Я не осязающий телепат, я открытый телепат. Все, что мне нужно сделать, это настроиться на кого-то и сконцентрироваться. Если я вообще могу их прочитать, я это сразу узнаю. Тебя я могу прочитать, и ты — экстрасенс.

— Действительно?

— Да, — Пейдж перевела взгляд на Изабелл. — На той пресс-конференции в четверг, когда ты появилась, я была почти уверена, что он экстрасенс. А когда ты вошла в комнату, я окончательно убедилась.

— Тогда-то все и изменилось, — пробормотал Рэйф. — Я это почувствовал.

— Я не удивлена, — откровенно призналась Пейдж. — У меня на затылке волосы дыбом встали. Такое впечатления, словно электрический ток по комнате пропустили.

— Почему ты мне не сказала? — требовательно спросила Изабелл. — Тогда это пришлось бы кстати, но когда я позвонила тебе сегодня…

— Я сообщила об этом Бишопу в четверг, и он велел мне подождать. Сказал, что мы с тобой вообще не должны контактировать, пока ты не позвонишь мне. В воскресенье.

— Он знал, что я сегодня позвоню.

— Видимо, да.

— Скажи мне хотя бы, что он не давал тебе целого списка вещей, в которые следует посвятить одного из нас или обоих.

Пейдж ухмыльнулась:

— Нет. Он просто сказал, что ты позвонишь, и что нам будет безопаснее встретиться, и что мне стоит придерживаться моих инстинктов и того, чему меня обучали. Так что, именно это я и делаю.

Изабелл выглядела задумчивой, ее раздражение на Бишопа понемногу рассеивалось:

— Погодите-ка. Рэйф уже был действующим экстрасенсом до того, как я вошла в комнату?

— Да, но не осознано.

— Тогда первоначальным спусковым механизмом было…

— Понятия не имею. Это должно быть нечто недавнее, скорее всего некий эмоциональный или психологический шок.

Рэйф неторопливо произнес:

— Я не помню, чтобы происходило нечто подобное. Моя жизнь была очень заурядной, пока все это не началось. Обнаружить серийного убийцу, разгуливающего по моему городу, было шоком, признаю, но ничего такого, с чем меня не учили справляться.

— Это мог быть некий подсознательный шок, я полагаю, хотя такое действительно редко случается. Мы обычно полностью осознаем те удары, которые получаем по жизни. Что бы это ни было, я не могу до него добраться: оно за его щитом.

Изабелл пару секунд терла лоб:

— О’кей, давайте попробуем кое-что попроще. Что произошло в тот день, когда я вошла в комнату?

Пейдж с готовностью ответила:

— Насколько я могу судить, ты стала катализатором. Или это была комбинация вас двоих, впервые оказавшихся в непосредственной близости. На исключительно электромагнетическом уровне это было похоже на переход одной энергии в другую. Я почувствовала, как это проносится по комнате между вами. Господи, да я почти могла это видеть!

— И что оно сделало со способностями Рэйфа?

— То же, что и с твоими. Начало изменять их.

— Не так быстро, — не выдержал Рэйф. — Изменять от чего? К чему?

— А вот тут мы вступаем в область обоснованных предположений, — ответила ему Пейдж. — В свете того, что я уловила до того, как Изабелл вошла в комнату, я считаю, что твоим даром должно было быть предсказание.

— Предвидение будущего?

— Как у твоей бабушки, — подтвердила Изабелл. — У нее было видение.

Рэйф подался вперед, опираясь локтями на свои колени, и хмуро посмотрел на Пейдж:

— Но теперь я не предсказатель?

— Нет, не активный. Когда Изабелл вошла, все изменилось. Ее энергия добавилась к твоей, закрыла эту дверь и открыла другую.

— Я даже боюсь спрашивать, — вздохнул Рэйф.

— А я нет, — сказала Изабелл. — Что за дверью номер два?

— Ясновидение.

Пораженный, Рэйф уточнил:

— Как у Изабелл?

— Да, за исключением того, что, как нам всем известно, у тебя есть щит. Первоклассный, если уж на то пошло. Такой первоклассный, что ты окружил им вас обоих.

— Как такое возможно? — напряженно спросила Изабелл. — Он ничего этого сознательно не контролирует.

— Вот поэтому и возможно, — Пейдж задумчиво посмотрела на Рэйфа. — На тот случай, если вы не в курсе, ваше сознание постоянно предвосхищает ваши подозрения и инстинкты. Большую часть вашей жизни, я полагаю.

Он не стал комментировать и кивнул.

— Итак, ваши инстинкты сопротивляются. Как только ваши способности стали действующими, ваше подсознание захватило над ними власть. С удвоенной силой.

Изабелл нахмурилась:

— Минуточку! Если этот его щит так силен, что даже способен окружить мое сознание…

— То как я могу его читать? Это потому, что он все это делает на подсознательном уровне. Сразу за его сознательной частью разума находится прочная стена, — Пейдж посмотрела на Изабелл, подняв брови. — Такая же, как и за твоим сознательным разумом. На самом деле не удивительно, что ты больше не можешь слышать голоса.

Вздохнув, Изабелл призналась:

— Знаешь, Бишоп был прав — как обычно, чтоб его черти побрали — послав со мной Холлис. Она довольно близко подобралась к разгадке всего этого.

— Да, новичкам часто везет. Иногда, зная только основы, можно получить больше пространства для предположений и воображения для их построения, — согласилась Пейдж. — Все остальные склонны попадать в ловушку собственных профессиональных навыков.

— Я все еще пытаюсь постигнуть основы, — сказал им Рэйф. Затем обратился к Пейдж, — Итак, я не изображаю стриптизера перед тобой, а всего лишь разгуливаю в нижнем белье.

— Довольно неплохая аналогия, — улыбнулась она. — И точная, до некоторой степени. Я не перехватываю твои мысли, то есть четкие мысли в виде предложений. Для меня это не так работает. Ты мог бы обзывать меня по-всякому или беспокоиться о каких-то своих темных секретах, которыми бы ты не хотел ни с кем делиться, и я бы не обязательно прочитала хоть что-то из этого.

— Потому что ты специализируешься на распознавании парапсихических способностей в чужих сознаниях? — догадался он.

Пейдж кивнула:

— Именно. Похоже, моя энергия настроена именно на это: на прием на данной конкретной частоте. Поэтому мне обычно известно, когда кто-то является экстрасенсом, и что происходит в этой области их сознания. Но человеческий мозг — это огромная, в основном неисследованная территория, и ее большая часть также незнакома мне, как и большинству других людей.

Рэйф покачал головой, откидываясь на спинку своего стула, и спросил:

— О`кей, как мне это контролировать?

— Просто. Передай контроль своему сознанию.

— И ты собираешься мне рассказать, как это сделать?

— Хотела бы я. Извини. Это та вещь, которую практически каждый экстрасенс должен выяснить более или менее самостоятельно. Я могу вам только посоветовать работать над этим вместе. Совершенно ясно, что вы для этого и предназначены.

Изабелл задала, волновавший обоих вопрос: