- Не я влезаю, а меня в них влезают… Но как я понял, ты на меня рассчитываешь как на бесплатного Чародея-эксперта?
- До некоторой степени. Пока рука у тебя заживет, пока чего…
- Не выйдет. Да будет мне позволено дальше своими мелкими делишками заниматься и топать на Запад. Кстати, о руке: какая-нибудь анестезия есть, кроме спирта?
- Что, совсем худо?
Я только молча кивнул, стараясь дышать помельче и пореже.
Эрик вздохнул, принялся копаться в сумке и вскоре извлек шприц-тюбик:
- Давай руку.
- Чем ты меня?
- Не надейся, не морфин. На мозги не дает.
Я позволил вколоть этот тюбик себе в руку, посидел немного, чувствуя, как рассасывается боль, потом пробормотал в пространство:
- Так или иначе, надо топать на запад…
- Убьют тебя там.
- Что делать, судьба такой… Да мне и не привыкать, Чародей всегда со смертью в обнимку ходит.
- А что так?
И я рассказал, что так. Наверно, эта анестезия все ж на голову действует - обычно я так говорить не умею, а тут я просто заворожил Эрика: он слушал, как ребенок сказку, а я вещал. Я рассказал и о Монахах, и о лешаках, и о повадках болотной нежити, и о игрецах, красиво и опасно возникающих в залитых луной лесах, и о колдунах из Побережных топей, и о таинственных лесных ведьмах, умеющих распознавать ложь…
Трепался я довольно долго, а Эрик только ушами хлопал. Когда я закончил, он основательно отхлебнул, протянул фляжку мне:
- Да, я здесь год и два, а так ничегошеньки и не понял.
- Не понял он…- я тоже глотнул.- Чтоб понять, радость моя, надо не в засадах сидеть, а ходить и смотреть. Хотя я вот уже два года хожу и смотрю, а так ни фига и не понял. Ладно, думай, а я дрыхнуть.
Проснулся я, когда уже окончательно рассвело, и обнаружил, что Ильмира уже встала, но главное было не это, а то, что опять перестала действовать анестезия. К тому же, на улице лилось, как из ведра, и на придачу к новым у меня разнылись старые раны, так что, не успев глаза открыть, я уже находился в настроении скверном и крайне сварливом. Вставать я даже не пытался - злосчастный правый бок при каждом движении взрывался такой лютой болью, что в глазах зеленело и хотелось выть. Вот ведь свезло, провалиться бы!
Я полусидел на топчане, откинувшись на подушки, сосал вино и злился на весь белый свет. Ильмира благоразумно старалась меня не трогать, потом появился Эрик и попробовал завязать со мной разговор, но я только хамил и огрызался, короче, вел себя мерзко и оскорбительно. Я прекрасно понимаю, что все это нехорошо, а главное - бессмысленно, но поверьте, когда валяешься в виде столь развратном и поррубанном, сам факт, что окружающие тебя люди целы и здоровы, воспринимается как оскорбление, а оттого, что понимаешь, как глупо себя ведешь, злишься еще больше.
Ильмире все это в конце концов надоело, и она объявила, что сейчас займется мной всерьез, я ответил очередной грубостью, на которую она не отреагировала. Вместо этого она раскопала где-то в углу большой оплетенный кувшин, нацедила из него кружку и велела пить. Я, ворча, последовал этому указанию. Эрик ехидно комментировал процесс поглощения, я вяло отругивался, но Ильмира сразу за первой кружкой протянула мне вторую, а после третьей я вообще утратил способность как-либо отражать ситуацию - все заволоклось туманом, даже огонь, пожирающий правую кисть. Я еще успел осознать, что Ильмира колдует над моим правым боком, но убейте меня, не берусь сказать, что она там творила.
А потом… По мозгам словно сотня киловольт шарахнула, прошло не меньше секунды, прежде чем я сообразил, что ору как резанный, что удар исходит все от той же правой кисти, и ощущение такое, что ее в расплавленное олово сунули. Никогда в жизни так быстро не трезвел…
Но когда я обрел способность видеть, выяснилось, что боль куда-то делась, только в глотке саднит, а Эрик прижимает к столу мою правую руку и смотрит на нее глазами… Не знаю, какими: квадратными - слишком слабо сказано. Кубическими, наверно. Я отобрал руку у Эрика, посмотрел на нее. Рука как рука, только кожица на ладони тонкая, розовая, как после ожога… Кстати, почему - "как"?.. Но мечом по полной программе не слишком поработаешь. Надо будет перчатками обзавестись…
Правда, тут же выяснилось, что ребра все еще болят - переломы Ильмира так быстро лечить не может. Она, правда, сказала, что постарается ускорить процесс заживления. Не знаю, может, поэтому они так и ныли…
В общем, я проворчал по этому поводу нечто вроде: "Ну и шут с ними" и отправился надевать рубашку. Двигаться ребра мешали, но вот Силу все равно проверить надо - на месте ли мои способности после гусарской вылазки в Запределье?
Я без труда разместил плотный упругий шарик Силы там, где он и должен находиться - в районе солнечного сплетения, покатал в правую руку и обратно… Что бы такого сделать плохого? Ладно, пусть будет проба пера. Я сообщил Эрику и Ильмире:
- Сейчас вернусь. Проверка систем,- и вышел из хижины.
Так, а вот и дерево, развесистое, для экспериментов вполне подходит. Я закрыл глаза и принялся строить в воздухе знак Меча. неплохая штучка, только времени на подготовку уходит много, да и если сравнивать с обычным мечом, то баланс у клинка получается сквернейший. Когда перед глазами сформировалось и заострилось извивающееся лезвие, сотканное из голубых искр, я открыл глаза и нанес крестообразный удар по ветке метрах в десяти. Два куска с шуршанием полетели вниз. Неплохо, конечно, только вот сам знак после такого удара мало на что годится, да к тому же в половине случаев его можно самым элементарным клинком отбить…
И тут в грудь ударяет холод, явно из Камня - пока еще далекий, но ощутим четко. Выяснить, что там? Нет, на фиг, лучше без прямых контактов. Запредельем этот холод отдает, вот что! И оттуда, из моего Камня, движется на меня что-то. На сей раз не Ринге… Что-то бесформенное, большое. Интересно, ЭТО там одно, или их много? Не понять ни черта, но приближается… Нет, не собираюсь я выяснять, что там такое. Закон чародейства: вовремя смотаться, чтоб не задавило… Главное - избежать контакта, отстраниться. Но до чего ж это нечто большое! Танк напоминает… Блокироваться, срочно!
Ставлю словно стеклянную стену в сознании, отгораживаясь от силищи, напирающей из Камня. Ч-черт, сдается мне, толку от нее не больше, чем от обычного стекла… Камень внезапно превращается в колодец, из него несет холодом… Нет, это в него несет холодом, меня затягивает, словно медленным водоворотом. Только не это! Бью по Камню всей Силой, со всей дури. Отдача - как прямой в челюсть, что-то сильно ударяет по плечам и затылку, уже сползая вниз, соображаю, что это стена. Но холода больше нет. Теперь можно и глаза открыть.
Утоптанная площадь раскачивается, словно палуба, раскачиваются деревья и хижины. Спокуха… Главное - спокойно. Все нормально. Все, кроме рожи Эрика - он стоит в паре шагов от меня и перепуган, похоже, насмерть:
- Эй, что - опять?
- А что?- голос сел, последние слова прошлись по горлу, как наждак. Да, вид у меня, судя по всему, очень нехорош. Спина мокрая, морда мокрая, будто водой облили, а в глотке - Сахара.
Эрик передернул плечами:
- Да так, ничего… Только напоминает мне это ситуацию над Ущельем.
Так, это уже становится интересным…
- Почуял что-то? Левое, я имею в виду.
- Около того. Жаль, тут зеркала нет…
Я провел рукой по лицу, стирая обильный пот, поднялся, меня тут же основательно шатнуло. Вот это сходил в Запределье…
- Пошли-ка в дом.
Ильмира тут же кинулась нам навстречу, явно встревоженная до последней степени:
- Что там у вас случилось?
- Что-что… Поколдовал немного.
- Нет, ты что-то темнишь,- голос прозвучал за моей спиной. Этелред. И как я умудрился старого козла не заметить?
- Не волнуйтесь, все расскажу. Только сначала мне бы умыться, выпить и с мыслями собраться.
- Ну-ну,- усмехнулся старик.
Я нарочито неторопливо подошел к кадке, плеснул в лицо несколько пригоршен воды. Вот что б сейчас не помешало - так это горячая ванна… Но не стоит, наверно, подобными желаниями присутствующих радовать. Я нацедил вина в кружку, жестом попросил у Эрика сигарету, все так же неспеша закурил. Пока ни слова сказано не было, слышались только тяжелые, плоскостопые шаги Этелреда, расхаживающего по комнате, как тигр по клетке. Ничего, потерпят… Проснулся в них бескорыстный научный интерес… Вострят, поди, скальпели, микроскопы протирают. Наблюдают. Внимательно. Ладно, если они все так переполошились, причина должна быть веская.
