Чужой голос сказал:

— Придите и посмотрите.

— Погодите, — вмешался Мэтт, когда Бонни, все еще в трансе, встала и пошла к двери, — куда она идет?

Мередит схватила его за пиджак.

— Мы идем с ней?

— Не прикасайтесь к ней! — Аларих вскочил, когда Бонни вышла из кабинета.

Елена посмотрела на Стефана, потом на Дамона. Они одновременно сорвались с мест и поспешили за Бонни по гулкому, пустому коридору.

— Куда мы идем? На какой вопрос она отвечает? — не унимался Мэтт.

Елена могла только покачать головой. Аларих еле поспевал за Бонни.

Она приостановилась, когда они вышли на улицу, и, к удивлению Елены, подошла к машине Алариха и остановилась возле нее.

— Мы все не влезем, — сказала Мередит. — Я поеду с Мэттом.

Елена не без опасений села на заднее сиденье между Стефаном и Дамоном. Бонни села спереди. Она смотрела прямо перед собой и молчала, но, когда Аларих выехал с парковки, она подняла бескровную руку и указала направление. Направо на улицу Ли, потом на Зеленую улицу, потом к дому Елены, на «Тандерберд» и оттуда к Староручейной дороге.

Елена поняла, куда они едут.

Они опять пересекли мост, ведущий к кладбищу, «новый», как его все называли, чтобы отличить от Ведьминого моста, которого теперь не стало. Они подъезжали со стороны ворот, совсем как Тайлер, когда повез Елену смотреть старую церковь.

Машина Алариха даже затормозила на том же месте. Подоспела Мередит.

Елену мучило дежавю. Она поднялась по холму и последовала за Бонни в старую церковь. Ее колокольня, как гигантский палец, указывала в пасмурное небо. Елена задержалась под входным сводом.

— Куда ты нас ведешь? Слушай меня! На какой вопрос ты отвечаешь?

— Пошли и увидишь.

Елена беспомощно посмотрела на остальных. Переступила через мусор. Бонни медленно подошла к надгробию белого мрамора и замерла на месте.

Елена посмотрела на него, потом на побелевшее лицо Бонни. Волосы на всем теле стали дыбом.

— О нет, — прошептала она. — Только не это.

Елене стало дурно. Она посмотрела на барельефы на могиле Томаса и Онории Фелл на крышке их гробницы.

— Эта штука открывается, — прошептала она.

— Нам нужно заглянуть внутрь, да? — пролепетал Мэтт.

— Не знаю, — расстроенно отозвалась Елена. После того как Тайлер предложил открыть и разграбить гробницу, желания заглядывать внутрь у нее больше не возникало.

— Может, у нас и не получится ее открыть. Тайлер и Дик не смогли. Она начала двигаться, только когда я на нее оперлась.

— Так обопрись на нее. Тут, наверное, какой-то скрытый механизм, — предположил Аларих.

Елена последовала его совету, но ничего не произошло.

— Давайте тогда все наляжем. Вот так, теперь…

Не разгибаясь, Аларих посмотрел на Дамона. Тот стоял рядом с могилой, не шевелился и, казалось, вообще не интересовался происходящим.

— Простите, — сказал он, и Аларих хмурясь отступил.

Братья взялись за крышку с двух сторон и легко подняли ее.

Крышка с грохотом коснулась земли. Стефан и Дамон положили ее рядом с надгробием.

Елена не могла заставить себя подойти ближе.

Вместо этого, борясь с отвращением, она сосредоточилась на выражении лица Стефана. По нему она хотела понять, что там лежит. Перед глазами вставали картины: мумии, гниющие тела, оскаленные черепа.

Если бы на лице Стефана появилось отвращение…

Но он, казалось, был просто удивлен.

Елена не могла больше терпеть.

— Что там?

Он криво ухмыльнулся и кивнул в сторону Бонни.

— Подойди и посмотри.

Елена сделала маленький шаг к могиле и посмотрела вниз, потом подняла голову и удивленно посмотрела на Стефана:

— Что это?!

— Не знаю, — последовал ответ. Он обернулся к Мередит и Алариху. — У кого-нибудь есть фонарик? И веревка?

Они бросились к машинам. Елена осталась стоять, всматриваясь внутрь могилы ночным зрением. Она все еще не могла поверить.

Это была не могила, а проход.

Теперь она поняла, почему оттуда дул ветер в ту ночь, когда крышка поехала под ее рукой. Внутри было что-то типа подвала. Видна была только одна стена, она уходила отвесно вниз прямо перед глазами девушки. В стену, наподобие лестницы, были вбиты железные скобы.

— Вот, возьми, — подоспевшая Мередит обратилась к Стефану. — У Алариха есть фонарик, а вот — мой. А вот — веревка, которую Елена сунула мне в машину, когда поехала тебя искать.

Узкий луч фонарика разогнал тьму подвала.

— Мне мало что видно, но, по-моему, там пусто. Я пойду первый, — сказал Стефан.

— Вниз? Ты уверен, что нам туда надо? Бонни, ты уверена? — засуетился Мэтт.

Бонни не двинулась. Она все еще стояла, не двигаясь и с окаменевшим лицом. Вдруг девушка молча подошла, перекинула ногу через край, развернулась и начала спускаться.

Стефан засунул фонарик в карман куртки, оперся о стенку могилы и перепрыгнул через край.

Жаль, у Елены не было времени насладиться выражением лица Алариха. Она перегнулась и закричала:

— Ты в порядке?

— В полном.

Снизу помигал огонек.

— И Бонни тоже. Скобы ведут прямо вниз. Но лучше все-таки захватите веревку.

Елена посмотрела на Мэтта, который стоял к ней ближе всех. В его голубых глазах были бессилие и покорность, он кивнул. Елена глубоко вдохнула и ухватилась за край могилы, как это раньше сделал Стефан, но тут ее поймали за запястье.

— Я вот только что подумала, — мрачно сказала Мередит, — а вдруг то, что сидит в Бонни, — и есть Другая Сила?

— Я об этом уже давно подумала, — ответила Елена. Она погладила руку Мередит, сняла ее со своей и спрыгнула вниз.

Это было странное место. Стены, облицованные камнем, были гладкие, как будто отполированные. В них были вбиты железные канделябры, в некоторых торчали огарки свечей. Елена не видела дальнего края комнаты, но свет фонарика выхватил из темноты кованые железные ворота, совсем близко. Они напоминали алтарные врата в церквах.

Бонни почти спустилась по скобам. Она молча ждала, пока появятся другие — Мэтт, потом Мередит, потом Аларих с другим фонариком.

Елена посмотрела наверх:

— Дамон?

Она увидела его силуэт у края могилы.

— Чего?

— Ты с нами? Ты вообще идешь?

Наступила тишина. Гулко стучало сердце. Пять. Шесть. Семь. Восемь.

Воздух колыхнулся, и Дамон аккуратно приземлился рядом. На Елену он не смотрел. У него были странные, пустые глаза и такое же выражение лица.

— Это крипта, — пояснил Аларих, шаря фонариком в темноте, — подземное помещение, усыпальница, но обычно ее строили в церквях побольше.

Бонни направилась прямо к кованым воротам, легонько толкнула их бледной маленькой ручкой, и они отошли в сторону.

У Елены сердце заколотилось в два раза быстрее. Нечеловеческим усилием она заставила себя последовать за Бонни. Чувства обострились до предела, но она все еще не понимала, куда они идут. Луч фонарика Стефана был таким узким, что освещал только каменный пол и загадочную фигурку Бонни впереди.

Она остановилась.

Вот оно, подумала Елена, у которой сердце подскочило к горлу. Вот оно, Боже, вот оно. Она вдруг почувствовала себя во сне, прозрачном и светящемся, как будто она спала и не могла проснуться. Мышцы одеревенели.

Она чувствовала страх, исходивший от остальных. Фонарик Стефана освещал вещи на пути Бонни, но Елена сначала не понимала, зачем они нужны. Она видела ангелов, чьи-то профили… Потом из темноты выплыло мертвенно-белое лицо, висящее в воздухе сбоку.

Закричать Елена не смогла. Это была всего лишь статуя, но черты были до боли знакомы — такие же были у статуи на крышке гроба. Эта могила была такой же, как та, через которую они вошли, но она была пуста, крышка от нее — расколота надвое и отброшена к стене. На полу что-то валялось, что-то, очень похожее на осколки слоновой кости. Елена изо всех сил уверяла себя, что это — осколки мрамора.

Но это были расколотые и раскрошенные человеческие кости.