— Виги, — сказал Даниель, потрясая билетами Английского банка, — и тори, — встряхивая второй пачкой.

— У вас даже деньги разные?!

— Английский банк, как вы знаете, был основан два года назад, когда альянс победил на выборах. Его обеспечивает — эти билеты обеспечивает — способность государства собирать деньги от налогов, лотерей, рент и что там ещё измыслят умники из альянса. Чтобы не отставать, тори учредили свой собственный банк, обеспеченный…

— Землёй Англии? Как похоже на тори.

— Постоянство — главное их качество.

— Любопытно. Стоят ли эти бумажки хоть сколько-нибудь?

— Как всегда, вы смотрите в самую суть. За отсутствием других денег они и впрямь имеют хождение в Лондоне. Маркиз Равенскар вручил мне их с просьбой показать вам и… и…

— Обменять на звонкую монету? — Элиза рассмеялась. — Каков наглец! Так это эксперимент! Натурфилософский опыт. Он хочет, чтобы вы в поездке по Европе провели для него кое-какие исследования — выяснили, верит ли кто-нибудь за пределами Англии в то, что здесь написано.

— Примерно так. Я очень рад, что вам весело.

— Позвольте спросить вас, доктор, каков курс обмена между деньгами вигов и тори?

— Э… Сейчас на один такой… — Даниель поднял билет Земельного банка, — можно купить довольно много таких, — (указывая на билеты Английского банка). — Многие считают, что Английский банк рухнул, а Земельный укрепляется.

— То есть что альянс проиграет ближайшие выборы, а Гарлей приведёт тори к победе.

— Не смею опровергать — как ни хотел бы противоположного.

— Тогда я куплю несколько этих в обмен на переводной вексель в талерах, подлежащий оплате в лейпцигском Доме Золотого Меркурия, — сказала Элиза, указывая на билеты Земельного банка, — с тем, чтобы сразу поменять их на много таких. — Она облизала палец и начала пересчитывать билеты из другой стопки.

— Вы верите в вигов? Роджер был бы счастлив.

— Я верю в Исаака Ньютона, — сказала Элиза.

— Вы о его назначении в Монетный двор?

— Скорее о дифференциальном исчислении.

— Как так?

— На самом деле всё определяют производные, не так ли?

— Производные ценных бумаг?

— Нет, математические! Ибо для любой числовой величины — например, расстояния — существует производная, то есть скорость её изменения. Как мне представляется, английская земельная собственность — постоянная величина благосостояния. Коммерция — производная: подъём, прирост, скорость изменения богатства страны. Когда торговля в упадке, скорость изменений мала, и деньги, ею обеспеченные, ничего не стоят. Отсюда перекошенный обменный курс, о котором вы говорите. Однако когда торговля процветает, всё приходит в стремительное движение, производная устремляется вверх, и деньги, обеспеченные ею, мгновенно дорожают. С приходом Ньютона работа Монетного двора может только улучшиться. Коммерция, замершая из-за отсутствия денег, воспрянет хотя бы ненадолго. Обменный курс качнётся в другую сторону, и я успею получить прибыль.

— Это совершенно новый для меня взгляд, — сказал Даниель, — и он представляется мне здравым. Только если вам когда-нибудь представится случай изложить свою теорию Исааку, надеюсь, вы вместо «производной» будете говорить «флюксия».

— Что такое флюксия? Течение?

— В этом-то, — отвечал Даниель, — вся суть проблемы.

— Надеюсь, теперь вы возьмёте назад все те обидные вещи, которые прежде говорили о сатане. — Такими словами госпожа герцогиня д'Уайонна приветствовала кузена, когда его веки, закрытые три дня назад иезуитским священником в Версале, дрогнули и приоткрылись.

Отец Эдуард де Жекс смотрел на чёрное небо из гроба. Для иезуита гроб был невероятно роскошен. Собратья по ордену сперва уложили отца Эдуарда в простой сосновый ящик. Однако госпожа герцогиня со свитой прибыла как раз вовремя, чтобы этому помешать.

— Подражание Христу хорошо при жизни, однако мой кузен теперь на небесах, и ничто не мешает мне отдать его бренным останкам должные почести; к тому же мне ехать с ним в родное поместье, и я хочу, чтобы крышка подходила плотно.

И она велела внести в больничный покой гроб столь тяжёлый, что его пришлось тащить четверым слугам: дубовый, окованный свинцом и более мягкий, чем постели иных версальских придворных. И так искусно он был сделан, что даже носильщики, ставившие гроб в усыпанный цветами экипаж, не заметили дырочек для воздуха по всему периметру крышки там, где она нависает над бортами.

Д'Уайонна теперь водила перед носом кузена флакончиком с нюхательными солями. Кузен попытался отмахнуться, но руки его ослабели и были зажаты с обеих сторон огромными подушками. Потом он сел — вернее, безуспешно попытался и тут же в этом раскаялся. Напряжение брюшных мышц отдалось аж до раненого бедра. Боль, видимо, была ужасная, поскольку привела его в чувство лучше любого нашатыря. Отец Эдуард кое-как опёрся на локоть, и д'Уайонна переложила подушки ему под спину. Он не видел этого из атласных глубин гроба, но некоторое время назад слуги герцогини втащили его в сгоревшую церковь и поставили поперёк алтаря — огромного гранитного цоколя, все украшения которого уничтожили пожар, время, древоточцы и воры. Каменные стены почти не пострадали от огня, хотя и закоптились до черноты. Потолочные балки обгорели и рухнули на пол, где и лежали, словно скамьи, среди битой черепицы. Местами, особенно ближе к алтарю, были расстелены коврики, чтобы хорошо одетые люди могли пройти, не замарав одежду. Вокруг самого алтаря пол расчистили, и здесь чем-то, превратившимся со временем в бурую корку, была нарисована пентаграмма. Алтарь и де Жекс находились в её центре.

— Господи Иисусе, получилось… — выговорил де Жекс и вновь сделал попытку двинуться, однако боль в ноге едва не отправила его на тот свет. Он упал на подушки и перекрестился.

Д'Уайонна, снисходительно рассмеявшись, приложила руки к его щекам.

— Я гадала, что-то вы скажете.

— Я должен был сбежать из Версаля, — начал де Жекс. — До сих пор я был последним глупцом и лишь недавно осознал весь масштаб заговора. Главная в нём, конечно, госпожа герцогиня д'Аркашон, но она действует — и всегда действовала — заодно с Эммердёром. Барон фон Хакльгебер был её врагом, теперь он ей друг. С альянсом она орудует рука об руку. Ньютон, перечеканка в Англии — всё части одного заговора! Что мне оставалось делать? Д'Аво, заслужившего её немилость, отослали в Стокгольм! Счастье ещё, что не отравили и не проткнули гарпуном, как меня!

— Надо понимать, эту речь вы заучили наизусть, прежде чем выпить моего сонного зелья, чтобы прочесть святому Петру, если не проснётесь. Я не святой Пётр, а здесь врата ада, не рая. Но если вам так угодно, продолжайте.

— Поймите, будь это всё, я не стал бы вас утруждать. У моего ордена есть кое-какие возможности, а совокупно со Святой Инквизицией для него практически нет преград и на небе, и на земле. Однако, как я с большим опозданием узнал, эта женщина соблазнила самого Бонавантюра Россиньоля!

— При всей моей к ней ненависти, кузен, могу лишь восхититься таким мастерским ходом. Подлая интриганка не сыскала бы себе сообщника влиятельнее, разве что самого короля.

— Вот именно! Узнав об этом, я почувствовал себя мухой в её паутине. Любой мой шаг видят сотни придворных, и все они сплетничают, а многие ещё и пишут письма. Россиньоль знает про меня всё и передаёт это госпоже герцогине д'Аркашон, когда они предаются разврату! Я понял, что буду беззащитен, пока не умру. Неудачное покушение — слава Богу и Его неисповедимому промыслу! — дало мне предлог умереть молодым. Отсюда просьба, которую я вам нашептал и которая наверняка показалась вам очень необычной.

— Воскреснув здесь, в этом самом месте, оглядитесь и скажите, что необычно.

— Наш Спаситель, умерев на кресте, сошёл в самую бездну Ада, прежде чем вновь восстать к свету, — заметил де Жекс. — И всё же, кузина, я должен знать, прибегли ли вы к помощи падших духов — вызваны моя смерть и воскресение некромантией или…