— Как дела? — спросил Октеиу у Стена. — Тебя пытали? Что-то рассказал?
— Нет, настоящих пыток не было. Есть новости. Но нет времени все повторять. Я расскажу позже. Сейчас могу сказать только одно: Цорпад планирует войну. К счастью, — сказал Стен и кивнул на Октеиу, — Натиоле уже побеспокоился о том, чтобы предупредить Ионну. Ты уже получил весточку от своего гонца, Октеиу?
— Нет, еще нет, — ответил Октеиу. — Но для этого нужно время. В Мардев путь длинный.
— Да, это так. По крайней мере, наши воины встретят Цорпада подготовленными. Но нас ждет еще одна работенка, — продолжил Стен, но Линорел перебила:
— Как только начнется война, заложники потеряют свое значение для масридов. Вы можете себе представить, что это значит.
Каждый из присутствующих знал о жестокости Цорпада. Все хорошо понимали, что произойдет с влахаками, которые оказались в его власти.
— Мы должны вызволить их. И нужно побольше узнать о совместных делах Цорпада и маленького народца, — подытожил Натиоле.
— К сожалению, это едва ли возможно, Нати, — заявила Линорел. — Их держат в крепости, а она охраняется лучше, чем что-либо в Теремии. Повсюду солдаты. И потом, как мы попадем внутрь?
— А не могли бы мы как-нибудь их выманить? Под каким-нибудь выдуманным предлогом… я даже не знаю, — предложил Костин, но Линорел покачала головой.
— Нет. Цорпада можно считать кем угодно, но только не дураком. Он знает так же хорошо, как и мы, что заложники закрыты в его крепости очень надежно.
— Я не оставлю их! — гневно выкрикнул Стен.
Линорел выдержала его пламенный взгляд, в то время как другие сконфуженно изучали пол и стены.
— Должен быть способ. Должен!
— Возможно… возможно, есть один, — нерешительно произнес Октеиу, после чего все сразу посмотрели на него, и тот нервно сглотнул.
— Что? — удивленно переспросила Линорел.
— Я знаю кое-кого. Служанку из крепости.
— И что? Чем нам может помочь служанка? Постирает нашу одежду? — поинтересовалась Линорел с саркастической усмешкой.
— Нет. Но, вдруг, она сможет открыть нам дверь. Мы же знаем, где держат заложников, да? — спросил Октеиу и, после того как Стен кивнул, продолжил: — Мы должны лишь быстренько проникнуть внутрь, утихомирить стражу и снова выбраться из крепости.
— Это безумие! — констатировала Линорел. — Даже в самый поздний час на стене есть охрана. И если хотя бы один из них подаст сигнал тревоги, то мы все окажемся в ловушке!
— Значит, никому нельзя позволить подать этот чертов сигнал, — мрачно констатировал Стен. — Но ты права, это слишком рискованно. Поэтому я попробую провернуть это дельце самостоятельно. Если что-то пойдет не так…
Натиоле, смеясь, перебил:
— Едва ли, Стен, едва ли. Я в сопротивлении намного дольше тебя, и если кто-то из присутствующих и имеет право бессмысленно отдать свою жизнь, то это, безусловно, я!
— Я серьезно, — заявил Стен с решительным выражением лица.
— Я тоже!
Оба влахака смотрели друг на друга некоторое время. Никто не желал сдаваться.
— Батюшки мои, — вздохнула Линорел. — Будто вас можно отпустить куда-то одних. Если мы и решимся на это самоубийственное мероприятие, то только вместе. Или кто-то хочет выйти из игры? Тогда лучше отказаться сразу.
Но струсивших не нашлось, и Линорел, улыбнувшись, кивнула.
— Сборище чокнутых. Цорпад точно на такое не рассчитывал!
— Только для начала пусть Октеиу выяснит, сможем ли мы пробраться в крепость. Если нет, то все разговоры ни к чему, — заметил Костин, пожав плечами.
— Правильно. Только времени в обрез, поэтому пусть выясняет быстро, сегодня ночью, — заявил Стен. — Тут же провернем аферу и сразу исчезаем из города. Представляю, как будет бушевать Цорпад, когда мы уведем заложников у него из-под носа!
За этой тирадой последовал общий смех. Хотя сказанное, по сути, означало, что собравшимся очень скоро придется рискнуть своей жизнью и вывести заложников из цитадели, а потом умудриться живыми добраться до Мардева.
— Если разразится война, тут станет небезопасно для любого влахака. А Ионне понадобится каждый меч, — решительно заявил Натиоле.
— Договорились, — подытожил Стен. — Октеиу выясняет, сможет ли нам помочь его подруга. Если нет, то я найду другой способ.
— Назначим еще одну встречу? Или вы подождете, пока я все разузнаю, в этом подвале? — спросил Октеиу и стер со лба выступивший пот.
— Нет. Оставаться здесь слишком опасно. Как поговоришь со служанкой, сообщи Линорел, и она вновь соберет нас. Чем меньше каждый будет знать друг о друге, тем лучше, — распорядился Стен, и все закивали.
— Но это не займет много времени, — возразил Октеиу. — Я скоро.
— Нет, нам всем предстоит подготовиться. Поступим так, как предложил Стен, — с нажимом сказала Линорел, и по ее выражению лица стало понятно, что она не потерпит никаких возражений.
— Хорошо, хорошо, — сдался Октеиу и побежал выполнять поручение.
Почти сразу маленькая группа тоже разошлась, попрощавшись друг с другом.
Стен вместе с Натиоле возвращались к порту. Небо потемнело. Над городом повисли густые темные тучи. Было душно. Низкое солнце окрашивало тучи в багровые тона. Скоро солнце окончательно скроется за горизонтом, и теплый, светлый день сменится мрачной ночью. «И тогда наступит время троллей, — подумал воин, — но город не место для троллей. Исчезнут ли и наши надежды вместе с последним лучом?»
33
День тянулся невероятно медленно, один визит следовал за другим. Иногда охрана сопровождала Хернада в покои, а иногда они оставалась внизу вместе с челядью. Флорес не могла запомнить имена всех, кого посетил Хернад перед высочайшей аудиенцией у Цорпада Диммину. Очевидно, масрид хотел произвести на марчега благоприятное впечатление и снискать особую милость повелителя. Вероятно, в последнее время Хернаду здорово везло в его делишках, раз он так страстно жаждет утвердиться в высшем обществе. «Или же он рассердил Цорпада и тот грозился кастрировать его, если тот немедленно не явится», — злобно подумала Флорес, что, однако, казалось ей наименее вероятным. Хернад был, по большому счету и с сильной поправкой на его масридское происхождение, славным малым. Он даже не гнушался беседой с Флорес во время переездов с места на место и охотно общался с наемницей.
Пока торговец был поблизости, все было спокойно и тихо. Все были вежливы по отношению друг к другу. Но стоило хозяину отлучиться, как Эцро начинал поносить всех влахаков, особенно Флорес. Но девушка игнорировала его пустую болтовню. Ее мысли были заняты братом и своим поведением по отношению к нему. А Эцро не осмеливался затеять настоящую заварушку, ограничиваясь пустыми угрозами.
Излюбленное словечко телохранителя «аферисты» пробудило в ней воспоминания детства, когда они вместе с братом и Висинией вывалили в постель масридскому посланнику целый мешок слизняков. Тот масрид в ярости кричал: «Аферисты!» — и его истошный крик сполна компенсировал последовавшее наказание…
Тем временем наступил вечер. Карета запрыгала по мосту Астони, а потом по булыжникам острова Ксалас, который не принадлежал ни Тересу, ни Ремису. На острове обосновались ремесленники, среди которых были знаменитые резчики по дереву, чьи работы ценились во всем Влахкисе. Когда-то остров Ксалас был освобожден от обязательных налогов, так как ремесленники и художники создавали предметы, которые прорицатели и простые верующие использовали для общения с духами. Но после завоевания масридов эта привилегия была отменена. Каждому, кто изготавливал предметы старых культов, грозило сожжение на костре Альбус Сунаса. Поэтому перед мастерскими были выставлены лишь светские резные работы: детали фронтонов, статуи, посуда, разные сундуки и шкатулки.
Но Флорес не хотелось смотреть на произведения мастеров. Она задумчиво рассматривала вышивку на обивке спинки, когда Хернад неожиданно обратился к ней:
