И реакционеры, и консерваторы, и либералы, т.-е. монархисты, правопорядцы и кадеты, как бы они ни отличались друг от друга, все-таки представляют собой различные партии в рядах одной и той же буржуазии. Ни одна из этих партий не защищает серьезно интересы народа, — не только интересы рабочих, но и интересы интеллигенции и всей массы мещанства (ремесленников, мелких лавочников и пр.). Это господа либералы, нынешние «кадеты», прекрасно показали на своей работе в земствах и в городских думах. Достаточно оглянуться на политику городских дум, чтобы понять, какова будет политика той Государственной думы, которую правительство постарается состряпать из так называемых монархистов (т.-е. черносотенцев) и из правопорядцев с небольшой примесью (для вкуса и запаха) либеральных «кадетов»!

Но мы сейчас ведем речь не о Государственной, а о городской думе. Мы видим, что такую думу, какая существует теперь, терпеть долее невозможно. Дело идет не о малом: о судьбе городов, о судьбе всей страны. Нынешние думы несут городам разорение и гибель: городское хозяйство — собственность кучки хищников; рабочие массы в полном забвении; в политической борьбе народа думы не участвуют, а нередко открыто, против воли всего населения становятся на сторону правительственного насилия. Что же это такое? До каких же пор этот безобразный порядок будет продолжаться?

Какая городская дума нужна народу, это ясно. Нужна дума, свободно избранная всем взрослым населением без исключения. Все двадцатилетние граждане, мужского и женского пола, должны участвовать в выборе городских гласных. Все жители города должны иметь равный голос без различия положения и состояния. Голосование должно быть прямое и закрытое. Наши требования здесь такие же, как и по отношению к Учредительному Собранию. Это нужно особенно резко подчеркнуть, потому что громадное большинство даже и либералов из партии конституционалистов-демократов хочет дать избирательное право лишь мужчинам и притом только тем, которые прожили в данном месте не менее года или шести месяцев. Это на взгляд невинное ограничение имеет на деле самый реакционный характер. Прежде всего это ограничение требует от всякого избирателя доказательств, что он прожил на месте выборов определенный срок; доставление таких документов бывает сопряжено с хлопотами, и потому многие занятые люди просто махнут рукой на свое право голоса. Но главное не в этом. Дело в том, что наиболее кочевую жизнь при современных условиях приходится вести наемным рабочим. Они переходят с места на место в поисках лучших условий труда. Ценз оседлости направлен, главным образом, против них. Поэтому пролетариат особенно заинтересован в том, чтобы избирательным правом при выборах в городские думы пользовалось все население без каких бы то ни было ограничений.

Только такая дума будет действительной представительницей нужд и интересов городского населения. Она приведет в порядок городское хозяйство и поставит на первый план заботу о благосостоянии и просвещении бедных, угнетенных слоев городского населения. Но прежде всего такая дума организует городскую милицию для охраны жизни и свободы населения. Нужно, чтоб все население столицы поднялось на борьбу за создание настоящего городского представительства, настоящей подлинной честной городской думы, избранной на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования.

Может, пожалуй, показаться, что теперь не стоит тратить внимание и силы на эту борьбу. Когда соберутся народные представители, они перестроят весь порядок в стране и издадут новые законы о выборах в городские думы. Либералы ("кадеты") так именно и смотрят на все вопросы. Подымаются ли рабочие для борьбы за восьмичасовой рабочий день, мудрые кадеты говорят: эта борьба только расстраивает ряды, рабочим следует подождать Государственной Думы. Поднимается ли крестьянство, чтоб вернуть себе отнятые у него насильно и трижды оплаченные им земли, добрые советники увещевают: крестьяне-де должны соблюдать «порядок» и ждать созыва Государственной Думы. Словом: "вот приедет барин, барин нас рассудит". Точно так же, вероятно, скажут либералы и в том случае, если городское население поднимет клич: Долой петербургскую городскую думу, думу купцов, домовладельцев и трактирщиков, больших чиновников, богатых адвокатов и фабрикантов, думу хищников и эксплуататоров! Да здравствует новая городская дума, свободно избранная всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием! Но как бы ни восставали либеральные советчики против немедленной борьбы за создание демократической (народной) городской думы, их голос никого не должен останавливать.

Кто поручится, что Государственная Дума действительно скоро будет созвана? И если она будет созвана, то каков будет ее состав? Может ли население в каком бы то ни было отношении полагаться на тех якобы народных представителей, которых губернаторы и градоначальники пришлют в подарок г. Витте и г. Дурново^*? О серьезных и разумных надеждах на эту Думу не может быть и речи!

Но если бы даже предстоял в ближайшем будущем созыв всенародного Учредительного Собрания, мы и тогда должны были бы, не дожидаясь, пока оно соберется, немедленно и собственными силами приступить к перестройке городского самоуправления. Это станет совершенно ясно, стоит только подумать, в каком положении оказалось бы при нынешних условиях Учредительное Собрание. Съедутся в Петербург, скажем, 800 или 1.000 народных представителей, приступят к работам, а кто в это время хозяйничает в стране? В губерниях, — с одной стороны, губернаторы, исправники, земские начальники; с другой стороны, дворянско-помещичьи земства, губернские и уездные; в городах — с одной стороны, градоначальники и те же губернаторы, с другой стороны, купеческие думы; сверх того, всюду и везде господствует военная сила. В каком же положении будет Учредительное Собрание? Ему не за что будет даже уцепиться! Ведь суть дела не в том, чтобы писать в Петербурге новые хорошие законы, а в том, чтобы их немедленно и полностью проводить в жизнь на местах, по всей России. Кто же будет проводником — исполнителем велений Учредительного Собрания? Адмиралы Дубасовы? Генералы Орловы? губернаторы? земские начальники? городские головы вроде петербургского Резцова или московского Гучкова? Городские и земские управы из хищных воротил и дельцов, с нечистыми руками? Что из того, что законы будут святы, когда исполнителями их будут лихие супостаты. При таких условиях самое лучшее Учредительное Собрание (если б оно было даже возможно) оказалось бы висящим в воздухе.

Можно, конечно, возразить на это, что Учредительное Собрание с самого начала перестроит думы и земства, сместит администрацию и полицию и пр. и пр. Но это легко сказать! Кто же будет проводить эти первые решительные мероприятия? Губернаторы ли наши будут создавать демократические думы и земства? Или же наши нынешние холопские думы будут смещать губернаторов и с ними — всю губернскую администрацию? Мы попадаем в заколдованный круг, из которого нет выхода бюрократическими путями. Этот круг само население должно разорвать собственной энергией и настойчивостью. Всюду и везде по всей России и прежде всего в столицах население должно, невзирая ни на какие препятствия, взять в свои руки городское управление и создать милицию. Только в том случае Учредительное Собрание не окажется простой игрушкой в руках бюрократии, если оно с первого же шага своего найдет поддержку в сплоченных организациях самоуправляющегося населения. Только демократическая городская дума, опирающаяся на сильную числом и вооружением милицию, может стать действительным оплотом демократического Учредительного Собрания. Это должен понять каждый гражданин. Это должно войти в нашу плоть и кровь.

Пример должны подавать наиболее крупные центры. В наших городах живет население, гораздо более просвещенное и сознательное, чем в деревнях. Если бы наши городские думы выбирались не буржуазными подонками, а всем городским населением, они могли бы стать примером и образцом для всей остальной страны. Демократические городские думы вели бы за собой отсталую и еще темную русскую деревню. Земское самоуправление, тоже перестроенное на демократических началах, шло бы по пути городского самоуправления. А при нынешнем положении наши думы еще более отсталы, чем дворянские земства!