— Висиния?

— Стен, сражайся, не сдавайся! — воскликнула влахака. — Он…

Но удар закованного в железо кулака Цорпада заставил ее умолкнуть. Оглушенная, она упала на землю. Несмотря на боль, она все еще слышала голос Стена, который снова и снова выкрикивал ее имя.

Тихо напевая монотонную мелодию, Костин сидел в углу капеллы рядом с безжизненным телом Линорел и вертел в руке кинжал. Натиоле ходил взад и вперед, оставляя следы крови на белом полу. Стен, которого кое-как перевязал Натиоле, прислонился к баррикаде и лихорадочно размышлял над тем, как освободить друзей из этой смертельной ловушки. В храме было очень тепло, так как дюжины свечей не только давали свет, но и нагревали воздух. Стен несколько раз взглянул на священника ордена Альбус Сунас, который стоял на коленях с закрытыми глазами посреди зала и молился. Тихое, беспрерывное бормотание периодически отвлекало влахака, пробиваясь в его мысли, раздражало, словно мелкий песок, набившийся в рот. Наконец, влахак не выдержал.

— Ты не мог бы помолчать, форбс? — ворчливо спросил он.

— Хочешь ли ты заставить меня замолчать, сын мой? Убить меня, как ты убил те бедные души там, снаружи? — спросил священник и смело посмотрел Стену в глаза.

— Какая глупость. Мне нужно подумать, а твое бормотание мешает, — объяснил Стен и отер кровь с глаз, которая то и дело набегала из небольшой раны на голове.

— Я могу убить тебя, форбс, — вмешался Натиоле, положив руку на эфес меча. — Я не столь сдержан, как Стен.

— Ты можешь насмехаться надо мной, воин, но я не боюсь тебя, — ответил маг солнца, на что Натиоле громко рассмеялся.

— Конечно, ты боишься. Я слышу запах твоего страха, — усмехаясь, сказал влахак и наклонился к толстому священнику. — Но не волнуйся: Стен не позволит свернуть тебе шею.

— Оставь его, — устало бросил Стен соратнику, а затем спросил священника: — Здесь есть еще один выход?

Даже если бы выход и был, что казалось невероятным при виде безупречных, гладких стен, Цорпад знал бы о нем и заблокировал. Или еще хуже — использовал для штурма капеллы.

— Нет, здесь есть только эти двери, — ответил жрец и добавил, подняв взгляд к потолку: — И вон те световые отверстия.

На высоте добрых десяти шагов в потолке действительно имелись окна, через которые во время молитв падал солнечный свет, но они были столь же недостижимы для мятежников, как и ворота самой крепости, да и к тому же, наверное, были слишком узки, чтобы через них можно было пролезть.

Вздохнув, Натиоле уселся на перевернутый шкаф рядом со Стеном и усмехнулся другу, который вопросительно поднял брови.

— У меня все болит, — признался влахак. — Но это ненадолго, да?

— Мне жаль, Нати. Я не предполагал, что все закончится вот так… — печально бросил Стен.

— Ха! А я, наоборот, всегда знал, что в одном из твоих приключений я поплачусь своей головой! — горько пошутил Натиоле. — Только место неожиданное. В капелле самого Цорпада. Неплохо, совсем неплохо!

— Я не собирался сдыхать здесь внутри, как крыса в ловушке, Нати, — прошептал Стен. — А ты?

— Нет, — ответил влахак и вновь посерьезнел.

— Костин! Нужно поговорить, — крикнул Стен, и маленький влахак с искаженным от боли лицом поднялся и подошел к ним.

Глянув на священника, Стен прошептал соратникам:

— Я не собираюсь умирать здесь, внутри, хотя мысль об осквернении своей кровью этой священной земли в целом мне нравится.

Костин и Натиоле усмехнулись, но Стен продолжил:

— Мы выйдем. Я попытаюсь расчистить вам дорогу. Возможно, вы сможете добраться до стены. На севере вокруг замка защитный ров. Отчаянный прыжок — и ты на свободе.

— А разве ты при подобном прыжке не сломал себе ногу, а? — спросил Натиоле, намекая на безумный побег Стена из крепости Дабран, но Стен отмахнулся.

— Нет, только вывихнул. Три дня похромал, и все прошло.

— Тем не менее прыгать, плыть, все это не для моих старых костей, — подмигнув, ответил Натиоле. — Кроме того, неужели ты надеешься получить все удовольствие один, в то время как я должен убежать? Никогда!

— Не говори чепухи, Нати, мы должны…

— Нет, — перебил его друг. — Это ты говоришь чепуху. Никто в одиночку никогда не сможет удержать столько солдат. Я остаюсь с тобой. А вот Костин должен бежать, он все равно быстрее нас двоих.

— Что это значит? — возмутился художник. — Я должен сбежать, в то время как вы…

— Ты должен предупредить остальных. Сообщить Ионне о планах Цорпада. И ради всего святого, найти троллей и вывести их из города! — перебил его Стен.

— Я не побегу! — твердо заявил Костин.

— Но хотя бы один из нас должен выбраться из этой ловушки. Иначе все зря. Отведи троллей из их укрытия в порту в Стариг Яцек, это цель их поисков. Затем ты должен пробиться в Дезу и рассказать княгине обо всем, что здесь произошло.

— А вы?

— Мы выиграем, постараемся выиграть время, чтобы ты смог выбраться. Один из нас должен бежать, а ты из нас самый быстрый. У меня рана на ноге, а Нати слишком старый.

— Эй!

— Разве ты сам не говорил это только что?

Натиоле рассмеялся.

— Я… у меня тоже рана на ноге.

— Я должен бежать к троллям? — спросил Костин.

— Ты окажешься за пределами города, так как ров только на севере. Прокрадись снова в город и выведи троллей. Иначе я боюсь, что они устроят здесь кровавую бойню, если решат прорываться самостоятельно. Объясни им, куда нужно идти. Помоги им. Позаботься о том, чтобы они не нападали на невинных людей, — приказал Стен и грустно подумал: «Прости меня, что приходится взваливать на тебя такую обузу, Костин, я знаю, как это несправедливо».

— А они нападут, если я приду без тебя?

Стен смущенно пожал плечами.

— Будь осторожен, говори с Друаном и держись подальше от Парда. Скажи, что я тебя послал. Если что-то пойдет не так, тогда сразу исчезни.

— Очень ободряюще, — с сарказмом констатировал маленький влахак.

— Мне очень жаль, Костин. Ведь мы планировали все совсем иначе! — понуро ответил Стен.

— Ладно. Неважно. Но вы же не думаете на самом деле, что хоть одному из нас удастся уйти, правда? — заявил Костин с печальной улыбкой.

— Нет, — признался Натиоле. — Но мы должны попытаться. Снаружи сейчас больше солдат, чем во время осенней битвы. Трое против целого войска — подходящее начало легенды!

— Нас было шестеро, Нати, шестеро, — вмешался Стен, посмотрев на окровавленное разбитое тело Линорел.

— Да, нас было шестеро. Но в сердце у Цорпада отведено совершенно особенное место для нашего ловеласа, — продолжил Натиоле, кивнув в сторону Стена. — Возможно, этого хватит, чтобы выиграть время для тебя.

— Ценой ваших жизней.

— Если будет нужно. Это было решено уже в тот момент, когда мы взялись за мечи и выступили против масридов, — лаконично ответил Натиоле, и Стен подумал: «Флорес была права. Я — ходячий мертвец, и она хорошо сделала, что отказалась от меня. На одного любимого человека, которому я могу принести несчастье, меньше!»

— Откуда, о духи темноты, Цорпад знал, что мы придем? — стал гадать Костин, но Натиоле отмахнулся.

— Сейчас это уже неважно. Возможно, об этом разболтала маленькая служанка.

— Или, возможно, нас кто-то предал! — прошипел Костин. — Плен Стена, другие аресты, теперь это. Все не случайно!

У Стена даже мороз пробежал по коже, когда ему стало вдруг ясно, что Костин прав.

— Один из нас? — в ужасе спросил влахак.

— Это все объясняет, — горько ответил Костин, — все эти совпадения в последнее время.

— Кто-нибудь видел, как погиб Октеиу? Он открыл дверь в крепость. Но вы видели, чтобы он сражался с масридами? — спросил Натиоле, нахмурив брови, и другие покачали головами.

— Еще одна причина, чтобы выбраться, — мрачно подытожил Стен. — Если нас предали, то и другие влахаки в Мардеве должны узнать об этом. Предатель ни в коем случае не должен продолжать свое черное дело!