Из рапорта лондонского посольства от 22/XII.

«9/XII в Институте по международным вопросам в Лондоне состоялся доклад г-на Конрада Генлейна, руководителя партии судетских немцев. Генлейн произвел впечатление сильной личности и сумел захватить аудиторию логичностью своих аргументов и умением приспособить их к особенностям английской психики». <…> «Особенно сильное впечатление произвел ответ Генлейна на вопрос, известно ли ему, какое сильное влияние оказывает на немецкую часть Чехословакии национал-гитлеризм и какую опасность это представляет для чехословацкой республики. Он сказал, что д-р Бенеш в частной беседе с ним заявил, что он скорее примирился бы с осуществлением Аншлюсса, чем с восстановлением в Австрии габсбургской монархии. Итак, если г-н Бенеш так спокойно относится к возможности Аншлюсса, то, по мнению Генлейна, это означает, что он не боится увеличения общей границы Чехословакии с Германией. Это заявление произвело сильное впечатление и широко обсуждается в политических кругах». «В общем следует отметить, что германская пропаганда по вопросу Аншлюсса и Судетов за последние месяцы добилась в Лондоне значительных успехов и продолжает вестись очень энергично».

Рига, 4/I.

«Положение диктатуры Ульманиса становится все прочнее. Ее опоры, т. е. организация айсаргов, армия, полиция и „Крестьянский Союз“ за последние 1 1/2 года значительно окрепли и расширили свою базу». <…> «Так называемая правая оппозиция с Бергом во главе не опирается на широкие круги, что ее заставляет искать компромисса. Она решительно следует по этому пути». <…> «Из правых эффективно действуют только некоторые элементы молодежи, организованные в так наз. „Пескон Крустс“ (?), однако они слабы и немногочисленны». <…> «Работающие совместно коммунисты и социал-демократы очень слабы, и их верхушка совершенно дезорганизована»… «Таким образом Ульманис может управлять страной безраздельно, играя на патриотических чувствах народа и постепенно легализируя диктатуру в форме системы крепкой власти, опирающейся на корпоративную структуру». <…> «Таким образом режим Ульманиса дает гарантию прочности и полную уверенность в благоприятном развитии польско-латвийских отношений». <…> «Скуйенекс якобы должен быть назначен послом в Варшаве». <…> «Со стороны латвийского правительства замечается дальнейшее укрепление доверия к Польше, которое при систематических и плановых усилиях с нашей стороны может дать возможность быстрого устранения возникающих, хотя и незначительных, недоразумений и возврата к прежним дружественным отношениям».

Вновь назначенный посол в Риге 14-го января выехал туда, чтобы приступить к исполнению своих обязанностей. Это г-н Харват, бывший посол в Таллине и Гельсингфорсе. Ему были даны инструкции: 1) уступчиво урегулировать спорные вопросы, касающиеся национального меньшинства и пограничных инцидентов, 2) восстановить дружественную атмосферу путем обмена экскурсиями, лекциями и т. п., 3) усилить латвийский экспорт в Польшу, 4) вести пропаганду за политику равновесия, дающую наибольшую гарантию против опасности вовлечения стран этой зоны в войну, 5) повлиять на дальнейшее сближение между Прибалтийскими государствами и Скандинавией, 6) подчеркивать, что в интересах как Прибалтийских государств, так и Польши сохранение добрососедских отношений, с одной стороны, с СССР и, с другой — с Германией, не давая, однако, втянуть себя ни в орбиту политики СССР, ни Германии какими-либо дополнительными обязательствами, кроме обязательства о ненападении, 7) искать разрешения проблемы безопасности через Лигу Наций.

В основном такие же инструкции были даны послам в Таллине и Гельсингфорсе. Кроме того, в них подчеркивалось, что Польша положительно относится к идее Прибалтийской Антанты, укрепляющей самосознание этих государств, однако она не сможет с ней сотрудничать до тех пор, пока не будут установлены нормальные дипломатические отношения между Литвой и Польшей. При этом рекомендовалось указывать Прибалтийским государствам на необходимость оказать нажим на Литву с целью быстрейшего урегулирования этих отношений.

В отношении Литвы, как уже раньше намечалось, был произведен нажим:

1) дипломатическим путем в связи с установленным участием Зауниуса и других в акции организации Коновалеца против Польши, на что у польских властей имеется много документальных материалов, предоставленных официальными органами США и Швейцарии в виде фотографических снимков паспортов и переписки. Предполагается даже обратиться в комитет по борьбе с терроризмом при Лиге Наций, 2) путем репрессий по отношению к литовскому национальному меньшинству в Виленском воеводстве в ответ на угнетение поляков в Литве. Следует считаться с тем, что эти меры еще ухудшат польско-литовские отношения. Министр Бек рассчитывает на то, что, может быть, это заставит наконец литовцев предпринять шаги для урегулирования отношений с Польшей. Такого рода инициатива, конечно, была бы благосклонно принята Польшей и всякие репрессии были бы отменены. С момента переговоров министров иностранных дел в Женеве с литовской стороны никакие дальнейшие попытки сближения не предпринимались. В Варшаве это объясняют влиянием СССР, который якобы стремится парализовать попытки нормализации отношений между Польшей и Литвой. Это предположение основано на мнении Пристона (Preston), английского посла в Ковно, который следит там за деятельностью советского посла Карского. Министр Бек убежден, что Германия не пойдет на дальнейшее примирение с Литвой и будет выжидать результатов установления нового режима в Мемеле, ставя в зависимость от них свою дальнейшую тактику по отношению к Литве. Она хотела бы тем более использовать это время для установления нормальных отношений между Польшей и Литвой. Неофициальный представитель Польши в Ковно, Кетелбах, в отношении этих возможностей настроен весьма пессимистически ввиду сопротивления Сметоны и Тубелиса, несмотря на благие пожелания Лозорайтиса.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ПОСЛАНО т.т.

1 — Сталину,

1 — Молотову

7-мым Отделом ГУГБ НКВД получен от источника, близко стоящего к Министерству иностранных дел Польши, следующий документальный материал:

Документально

Перевод с польского

Польское Посольство в Вене

№ 3/Н/А/7. 1 апреля 1937 г.

Г-ну Министру иностранных дел

в Варшаве. Секретно.

Меня посетил вчера один итальянец, который до недавнего времени, т. е. до ликвидации в Австрии итальянских влияний, был здесь в течение многих лет представителем фашистской партии и проводником ее политики. Я состою с ним в близких личных отношениях. Он находился здесь проездом из Белграда, куда ЧИАНО вызвал его из Германии, где он теперь постоянно живет. Он рассказал мне о своих последних беседах с ЧИАНО и о своих белградских впечатлениях. Из всего рассказанного им я вывел следующие заключения.

В Риме укрепляется убеждение, что Англия намерена окончательно разделаться с Италией. Ввиду того, что Муссолини не намерен дать себя свести с раз избранного «империального» пути итальянской политики ни с помощью блефа, ни с помощью финансового нажима, Италия вынуждена самым тщательным образом готовиться к военному серьезному конфликту. С этой целью она должна отбросить в сторону менее важные требования, обеспечивая себя на всех остальных фронтах. Этим в первую очередь объясняются быстрые темпы ликвидации спорных вопросов, издавна существующих между Италией с одной стороны и Турцией, Грецией, арабским миром и недавно Югославией с другой стороны, а также поиски путей к установлению с ними «искренней» дружбы, которая должна привести к разоружению возможных союзников Англии на Средиземном море.