Через семь месяцев после знакомства их свадьба стала главным событием светской жизни, после чего они улетели на медовый месяц на юг Франции. Сразу после этого они из чувства долга отправились в загородное поместье маркиза, Санта-Эухенья, расположенное на побережье Испании. Поместье оказалось настоящим дворцом, и именно здесь Антуан начал понимать, во что выльется его брак с Алехандрой. Теперь он стал членом семьи, еще одним сыном престарелого маркиза. От него ожидали, что он будет часто посещать Санта-Эухенья и как можно больше времени проводить в Мадриде. Во всяком случае, Алехандра планировала вести именно такой образ жизни, и когда настало время возвращаться в Париж, она упросила мужа позволить ей остаться в Санта-Эухенья еще на несколько недель. И когда она наконец вернулась к нему в Париж, на шесть недель позже, чем обещала, Антуан окончательно понял, какая жизнь ждет их в будущем. Алехандра собиралась проводить большую часть времени так, как она привыкла, в кругу своей семьи, в их поместьях в Испании. Всю войну она провела там в изоляции и теперь, даже после окончания войны и с началом замужества, она хотела продолжать жить в знакомом окружении.
Как и полагалось, в первую годовщину их свадьбы Алехандра родила первенца, сына, которого назвали Жюльен. Антуан был в восторге. У него теперь появился наследник империи, и когда ребенку исполнился месяц, они с маркизом часами медленно прогуливались по поместью, обсуждая планы Антуана на будущее, как относительно его банков, так и относительно его сына. Его тесть полностью поддерживал все его начинания, и за время, прошедшее после его замужества на Алехандре, акции банков Малль и Квадраль значительно выросли.
На лето Алехандра осталась в Санта-Эухенья со своими братьями и сестрами, их детьми, кузинами и друзьями. А когда Антуан решил вернуться в Париж, Алехандра снова была беременна. На этот раз у нее случился выкидыш, а на следующий раз она преждевременно родила мертвых близнецов. Они с Антуаном на время решили взять паузу, и Алехандра полгода отдыхала в Мадриде со своими родными. Когда она снова вернулась к мужу в Париж, то опять забеременела. Результатом этой беременности стала Рафаэлла, которая была на два года моложе Жюльена. Вслед за этим последовали еще два выкидыша и один мертворожденный ребенок. После этого Алехандра заявила, что во всем виноват парижский климат, который ей не подходит, и ее сестры уверяют, что она будет лучше чувствовать себя в Испании. Антуан, который в течение всего их брака предчувствовал ее неизбежное возвращение на родину, спокойно согласился. Таков был обычай женщин ее страны, и эту битву он никогда не смог бы выиграть.
С этих пор он довольствовался тем, что встречался с женой в Санта-Эухенья или в Мадриде, в окружении кузин, сестер и дуэний. Алехандра была вполне счастлива проводить все время в компании родственниц и подруг и их неженатых братьев, которые сопровождали их на концерты, в оперу или в театр. Она все еще считалась одной из самых красивых женщин Испании и вела исключительно приятную праздную жизнь в окружении немыслимой роскоши. Антуану было нетрудно летать из Парижа в Испанию, когда позволяла работа, но со временем он стал делать это все реже и реже. Он уговорил ее отправить детей с ним в Париж, чтобы там они пошли в школу, разумеется, при условии, что они будут прилетать в Санта-Эухенья на все каникулы, в том числе проводить четыре летних месяца. Время от времени Алехандра прилетала в Париж, несмотря на постоянные жалобы, что погода во Франции подрывает ее здоровье. После второго мертворожденного ребенка они решили остановиться на этом. И между Алехандрой и ее мужем установилась чисто платоническая привязанность, которую она, судя по опыту ее сестер, считала совершенно нормальной.
Антуан был с удовольствием готов оставить все как есть. А когда старый маркиз умер, женитьба Антуана на его дочери окупилась с лихвой. Никто не удивился тому, как старый маркиз распорядился своим состоянием. Алехандра и Антуан совместно унаследовали банк «Квадраль.» Ее братья получили щедрую компенсацию, но Антуану досталась империя, которую он так отчаянно мечтал присоединить к своей собственной. Теперь, расширяя и укрупняя свой бизнес, он думал о сыне. Но единственному сыну Антуана не суждено было стать его наследником. В шестнадцать лет Жюльен де Морнэ-Малль погиб в результате несчастного случая в Буэнос-Айресе во время игры в поло. Его мать была убита горем, отец лишился смысла жизни, а Рафаэлла осталась единственным ребенком Антуана.
Именно Рафаэлла утешала отца, полетела с ним в Буэнос-Айрес, чтобы перевезти тело юноши во Францию. Именно она держала отца за руку долгие бессонные часы полета и когда они наблюдали, как гроб торжественно выносили из самолета в Орли. Алехандра улетела в Париж отдельно от них, окруженная сестрами, кузинами, одним из своих братьев и несколькими близкими друзьями. Как и всю свою жизнь, она была опекаема близкими и защищена от жестокости реального мира. И когда через несколько часов после похорон ее убеждали вернуться вместе со всеми в Испанию, она, обливаясь слезами, позволила увезти себя. У Алехандры была настоящая армия защитников, а у Антуана не было никого, кроме его четырнадцатилетней дочери.
Эта трагедия породила между ними более крепкую связь. Они никогда не говорили об этом, но она теперь всегда присутствовала в их отношениях. Трагедия стала особой связью и между Антуаном и Джоном Генри, когда выяснилось, что они оба лишились своих единственных сыновей. Сын Джона Генри погиб в авиакатастрофе. Ему был двадцать один год, и он управлял своим самолетом. Жена Джона Генри умерла спустя пять лет. Но именно потеря сыновей стала для каждого из них ошеломляющим ударом. У Антуана была Рафаэлла, которая утешала его, но у Джона Генри не было других детей, и после смерти жены он больше не женился.
В самом начале их делового партнерства, всякий раз, когда Джон Генри прилетал в Париж, Рафаэлла была в Испании. Он даже начал дразнить Антуана по поводу его воображаемой дочери. Это стало привычной шуткой до того дня, когда дворецкий проводил Джона Генри в кабинет Антуана и вместо своего друга тот обнаружил ослепительно красивую девушку, которая робко, как испуганная лань, смотрела на него своими темными глазами. Она почти с ужасом разглядывала незнакомого мужчину, появившегося в комнате. Рафаэлла искала некоторые документы, которые могли пригодиться ей в школе, и просматривала кое-какие справочники, которые отец хранил в этой комнате. Длинные черные волосы мягкими волнами окутывали ее плечи, словно блестящий шелк. Какое-то мгновение Джон Генри стоял молча, как зачарованный. Но он быстро пришел в себя и посмотрел на нее теплым взглядом, как бы заверяя ее, что перед ней друг. Но во время своего обучения в Париже Рафаэлла встречала очень мало людей, а в Испании ее так тщательно охраняли и опекали, что она никогда не оказывалась наедине с незнакомым мужчиной. Сначала она понятия не имела, что сказать ему, но после того, как он добродушно поздоровался с ней и она увидела смешинки в его глазах, – рассмеялась. Антуан появился лишь спустя полчаса, извиняясь и объясняя, что его задержали в банке. По дороге домой, сидя в машине, он размышлял, встретил ли ее наконец Джон Генри, и вынужден был признаться себе, что очень надеялся на это.
Рафаэлла ушла сразу же после приезда отца, со слегка порозовевшими щеками, подчеркивавшими безупречную мраморно-белую кожу лица.
– Бог мой, Антуан, да она красавица.
Джон Генри посмотрел на своего французского друга со странным выражением, и Антуан улыбнулся.
– Так, значит, тебе понравилась моя воображаемая дочь? Она не была неприлично застенчивой? Мать убедила ее, что все мужчины, желающие заговорить с молоденькой девушкой наедине, либо убийцы, либо насильники. Иногда меня волнует выражение паники в ее глазах.
– А чего ты ожидал? Всю свою жизнь она была отгорожена от реального мира. Поэтому неудивительно, что она застенчива.
– Но ей уже почти восемнадцать, и такое поведение станет для нее настоящей проблемой, если только она не собирается провести остаток своей жизни в Испании. В Париже она должна уметь, по крайней мере, поддерживать беседу с мужчиной, не будучи окруженной полудюжиной своих родственниц.
