— Что же ты думаешь делать? — спросил Бошко.

— Ума не приложу.

— У тебя есть кто-нибудь знакомый в Вероне?

— Есть один купец, только не знаю, как его зовут. Он однажды останавливался у нас на несколько дней.

— Так поищи его. Может быть, он тебя выручит.

— Не думаю. Он меня не узнает, чего доброго, примет за мошенника. Ведь это было четыре года назад, тогда я был совсем мальчишкой. Так что помощи мне ждать неоткуда.

— Деньги у тебя есть? — продолжал расспрашивать Бошко.

— Будут, когда хозяин заплатит.

— И только-то? Куда же ты пойдешь, когда кончишь работу?

— Да никуда! Переночую на складе. Хозяин разрешил нам с одним парнем…

— Таким же беглецом, как и ты?

— Нет, он не беглец. Он в самом деле бедняк.

— Знаешь что? Подожди меня здесь.

— Ладно, только принеси мне чего-нибудь поесть.

— Хорошо, принесу, а ты меня жди.

Они расстались. Бошко отправился искать Джорджо, а Никколо, прикрыв голову и спину мешковиной, стал перетаскивать мешки с фуры на склад.

— Кто этот молодой синьор? — спросил его один из грузчиков.

— Мой друг.

— Ого! Выходит, ты тоже знатного роду-племени?

— Конечно.

— Ну и шутник ты. Чего в наше время не услышишь! Получше ухватись за мешок, не то еще свалится с господской спины.

Бошко вернулся домой, но, кроме двух служанок, в доме никого не было. Вдруг к дому подъехала коляска, и из нее вышел Джорджо. Бошко полетел к нему навстречу и чуть не сбил его с ног.

— Так, значит, ты караулишь дом, вместо того чтоб гулять, — с улыбкой заметил Джорджо.

— Я ждал тебя. Мне надо тебе кое-что рассказать.

— Сейчас мне некогда. Можно попозже?

— Нет. Речь идет об одном беглеце.

— Уж не с галеры ли?

— Нет. Он сбежал из дому, из Бари.

— И чего же ты хочешь?

— Помоги ему вернуться домой. Он славный юноша, только у него еще ветер в голове. Это он привел меня на тот парусник, а его отец, помещик из Моло-ди-Бари, хотел всю вину свалить на меня.

— Ах, вот оно что! Где он сейчас?

— Здесь, в Вероне. Работает на складе, таскает мешки.

— Что же я должен сделать, по-твоему?

— Разреши мне привести его сюда.

— Скор ты на решения. А ты подумал, что скажет отец?

— Он, конечно, согласится, я уверен.

— Ну, коли так, возьми мою коляску и сразу же отправляйся за ним. Я пока приведу в порядок кое-какие счета. Придет отец, пусть сам и решает.

— Значит, договорились? Раз ты согласен, твой отец даст свое благословение.

— Я этого не говорил.

— Вслух не говорил, но про себя подумал.

— Ладно, — улыбнулся Джорджо. — Ступай и поскорей возвращайся.

Бошко пулей вылетел из дому и еще на бегу крикнул кучеру:

— Гони побыстрей! Ты что, заснул?

— Куда гнать-то? — удивился кучер.

— Гони и не спрашивай. Я потом скажу куда. Ну, трогай!

Кучер хлестнул лошадей, и коляска покатила по улице. Бошко посмеивался, глядя, как кучер, погоняя лошадей, недоуменно мотает головой. Вдруг он обернулся и почтительно спросил:

— Куда ехать, синьор?

— Ну какой я тебе синьор?

— Как это какой? Приказываете, точно всамделишный синьор. Как же мне вас звать-величать?

— Зови меня просто Бошко.

— А «синьор» не надо?

— Ни в коем случае. Понял?

— Да, да, синьо… Боско. О, Боско, Боско.

Бошко расхохотался, а кучер изо всей силы огрел лошадей. Вскоре они домчались до склада, возле которого сидели грузчики, уже закончившие разгрузку. Не успел Бошко выйти из коляски, как Никколо вскочил на ноги и кинулся к нему.

— Иди попрощайся с ними, — приказал ему Бошко.

Никколо за руку попрощался с рабочими, отдал им мешок, которым покрывал голову, и вернулся к Бошко.

— Садись скорей!

Грузчики с недоверием смотрели вслед удалявшейся коляске.

— Похоже, не врал, — вздохнул один из них.

— Я-то знал, что он из богатых, — добавил второй. — Все время жаловался на боль в пояснице.

Путешествие до Венеции оказалось очень приятным. Всю дорогу Джорджо и Бошко беседовали друг с другом, смеялись, вступали в разговор с кучером и вообще вели себя так, словно забыли о скорой разлуке. До самой Венеции об этом не было сказано ни слова. Оба всячески избегали этой печальной темы. Но, увы, всему приходит конец. Так и приятное путешествие подходило к концу. Экипаж медленно, но верно приближался к месту, где Джорджо и Бошко должны были расстаться. Венеция, которая прежде казалась им сказочным городом, сейчас словно померкла — так тяжела была для них сама мысль о разлуке.

Экипаж въехал в подворье одного купца, друга отца Джорджо, жившего в предместье Венеции. Здесь были амбары, конюшни, фуры, кузница и все прочее, необходимое для приема, продажи и отправки разнообразных товаров в глубь страны. Хозяин огромного подворья радушно встретил Джорджо и его спутника и повел их в маленький флигель, где останавливались почетные гости. Слуги тотчас принесли воду и, пока гости умывались, в другой комнате накрыли на стол. Отдохнув и подкрепившись, Джорджо и Бошко пошли в город пешком. Не доходя до площади святого Марка, они зашли в небольшую таверну, чтоб обсудить дальнейший путь Бошко.

— Вечером мы сходим в порт и разузнаем, не идет ли какое судно в Боку, — предложил Джорджо. — А сейчас я спешу на тартану. Надо испросить у капитана письменное разрешение остаться в Вероне. Иначе меня объявят дезертиром. Это займет порядочно времени. Ты пока погуляй по городу. А перед заходом солнца приходи в эту таверну и жди меня здесь.

Они разошлись в разные стороны.

Джорджо сел в гондолу, чтобы добраться до тартаны, а Бошко отправился к площади святого Марка.

Капитан венецианского военного судна очень обрадовался возвращению Джорджо.

— Должен заметить, дорогой Джорджо, морская форма больше тебе к лицу, чем камзол, — сказал он, крепко пожимая ему руку.

— Но, синьор капитан… — пытался вставить Джорджо.

— Знаю, знаю, в камзоле ты чувствуешь себя вольготней. Форма, она, брат, ко многому обязывает. Приходится за всем следить: и за походкой, и за словами, и за манерами… Однако я тебя просто не узнаю. Не иначе, как обручился? Уж я-то знаю, как выглядит моряк, который завел невесту.

— Нет, я не обручен.

— Отчего ты тогда не в духе?

— Синьор капитан, в тот день, когда я прибыл в Верону, хоронили мою мать.

— Неужели? — сочувственно воскликнул капитан. — Прости меня. Я ведь не знал. — И капитан постарался ласковым обхождением сгладить впечатление от своей неуместной шутки.

— Синьор капитан, — начал Джорджо, улучив удобный момент, — теперь, когда вы знаете о том, какое горе постигло нашу семью, я осмеливаюсь просить вас отпустить меня с судна. Я хотел бы вести наши торговые дела до тех пор, пока отец не оправится от удара.

— Ты верно рассудил, мой Джорджо. Я отпущу тебя из флота на два года. Завтра же я отправлюсь во Дворец дожей и все улажу. Кстати, где тот матрос, которого ты взял с собой в Верону?

— Он здесь, в Венеции. Ждет меня в таверне на площади святого Марка. Его вы уже отпустили, не так ли?

— Да, да, помню.

— Завтра я выясню, идет ли какое-нибудь судно в Рагузу или в Боку. Надо отправить его домой. Он славный юноша, достоин всяческих похвал, — продолжал Джорджо.

— Хорошо. А пока побудь на тартане, мы вместе с тобой поужинаем, и ты здесь переночуешь.

— Спасибо, синьор капитан, но отец очень просил поскорее передать письмо негоцианту синьору Витторио. Дело не терпит отлагательства.

— Ничего, потерпит до завтра. Завтра будет день не хуже сегодняшнего. Вижу, ты такой же хороший купец, как и офицер.

— Однако меня ждет тот юноша, — пытался возразить Джорджо.

— Эка важность, подождет. Пошлем кого-нибудь в таверну сказать, что ты задержишься. Только и всего. Ступай спокойно в кают-компанию. Второй офицер уже там. Знаешь, что у нас сегодня на ужин? Спагетти по-милански.