б). Второй вариант — возвращение Румынии в состав Малой Антанты, отказ от всех претензий на востоке и компенсация за счет Венгрии.

в). Третья возможность — оторваться от всего, что имеет связь с Центральной Европой, и войти в состав балканского блока, т. е. присоединиться к Турции, Сербии, Болгарии и Греции и сотрудничать с чехами в отношении вопросов о Трансильвании и о разделе Венгрии.

КАДЕРЕ, выслушав эти предложения «англо-американцев», заявил, что говорить можно только о последних двух вариантах, не может быть и речи об общей политике с Польшей и о соглашении с венграми.

Однако такой ответ К А ДЕРЕ не смутил КОВАЛЕВСКОГО. Выяснив, что в Лиссабон прибыли 14 сентября 1943 года эмиссары Михаила АНТОНЕСКУ для обсуждения с представителями союзников вопроса о бегстве Михаила АНТОНЕСКУ и короля Михаила в Турцию или Египет, где король Михаил намеревался создать свободное румынское правительство и призвать румын к свержению маршала АНТОНЕСКУ, КОВАЛЕВСКИЙ вклинивается в эти переговоры и дает совет — «не придавать данному делу окраску бегства», но если оно будет неизбежно, то нужно к нему серьезно подготовиться:

а). Румыны должны послать в Лиссабон или Стамбул надежных, хорошо подготовленных военных людей с материалами относительно военной обстановки, эти люди начнут действовать в соответствующий момент.

б). Воззвание к румынскому народу должно быть подписано в Бухаресте хотя бы за час до вылета самолета. Должна быть проведена соответствующая подготовка для распространения его по всей стране.

в). Король должен оставить в стране тайное правительство и обеспечить связь с ним.

Кроме того, КОВАЛЕВСКИЙ советует вывезти заблаговременно членов оппозиции за границу для того, чтобы король смог сформировать новое правительство в изгнании, организовать заговор в армии и т. д.

КОВАЛЕВСКИЙ просит указаний от ЛИБРАХА и отмечает: «Мы не должны выпускать румынские дела из наших рук».

Несмотря на это румыны стараются, по выражению КОВАЛЕВСКОГО, «спихнуть со своей шеи поляков» и найти непосредственные пути к союзникам.

20 сентября 1942 года КОВАЛЕВСКИЙ пишет ЛИБРАХУ политический доклад о польско-румынских отношениях, делая вывод, что румыны считают Польшу невыгодным и слабым партнером и едва ли с румынами можно будет сговориться. Доклад заслуживает того, чтобы его привести полностью:

«… Недоверие румын к нам объясняется следующим образом.

Польша невыгодный партнер, так как являлась недостаточно сильной, она имеет, кроме того, конфликт с СССР. Всякое открытое использование польского посредничества или помощи дискредитирует Румынию в глазах России. Польша не дружит с чехами (БЕНЕШ). Продолжение политики СИКОРСКОГО, обещанное РОМЕРОМ, одновременно является продолжением борьбы против БЕНЕША.

Учитывая вышеизложенное, Румыния должна найти непосредственные каналы для установления связи с англичанами и американцами для того, чтобы избежать сотрудничества с Польшей, отношения с которой будут урегулированы после войны, когда будут определены границы. Политика Польши кажется прорумынской, но в то же время имеет провенгерские тенденции и будет поддерживать половинчатое решение трансильванской проблемы, поляки будут возражать против возвращения всей Трансильвании Румынии, и это останется камнем преткновения в румынской политике, особенно с точки зрения их потерь на Восточном фронте.

В социальном отношении Польша остается отсталой, у власти стоят „высшие классы“ (аристократия на дипломатической службе, военные в других сферах и вообще всюду „отборные“). Никогда не будет договоренности между Польшей и Россией, тогда как тесный союз с последней должны были бы установить все восточные страны и ее социальная система должна была бы ими копироваться — такова задача момента. Но Польша против этого.

Польское правительство в Лондоне является временным правительством. Россия наступает, и когда она разобьет немцев или договорится с ними, на сцену выступит Союз польских патриотов в Москве, который при поддержке Советов определит политику и будущее Польши.

Я кратко изложил тезис, указанный мне рядом молодых людей из окружения румынского посланника в Лиссабоне и находящихся в Бухаресте. По их словам, румынское общественное мнение на 50 % настроено в пользу большевиков, темой дня являются социальные реформы и надежды на взаимопонимание с Россией путем уступок и непосредственной договоренности.

Пока для Польши нет места как для политического партнера, вопрос взаимоотношений с Польшей рассматривают как отдаленную „политику гарантий“, а первое место отводится взаимопониманию с Советами, второе — политике на западе, проводимой через англичан и американцев. Только если румынские надежды потерпят крах и если Польша действительно станет доминирующим государством в Восточной Европе, ее будут рассматривать как партнера.

Конечно, не все в Румынии думают подобным образом. Возможно, всего легче разговаривать с теми из королевских кругов, кто не может рассчитывать ни на какое милосердие как при взаимопонимании с Советами, так и при договоренности с англичанами и американцами, у которых династия не популярна из-за деятельности короля КАРОЛЯ. На основании этого данные круги, не представляющие значимости на сегодняшний день, легко перейдут в наш лагерь. С другой стороны, все другие партии, исходя из будущей обстановки, отвергают сотрудничество с Польшей, они не принимают нас в расчет даже как соседей. Они могут с нами сотрудничать, но это будет против их воли. Такое недружелюбие поддерживается евреями всех политических партий, связанных с основными деловыми кругами Румынии и имеющими контакт с Лондоном и США. Эти круги способствуют усилению недружелюбности и тайно критикуют нас. Представители этих кругов постоянно выставляют несправедливое заключение о том, что поляками управляют „аристократы“. „Политика польских графов и венгерских баронов, поддержанная английскими аристократами и американскими капиталистами“, — такое определение польской политики многократно высказывалось мне различными источниками и выдвигалось кругами румынского посольства в Лиссабоне.

Я делаю все, чтобы реально оценить обстановку и дать полезные советы, отвечающие также и румынским интересам, но все это истолковывается как „хорошо известная польская тенденция, начавшаяся в варшавские дни доминирования в румынской политике и вовлечения Румынии в сферу польского влияния“.

Я настолько хорошо постиг их внутренние отношения, что для меня нет тайн, но все это выглядит довольно мрачно. Конечно, с внешней стороны все представляется в благоприятном свете благодаря вежливости, симпатии и кажущемуся желанию сотрудничать».

«Несмотря на все это, — заключает КОВАЛЕВСКИЙ, — я всеми силами стараюсь улучшить наши взаимоотношения с румынами, порой это чрезвычайно трудно, частенько теряешь почву, так как румыны весьма непостоянный народ».

Один из руководителей польского правительства под кличкой «Лукаш» (весьма возможно, министр информации КОТ) соглашается с КОВАЛЕВСКИМ, что надежных союзников Польши в Европе мало. «Лукаш» пишет:

«С Вашими тезисами я вполне согласен. Следующие факты могут служить добавлением: действительно, русская политика направлена в настоящее время к тому, чтобы окружить нас. Попытки некоторых политических кругов в Румынии обеспечить себя на случай поражения оси и их поиски поддержки в России находят подражателей и в других странах.

Например, известно, что ВОНЕН (неразборчиво) придерживается такой же политики в Прибалтике. Он доказывает балтийским странам, что им будет трудно бороться с Россией, а поэтому наилучшим выходом для них будет соглашение с нею.

Эта идея нашла отклик в заявлении СМЕТОНЫ о том, что если ставится вопрос о федерации, то надо говорить о федерации с Россией, а не о федерации с Польшей.

Следовательно, во внимание должны быть приняты следующие факторы: мощная советская Россия, плохие взаимоотношения между Польшей и Россией (которые, как мы видим, имеют мало шансов на улучшение) и несколько союзников, которые должны будут сыграть свою роль.