Взгляд лорда Галлоуэя продолжал буравить молодого человека, и вдруг глаза его широко раскрылись:

— Боже мой! Вы… не Александр Маклейн! Вы его брат.

Хью потер подбородок:

— Да, так мне всегда внушали.

Галлоуэй гневно воскликнул:

— Кем бы вы ни были, как вы посмели похитить мою племянницу?!

— Я не делал ничего подобного! Она оказалась в моей карете по доброй воле! Господь свидетель, не я посадил ее туда!

— Я знаю, что вы этого не делали, — сказал лорд Галлоуэй с кислой физиономией. — Триона догнала вас, когда вы собрались менять лошадей. Она пыталась спасти сестру и потому проскользнула в вашу карету в надежде убедить Кейтлин отказаться от глупой затеи. Конечно, Кейтлин там не было, но бедная Триона не могла об этом знать.

Хью был потрясен. Он не поверил, что она говорит правду. Хуже того, обращался с ней как с уличной девкой. Господи! В какую чертову неразбериху он вляпался!

Похоже, лорд Галлоуэй понял, какие мысли осаждают Хью.

— Няня Трионы вернулась в Лондон в спешке и рассказала, что карета с моей племянницей уехала. К счастью для Трионы, мне был известен кратчайший путь, и я сумел перехватить вас.

Дверца кареты лорда Галлоуэя распахнулась, и из нее вышли две женщины. Первая оказалась низкорослой и полной, одетой в платье ярко-розового цвета. В ней он мгновенно узнал леди Галлоуэй. Вторая дама, последовавшая за ней, была закутана с головы до пят и отличалась изяществом и грациозностью движений.

Ветер откинул капюшон ее плаща, и Хью увидел ее прелестное лицо в форме сердечка, обрамленное золотыми локонами. Кейтлин Херст.

Хью перевел взгляд на женщину, которая оказалась его пленницей. Ее лицо было такой же формы, как у сестры, но щеки оказались более округлыми, волосы не золотые, а цвета меда, глаза, опушенные густыми ресницами, были такими же огромными, но светлее.

Лорд Галлоуэй сунул руку в карман и извлек оттуда какую-то вещицу:

— Триона, мы нашли твои очки. — Он окинул Хью яростным взглядом и добавил: — Чудо, что их не растоптали.

Триона приняла от дяди аккуратно сложенные очки в тонкой оправе и надела. И сразу стала похожа на примерную школьницу. Эти аскетического вида очки невольно контрастировали с чувственным блеском ее шелковистых волос.

К нему мгновенно вернулось воспоминание о поцелуе, о ее потрясении и сопротивлении. Поцелуй невинной девушки. «Черт меня возьми! Что я наделал!»

Тем временем дядюшка все никак не мог успокоиться.

— Это неслыханно! Да будет вам известно, что отец Трионы — викарий!

Несмотря на пикантность ситуации, Хью нашел в себе силы ответить иронически:

— Полагаю, мне следует радоваться, что хоть она не монахиня!

Лицо лорда Галлоуэя приняло багровый оттенок:

— Сейчас не время для фривольных шуток!

— Конечно, — неохотно согласился Хью. — И я не понимаю, как… — Он замолчал, потому что заметил заинтересованные взгляды нескольких лакеев, и процедил сквозь зубы: — Я бы предпочел вести эту беседу в более уединенном месте.

Взгляд лорда Галлоуэя неотступно следовал за ним:

— Пойдемте в гостиную.

Он повернулся, чтобы отдать распоряжения слуге, уводившему Триону. Она сопротивлялась и будто хотела что-то сказать, но, прежде чем успела раскрыть рот, тетка, сестра и еще одна женщина, только теперь выбравшаяся из кареты, засуетились вокруг нее. Последняя — особа с крючковатым носом, похожая на дракона — злобно посмотрела на Хью.

Вероятно, это была ее няня. Хью испытал облегчение, когда они все скрылись в гостинице.

«Черт возьми! Как же я совершил такую ошибку? И все же она так похожа на Кейтлин Херст, особенно когда я заметил ее выглядывающей из окна кареты».

Хью остановился у двери, чтобы в последний раз глубоко вдохнуть холодный ночной воздух и успокоить мучительное сердцебиение. Его намерения были так понятны, цель так ясна. Почему же все обернулось столь неприятным образом? Возможно, всему виной излишняя гордость и самоуверенность. Теперь придется пожинать горькие плоды этого поступка.

— Милорд! — бросился к нему верный Фергюсон. — Надо ли поставить лошадей в конюшню?

— Нет, просто дай им прогуляться. Я не задержусь долго.

Железный обруч все больше сдавливал грудь Хью.

— Слушаюсь.

Фергюсон оглядел запруженный повозками и полный людей двор гостиницы, прежде чем наклонился к хозяину и сказал:

— Если пожелаете, я велю держать карету в готовности, чтобы двинуться в путь, как только вы подадите знак. Мы могли бы тронуться, не ставя никого в известность.

Искушение было велико. Хью неохотно покачал головой.

— Фергюсон, — выговорил он с трудом, — похоже, в нашей карете оказалась не та девица.

Кучер удивленно ахнул.

— Произошла ошибка, — сказал Хью, потирая шею.

— Как это могло случиться, милорд?

— Оказалось, у мисс Кейтлин Херст есть сестра-близнец.

— Не может быть!

Глаза Фергюсона округлились при виде краткого кивка Хью. Рот его был широко раскрыт.

— Увы, может, — подтвердил случившееся Хью. — И это, черт возьми, позор для нас всех.

Хью обратил взор к окну на фасаде гостиницы. Широкое и глубоко утопленное в стене, теперь оно сверкало, освещенное лампами изнутри, и видно было, как за ним двигаются туманные фигуры, появляясь то там, то тут в разных концах комнаты. В комнате его ожидала драматическая сценка.

Из гостиницы послышался пронзительный голос леди Галлоуэй, что-то настойчиво требовавшей: возможно, голову Хью на блюде.

Он вздохнул:

— Ничего иного не остается, я иду на заклание. Держи лошадей наготове, Фергюсон. Как только наша встреча окончится, надо как можно скорее вернуться в Лондон.

— Да, милорд. — Фергюсон бросил мрачный взгляд на окно. — Вы уверены, что не стоит вас сопровождать, милорд? Там их пятеро, а вы один.

— Я смогу с ними управиться… Меня может сломить только их нравственная непогрешимость.

Хью расправил плечи и вошел в гостиницу.

— Сюда, милорд, — пригласил его хозяин тоном, который он считал светским и самым подходящим для людей высокого ранга. — Ваши друзья в парадной гостиной. Я развел для них огонь в комнате, и скоро там станет уютно и тепло.

— Благодарю вас. — Хью остановился у двери. — Не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?

— Я подал леди херес, как они потребовали, а джентльмен заказал пинту моего лучшего эля. Не желаете ли того же самого?

— Я бы предпочел что-нибудь покрепче.

Глазки упитанного хозяина заблестели, он бросил взгляд через плечо, потом подался вперед и сказал громким шепотом:

— У меня в погребах найдется кое-что, предназначенное для достойных людей.

— И что же это?

— Портвейн. Самый лучший, какой только можно сыскать и какой вы пробовали!

— Принеси бутылку. — Хью помедлил: — Нет, пожалуй, две. Одну разопьем здесь, а вторую я возьму в дорогу.

Хозяин просиял:

— Да, милорд.

Больше медлить не стоило, и Хью вошел в гостиную.

Как он и ожидал, леди Галлоуэй, Кейтлин и суровая старая Нянюшка окружили Триону, сидевшую на диване. Леди Галлоуэй, устроившись рядом, похлопывала ее по руке и сердито говорила:

— Кто бы мог подумать — случилась такая ужасная вещь! Клянусь, когда Кейтлин вошла в комнату, я глазам своим не поверила! А уж когда появилась Нянюшка и закричала, что тебя похитили… К счастью, твой дядя прибыл домой из «Уайтса» вовремя. Никогда за всю свою жизнь я не была так рада его видеть! Он тотчас же понял, что надо делать, и решил, что мы все должны отправиться в погоню за тобой…