— Капитан еще здесь? — спросил он попавшегося ему навстречу матроса.
— Да, он собирается в Управление.
Бошко вихрем помчался по палубе, кубарем слетел вниз по трапу и, остановившись перед каютой капитана, постучался.
— Войдите, — донесся голос капитана.
Бошко открыл дверь и вошел.
— Доброе утро, Бошко, как спал?
— Хорошо, синьор капитан…
— Вижу, ты хочешь меня о чем-то спросить?
— Не спросить, а попросить.
— Слушаю тебя.
— Можно, я вас отвезу на берег?
— Конечно. Приготовь шлюпку. Со мной тебе нечего опасаться. Ни наушники, ни шпики, ни стражники не посмеют даже косо взглянуть на тебя. Вот увидишь: скоро и твое лицо озарит улыбка. Ступай и скажи вахтенному, что сегодня ты меня повезешь в Управление.
Когда капитан вышел на палубу, Бошко уже поджидал его в шлюпке.
Через десять минут они пристали к берегу. Капитан отправился по своим делам, Бошко остался в шлюпке. Мимо проходили и моряки, и жители Венеции, и чужестранцы. Слышалась разноязычная речь. Но Бошко никого не видел и не слышал. Глубоко задумавшись, сидел он в шлюпке и даже не заметил, как подле него остановились два моряка. Один из них крикнул по-итальянски:
— Эй, парень, перевези нас!
— Не могу, я жду капитана.
У моряка с досады вырвалось крепкое словцо на чистейшем сербском языке.
— Что ты сказал, дружище? — спросил Бошко по-сербски.
— То, что ты слышал, — ответил матрос. И вдруг вытаращил от удивления глаза. А потом восхищенно воскликнул:
— Да ты, парень, никак, наш. Ты ведь, черт побери, говорил по-нашенски?
— Откуда будешь? — спросил Бошко второй моряк.
— Из Боки. А вы?
— Мы тоже, браток, из Боки.
Вопросы посыпались градом. Так уж исстари повелось. Стоит землякам встретиться на чужбине, как тут же начинаются расспросы. Все-то им хочется узнать разом. Но в одну минуту всего не расскажешь.
— Тут поблизости есть один трактир. Пойдем посидим, как подобает морякам. Не здесь же нам разговаривать… — предложил один из матросов.
— Не могу, я должен ждать капитана.
— Он итальянец?
— Да.
— Откуда?
— Из Падуи.
— Значит, ты служишь на его шхуне?
— Да.
— Как же ты к нему попал?
— Это длинная история.
— А коли длинная, пойдем с нами, там за чаркой ты нам ее и расскажешь.
— Сейчас не могу. Вот если завтра…
— Поздно, парень. Завтра мы будем далеко от Венеции.
— А вы с какого корабля?
— Мы не с корабля, а с фелюги.
Тут Бошко внезапно озарила мысль.
— Возьмите меня в Боку. У меня есть цехины, я вам хорошо заплачу.
— Ладно, подумаем. Только ты, брат, не шельмуй, выкладывай нам свою историю. Значит, натворил бед и хочешь смыться. Такой молодой, а уже…
— Клянусь, ничего я не натворил.
— Почему ты тогда такой мрачный?
— Просто мне совестно перед капитаном.
— Ну так скажи ему прямо! Найдет он в Венеции себе матроса. Не цепью же ты к нему прикован.
— Не могу. Он был так добр ко мне. Как я буду смотреть ему в глаза? Сгорю от стыда. Лучше бежать.
— Слушай, браток, — обратился моряк к своему приятелю, — что нам делать с этим парнем?
— Похоже, он не врет. Давай возьмем его на фелюгу, а там будь что будет.
— Ладно, только как?
— Очень просто. На этой самой шлюпке доставим его на фелюгу, а сами тем же порядком вернемся сюда и привяжем шлюпку. Где сейчас твой капитан?
— В Управлении.
— Там он долго пробудет. Успеем обернуться.
Через несколько минут они подошли к фелюге, которая стояла на якоре у самого выхода из гавани.
— Где шкипер? — спросил один из матросов у вахтенного.
— В городе. Провизию закупает, да и дела там кое-какие остались. Видно, не скоро вернется.
— Этого парня, братцы, мы отвезем в Боку. Он наш. Хочет сбежать с итальянского судна. Надо ему помочь.
— Откуда он? Откуда ты будешь?
— Из Жаницы.
— Небось набедокурил? Может, убил кого?
— Нет.
— Тогда украл?
— Нет.
— Почему же ты хочешь сбежать, щучий сын? От кого скрываешься?
— Это длинная история.
— Нам он то же самое ответил. Но мне все одно кажется, что он добрый малый. Возьмем его, а?
— Ладно, оставайся на судне. Залезай под бак и носу оттуда не высовывай.
— Мы подгоним шлюпку туда, где ее взяли, пусть она порожняя дожидается хозяина.
— Видать, ты, парень, гол как сокол.
— Верно. Но у меня есть несколько цехинов.
— Это уже кое-что.
Большой шутник
Наконец прибыл шкипер. Он перебросил из лодки на фелюгу мешок с провизией, а трое матросов осторожно перетащили бочку с водой.
— Какие новости, ребята? — спросил он.
— Никаких. Что у тебя?
— Сделал все дела. Этот вот мешочек набит почтой для наместника, купцов, для графа и для епископа. Сейчас мы хорошенько подкрепимся и в путь. Что нам здесь делать? Чего сидеть тут до утра? И ветерок сейчас подходящий. Если он не утихнет, мы к утру с божьей помощью будем возле Пулы.
Как решили, так и сделали. Быстро перекусили, матросы подняли малый парус и взяли курс на Пулу. Пока другие работали, шкипер рассказывал, кого он встретил в Венеции, с кем и о чем разговаривал. Наконец он сказал:
— Ну и набегался я. Пойду-ка сосну часок-другой под баком.
— Нет, капитан. Под баком уже спит один человек.
— Что за человек? Откуда он взялся?
— Да с виду вроде человек, как и все мы.
— Кто он такой?
— Говорит, из Боки. А остальное, по его словам, «длинная история».
— Ага, «история». Значит, бежит от закона. Как вы не подумали об этом?
— Может, он в чем и виноват, да только вряд ли. Пожалели мы его.
— А ну-ка, дайте мне взглянуть на этого человека. Эй, Длинная история, выходи!
Бошко, лежа под баком, слышал весь разговор. Когда его позвали, он не мешкая поднялся наверх. Шкипер, ожидавший увидеть какого-нибудь усатого и бородатого детину, опешил от удивления, когда перед ним предстал безбородый юнец.
— Так это он и есть?! Кто тебя преследует; чучело гороховое?
— Никто!
— Чего же ты тогда скрываешься? От кого бежишь?
— Это длинная история, господин капитан.
Раздался взрыв хохота.
— Э, браток, да ты, оказывается, большой шутник, — сказал шкипер. И тут же добавил, обращаясь к матросам: — Ну-ка, весла в руки, хватит бить баклуши.
Когда Венеция осталась далеко позади, гребцы перестали грести. Теперь можно было и передохнуть. Попутный ветер гнал их к Пуле. Кто-то запел. Шкипер и тот повеселел.
— Эй, парень, как ты думаешь, где мы сейчас находимся? — спросил он Бошко.
— Жаль, что у вас нет компаса, не то я бы вам сразу сказал. Хотя местонахождение судна и его курс можно определить и по звездам.
— Поглядите-ка на этого всезнайку. Рассуждает, будто он капитан дальнего плавания.
— Если мне повезет, то обязательно стану капитаном.
— Уж не отец ли научил тебя этой премудрости?
— Да, отец. Не верите?
— Не лезь в бутылку. Нам с тобой ссориться ни к чему.
— Я и не думаю ссориться. Просто обидно, что вы мне не верите.
— Как я могу тебе верить, шутник ты эдакий, ежели знаком с тобой каких-нибудь полчаса. Много бродяг бродит по свету. Должен я наконец знать, с кем имею дело. Как ты попал в Венецию?
— Я же говорил, что это длинная история.
— Времени у нас хоть отбавляй. До Боки успеешь закончить и самую длинную.
Подгоняемая попутным ветром, фелюга, покачиваясь на волнах, шла в сторону Пулы, а Бошко говорил и говорил. Начал он свой рассказ так:
— Наша семья жила на шхуне моего отца. На ней мы — я и моя покойная сестра — родились, на ней сделали первые свои шаги.
— А у вас был дом в Боке?
— Да, в Жанице. Небольшой каменный дом и немного земли. Слишком мало, чтоб прокормить семью. Пришлось моему отцу переселиться на море.
— Где он сейчас?
Бошко молча опустил голову. Совладав с волнением, он продолжил свой рассказ…