В понимании посла дело касается не формального пакта четырех, а разработки четырьмя государствами плана умиротворения Европы, который был бы затем представлен другим государствам. Это должно быть основной темой переговоров Дельбоса в Варшаве. Эта акция осуществляется без СССР, который, несомненно, будет агитировать против этой работы и будет ей противопоставляться.

Какова будет в техническом отношении форма осуществления этого плана, послу неизвестно, но он предполагает, что соответствующие правительства выступят с декларациями, в которых, если говорить об Англии и Франции, они признали бы в принципе право Германии на колонии, а Германия признала бы территориальное положение в Центральной Европе. Италия дала бы успокаивающие заверения относительно своей политики в Средиземном море, взамен чего Англия и Франция признали бы аннексию Абиссинии. По всей вероятности, должна была бы быть произведена также реформа Лиги Наций в сторону придания этой организации исключительно совещательного характера с одновременной отменой всяких санкционных постановлений. Наряду с этим, по всей вероятности, было бы договорено относительно аннулирования в Версальском договоре пункта, в котором говорится о вине Германии в спровоцировании мировой войны.

Кроме того, посол предполагает, что между Англией и Германией отдельно начались бы переговоры на тему о взаимном ограничении вооружений, причем для Англии особенное значение имеют воздушные вооружения. В случае, если бы Германии согласились дать соответствующие обязательства, ее пришлось бы, по всей вероятности, чем-нибудь компенсировать. Возможно, что этой компенсацией явилось бы обязательство не препятствовать тому, чтобы в Австрии был установлен внутренний строй, аналогичный существующему в Германии.

Однако последней пришлось бы дать обязательство не нарушать границ австрийского государства.

Инициаторами работы, проделанной в Лондоне, были, как мне заявил посол, Чемберлен и Шотан. У Дельбоса якобы были разные сомнения, но в процессе дискуссий его удалось переубедить. Иден присоединился к той же позиции, хотя без всякого энтузиазма. Накануне конференции он созвал самых серьезных представителей прессы, и в беседах с ними он особенно подчеркивал значение проблемы Дальнего Востока (эту информацию посол в процессе нашей беседы повторил мне несколько раз).

В заключение посол заявил, что американская общественность, несомненно, приняла бы с энтузиазмом выполнение вышеизложенного плана умиротворения Европы.

Посылается: в МИД, кабинет министра,

МИД вице-директору П. 1.,

вице-директору П.II,

вице-директору П.Ш.

Верно: НАЧ. IV СЕКТОРА 7 ОТДЕЛА ГУГБ

КАПИТАН ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ (Фурман)

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ПОСЛАНО т.т.

СТАЛИНУ,

МОЛОТОВУ

«29» XII1937 г.

7-м отделом ГУГБ НКВД получен из Варшавы следующий документальный материал:

Перевод с польского

Польское посольство

в Берлине

Военный и воздушный

атташе

№ 847/37 Копия

О военных германо-советских

и германо-чешских отношениях.

«2» октября 1937 г.

Начальнику 2-го отдела Генштаба,

Варшава.

Настоящим сообщаю г-ну полковнику: в этом году на маневрах V-го корпуса, в которых приняли участие военные атташе, не было представителей чехословацкой и советской армий.

1. В связи с этим, якобы, имел место следующий военный инцидент.

Новый германский военный атташе в Праге подполковник Туиссен первоначально принял приглашение на чешские маневры, однако спустя некоторое время послал в пражский генштаб отказ от участия в маневрах, мотивируя свое решение «…плохими политическими отношениями между обоими государствами, которые не дают возможности германскому офицеру принять участие в маневрах чехословацкой армии …».

Наряду с этим германский штаб, который уже послал приглашение на маневры V корпуса чехословацкому военному атташе в Берлине полковнику Гораку, в письменной форме аннулировал это приглашение, мотивируя это отказом германского военного атташе от участия в чехословацких маневрах.

2. Германский военный атташе в СССР генерал Кестринг якобы недавно отклонил приглашение тамошних военных властей принять участие в советских маневрах, мотивируя тем, что он «…был приглашен на маневры второстепенной важности…». Во время этих маневров генерал Кестринг якобы поехал в Литву, где он также аккредитован.

Ввиду вышеизложенного советский военный атташе в Германии Орлов вынужден был остаться в Москве, чтобы таким образом не принять участия в маневрах V корпуса, на которых присутствовал, однако, его заместитель.

Вышеизложенные моменты особенно характерны, так как они свидетельствуют о введении активно-политических моментов в функции германских военных атташе.

Военно-политические германо-советские и германо-чешские инциденты показывают, что германский генштаб действительно намерен более активно выступать в области внешней политики, о чем здесь все чаще приходится слышать.

Военный и воздушный атташе

А. Шиманский,

диплом. подполковник.

С подлинным верно: Собоцинский, майор.

Верно: НАЧ. IV СЕКТОРА 7 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД

КАПИТАН ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ (Фурман)

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Послано:

СТАЛИНУ,

МОЛОТОВУ

«___» I 1938 г.

7-м отделом ГУГБ НКВД получен следующий документальный материал из Варшавы:

Документально

Перевод с польского

Польское посольство

в Риге

№ 1-Л/50 7.XII. 1937 года

СЕКРЕТНО

О визите министра Мунтерса в Париж.

Г-ну министру иностранных дел

в Варшаве.

Министр Мунтерс после приезда в Ригу заболел, так что я только третьего дня имел возможность с ним переговорить.

Говоря о своем визите в Париж, министр Мунтерс сослался на информации, которые он мне дал перед своим отъездом, а именно: что на этот визит не следует возлагать особенно больших надежд. Он констатировал, что этот визит не имел никакого политического значения и являлся обычным актом вежливости. Мунтерс очень доволен атмосферой, возникшей в период этого визита, и рассматривает как положительный момент интерес и дружественные чувства, проявленные Францией по отношению к Латвии и прибалтийским странам.

Франция первоначально пренебрежительно относилась к прибалтийским странам, не принимая их в расчет в своих политических концепциях. В настоящее время положение изменилось в пользу прибалтийских государств. В отношении престижа визит Мунтерса дал Латвии положительные результаты. В течение всего визита газеты много писали о Латвии, а его личный контакт с разными представителями хозяйственной, политической и культурной жизни Франции вызвал интерес к Латвии.

В процессе бесед с министром Дельбосом и другими членами правительства затрагивались все актуальные вопросы европейской политики. Конечно, это был только обмен мнениями без установления каких-либо концепций.

При обсуждении проблемы прибалтийских государств был затронут также вопрос о неурегулированных польско-литовских отношениях. Как мне заявил Мунтерс, он в своих беседах с Дельбосом еще раз подтвердил, что неурегулированность этих отношений отражается весьма отрицательным образом и на двух других членах Балтийской Антанты, т. е. на Латвии и Эстонии; она мешает более тесному сотрудничеству прибалтийских государств с Польшей. Он подчеркнул, что вина в неурегулировании этих отношений, по крайней мере за последний период, падает исключительно на Литву, и якобы высказал убеждение, что нажим Франции на Литву в сторону урегулирования ее отношений с Польшей мог бы дать положительные результаты. Между прочим, в таком же духе он до этого говорил также в Лондоне, усматривая в нажиме великих держав на Литву возможность сдвинуть эту проблему с мертвой точки.