На следующий день в офис Левайна прислали конверт. Курьеру строго-настрого приказали вручить его лично Левай-ну, и только ему. В конверте был лишь цветной диапозитив: Майкл лежит в барокамере в своей обычной одежде, но без обуви. На конверте не было ни имени получателя, ни обратного адреса.

На той же неделе Майкл Левайн привел известного голливудского фотографа в Бротмановскую Мемориальную клинику, чтобы снять барокамеру для архива, если к каким-то публикациям потребуются дополнительные снимки. Он не сказал фотографу, для чего они предназначаются. Тот делал свою работу и не задавал лишних вопросов. Кто-то попросил администрацию госпиталя разрешить эту съемку. В администрации ничего не знали о целях этого визита, их молчание было оплачено.

Теперь настала очередь Левайна. Один из журналистов вспоминает: «Он позвонил мне и сказал: «Слушай, у меня нет никаких дел с Майклом Джексоном. Я даже его не знаю. Но я был дома у Фрэнка Дилео и случайно подслушал, что именно он — виновник разногласий». Затем он пересказал мне нелепую историю о том, что Майкл спит в кислородной камере, и о том, что Майкл и Дилео ссорятся по этому поводу. Дня через три новость обсуждал весь город».

Примерно через неделю, 16 сентября 1986 года, фотография Майкла в барокамере была напечатана на обложке National Enquirer. Большая часть читателей даже не знала, что это за камера, они и подумать не могли, что это — монтаж, ведь на самом деле пациенты и медицинский персонал, входящие в камеру, должны быть одеты в огнеупорные костюмы, а не в обычную одежду, в которой Майкл был на снимке! Многие люди считают, что «желтая» пресса печатает выдуманные истории о знаменитостях. Но никто не знает, что это делается по инициативе самих же звезд, как это было на этот раз.

«Майклу нравится, когда его изображают абсурдным, эксцентричным, — сказал Чарльз Монтгомери. — За последние годы я опубликовал огромное количество историй про Майкла в Enquirer. До того как начать что-либо делать, я подробно обсуждаю все детали с людьми из его окружения, и почти всегда я встречаю в них поддержку. Майкл Джексон — один из умнейших деятелей шоу-бизнеса. Он знает, как сделать себе имя. Он умеет работать на публику. Он знает, как себя вести. Я считаю его гениальным».

Благодаря Майклу Левайну весть о затее Майкла быстро разнеслась по всему миру. В интервью Associated Press Дилео подтвердил написанное в репортаже: «Я сказал Майклу: «Эта машина чертовски опасна. Вдруг что-нибудь случится с кислородом?» Но он меня не слушал. Мы не можем прийти к согласию по этому вопросу. Джексон действительно полагает, что эта камера очищает его, что она поможет ему достигнуть цели — дожить до 150 лет». Фрэнк заявил журналу Time: «Иногда я просто не могу его (Майкла) понять».

Даже пластический хирург Майкла — Стивен Хоффлин пошел в игру и якобы отговаривал своего пациента от «этой дурацкой затеи». Но тот будто бы игнорировал все предостережения и освободил место для камеры в своей спальне.

Когда Джозеф услышал об этом, он бросился в спальню Майкла, чтобы удостовериться, действительно ли там установлена камера. «Но там ничего не было», — вспоминает он.

«Я бы все равно не позволила ему притащить эту штуку домой», — добавила Кэтрин. Родители, очевидно, еще ничего не знали о шутке. Отец всегда защищал Майкла от тех, кто утверждал, что его сын ведет себя странно, чудаковато.

«Джозеф всегда был на его стороне, — отмечал давний их друг. — Он говорил: «Майкл не спит ни в какой камере. Не верьте ни единому слову из того, что говорят о нем». Никому не позволялось плохо отзываться о Майкле в его присутствии».

«Я ни разу не спросила его, что значат все эти сплетни насчет камеры, — говорит Джанет. — Я понятия не имею, в чем там дело. Нет в доме никакой камеры, иначе я бы о ней слышала. Но зная Майкла, можно предположить, что он занимается чем-то подобным. Возможно, это как-то связано с его голосом».

Эта проделка Майкла — прекрасно организованный рекламный ход. Историю о барокамере подхватили Associated Press и United Press International. Она появилась на страни-nax,«Time», «Newsweek» и практически во всех главных изданиях страны. О ней рассказывали в теле- и радионовостях. Слово «барокамера» мгновенно было у всех на устах. Люди обсуждали необычный план Джексона дожить до 150 лет и о его менеджере, который не хотел с ним соглашаться.

Сам он был потрясен. В прошлом о нем было написано много выдуманных историй, и всегда они его злили. Теперь он возвращался в средства массовой информации. «Не могу поверить, что люди на это купились, — удивлялся Майкл. — Похоже, что я могу говорить прессе о себе все, что угодно, и они поверят в это. Мы можем реально контролировать прессу. Я думаю, что для нас это важное достижение».

Журналист Майкл Левайн проделал великолепную работу, но Майкл Джексон так и не отблагодарил его, несмотря на данные Фрэнком обещания. Вместо него Майкл назначил своим представителем Ли Солтерса. Дилео поблагодарил Ле-вайна за работу, выразил сожаление в связи с решением Майкла и попросил представить ему счет за его услуги. Но Левайн не сделал этого. История с барокамерой была для Майкла Джексона хорошим рекламным трюком. До сих пор Майкл Левайн держит в секрете свою причастность к этому делу.

А многие до сих пор верят, что Майкл Джексон спит в барокамере.

Весной 1987 года Майкл расстался со Свидетелями Иеговы. Представитель общины прихожан в Вудлэнд-Хиллз, в которой он состоял, сказал, что Джексон «перестал причислять себя к ее членам» и «больше не хочет отождествлять себя со Свидетелями Иеговы. В официальном письме от 18 мая из отделения Свидетелей Иеговы в Бруклине, Нью-Йорк, также сообщалось, что организация «больше не считает Майкла Джексона своим членом». Гари Боттинг, соавтор книги The Orwellian World of Jehoval's Witnesses («Орвеллианский мир Свидетелей Иеговы») и сам «свидетель», сказал, что добровольно уйти из религии «хуже, чем быть лишенным членства в ней или быть изгнанным. Добровольно отвергать единственную организацию, исповедующую настоящую веру в господа - непростительный грех... грех против Святого Духа».

Майкл покинул Свидетелей Иеговы, потому что не мог жить в рамках строгой религиозной морали. «Почти невозможно быть Свидетелем Иеговы и одновременно поп-звездой, - утверждает один из его знакомых. — Некоторые пытались, но это трудно. Майкл устал отвечать на вопросы церковных лидеров, которым была непонятна причина его карьерного взлета. Фрэнк Дилео не мог ничего поделать с решением Майкла, но он определенно не одобрял требований, возложенных организацией на него. Майкл просто потерял к тому интерес».

Выйти из Свидетелей Иеговы, как правило, означает, что остальные члены семьи и друзья, которые состоят в организации, прекращают какие-либо отношения с вероотступником. Ходили слухи, что уход Майкла связан с тем, что ему больше не дозволялось общаться с ЛаТоей и он не смог вынести того. Слухи оказались ложными.

Майкл никогда и ни с кем не обсуждал этот вопрос, и потому решение сына озадачило его мать. Кэтрин утверждает, что ей все еще можно поддерживать отношения с ним, несмотря на строгие запреты религии. «Никто не требовал, чтобы я «порвала» с ним», — говорит она. Но также известна ее склонность нарушать запреты, например, устраивая вечеринки в честь дня рождения (что запрещено верой). Кроме того, строжайше запрещено обсуждать вопросы веры с бывшими членами организации, даже если они близкие родственники. Именно поэтому, по словам Кэтрин, она ни разу не спросила Майкла о том, что произошло, и это, по-видимому, к лучшему. Кэтрин уверяет, что между ней и сыном самые теплые о сношения. «Майкл все еще обращается ко мне за советом, — говорит она. — А мне он помогает сделать выбор при покупке одежды. Он просит меня накрасить губы, когда приходят друзья, поддерживал меня в моем стремлении сбросить вес. Он сказал: «Элизабет похудела. Если она смогла, то и ты сможешь. А если тебе не понравится результат, ты всегда можешь сделать пластическую операцию». — «Но я не буду этого делать», — тут же добавила Кэтрин.