Клин Шанга тщательно скрывал свое горе. Это становилось все труднее от года к году. Полковник Кенов, его старый товарищ, был мертв. Мертв и исчез, навсегда. Они еще мальчишками сражались вместе в битве на Рууде. Это было всего лишь одно из мелких столкновений в большой войне, но для них это было началом взрослой жизни. Они выжили и приобрели страшный опыт, который превратил фермерских мальчишек в солдат. И — в друзей. И вот теперь полковник Кенов был мертв.

И самое худшее — эта смерть была бессмысленной, случившейся из-за нелепого импульсивного поступка, которого, по мнению Шанга, не должен был совершать человек в возрасте Кенова и с его боевым опытом. Согласно строгим законам Осеона он не имел права носить или хранить оружие и воспользовался куском трубы. После чего был застрелен незнакомцем, который был разве что в малой степени связан с их врагом. Случайный прохожий… хотя и не невинная овечка. Если бы только Кенов прислушался к нему…

Полыхнула вспышка, и все сборище истребителей сотряслось. Удерживаться вдали от астероидов становилось сложнее с каждой минутой. Из-за цветных испарений, что курились вокруг, Шанга едва мог видеть в пределах нескольких сотен метров, что отделяли его от дальнего корабля крошечного флота. Стрелки датчиков уровня радиации неумолимо ползли вверх, несмотря на то что они были под защитой миллионов тонн камня. Как долго еще они смогут продержаться…

В конце концов, это не будет иметь значения. Гигантский двигатель все еще работал надежно, кабели, что соединяли его с бойцами, были в порядке. Им нужно восстановить равновесие и добраться до потерянного корабля Кенова, но это было на самом деле просто. Если бы они смогли продержаться достаточно для того, чтобы выполнить свою работу, это бы несколько изменило расстановку сил, и не важно — выдержат ли они ярость Огненного ветра, или же их кожа облетит хлопьями, волосы выпадут, а жизнь они извергнут из себя по капле. Эта жизни вполне можно и потерять — результат того стоит.

Шанга, как и все его соратники, выжидал, пряча свое горе. Энергетическая буря вокруг них делала невозможной даже проводную связь. Кабели работали, как огромные антенны, выдавая только какофонию воющих звуков, которая трепала нервы, расшатывала мораль и уничтожала решимость. Это звучало так, будто все мертвецы вселенной раз в год объединялись в проклятый хор на Осеоне.

И сегодня к ним присоединился голос старого друга Клина Шанга, полковника Кенова Что ж, скоро к ним присоединятся и другие голоса, подумал Шанга. И мой среди них.

Лоб Долуфф не был самым счастливым существом в карнавальный сезон. Для него вся эта суета, связанная с Огненным ветром, была просто большой и ненужной головной болью. Ему никогда не нравился Ветер, и Лоб не понимал, как он может нравиться кому бы то ни было.

Лоб Долуфф не различал цвета.

А еще он был до полусмерти озабочен. Одетый в легкую домашнюю одежду, без головного убора, Лоб стоял в особой секции своего сада — в центре огромной площади, покрытой снегом. И его пухлые руки потели, несмотря на царивший в секции холод.

Нарушения зрения главного администратора не мешали ему наслаждаться цветением растений, хотя причины, по которым он их собирал, могли отличаться от причин других людей. Ему нравились запахи цветов… и их живучесть. Росток сорной травы, который взламывал бетон, казался ему чудом. А это помещение, где крохотные, почти микроскопические цветы пробивались сквозь снег и лед, казалось, было наполнено особенным волшебством.

Однако сейчас все это его не радовало. Он был очень озабочен.

В отличие от своей подчиненной, Басси Вобах, он был одним из немногих, кто служил нескольким избранным, честно предпринимая при этом попытку угодить многим. Он был столь же состоятелен, как и любой другой на Осеоне, но все же чувство гражданской ответственности и личной гордости вынуждало его сидеть в офисе старшего администратора и пытаться управлять совершенно неуправляемыми миллионами миллионов мирков, что входили в состав системы. Он следил за сохранением мира Он поддерживал минимальный уровень социального обслуживания. Он был чем-то вроде буфера между обитателями Осеона и остальной Галактикой, которая шумно требовала к себе внимания. Причиной этому было их богатство, их огромная слава и… их криминальная репутация.

Во всем этом он был очень хорош, а большое состояние позволяло ему проявлять определенную самостоятельность, которая была недозволена рядовым сотрудникам. Может быть, он и не мог сказать вышестоящим прыгнуть на звезду и сгореть там, но он неоднократно думал об этом и давал такие рекомендации представителям начальства. К сожалению, в этот раз он не мог позволить себе ничего подобного. Давление — и сильное давление, он и не предполагал, что такое бывает, — было направлено на то, чтобы заставить его предать все, за что он так долго боролся. Если он уступит, то, скорее всего, никто об этом не узнает. Но он, Лоб Долуфф, будет знать, и это лишит его жизнь львиной доли удовольствия.

С другой стороны, он рисковал потерять свое положение, состояние, репутацию и даже жизнь, если будет упорствовать до крайности. Вдобавок многие, очень многие, пострадают. Это было ужасно, и он не предполагал, что подобные вещи могут произойти в цивилизованной вселенной. Теперь он знал — еще как могут.

Долуфф прекратил отстраненное созерцание снежных цветов, привезенных из сотен систем, прошел сквозь невидимый воздушный занавес на полутропическую половину купола, подошел к деревянному пню и откинул его верхушку. Запустив руку внутрь, он взял коммуникатор и поднес его к губам.

— Говорит главный администратор, — сказал он после уточнения добавочного номера. — Приведите капитана Калриссиана в мой офис в течение часа.

Его руки снова вспотели. До сих пор Лоб Долуфф никогда не посылал людей на верную смерть.

Оно было трех метров ростом, обладало оранжевым клювом и чешуйчатыми трехпалыми лапами и было покрыто светло-желтыми перьями. Говорило существо, несмотря на свою очевидную и непристойную мужественность, раздражающим пронзительным женоподобным голосом и отзывалось на имя Вайва Фибот.

Также оно являлось тайным агентом полиции по борьбе с наркотиками.

Ландо еще не знал ничего этого, когда пара роботов, раскрашенных в те же цвета, в которые была окрашена униформа Басси Вобах, вытащила его из уютной камеры, чтобы поставить перед главным администратором.

— Наказание за ношение смертельного оружия, капитан Калриссиан, в случае признания вас виновным, — публичная казнь.

Лоб Долуфф прохаживался взад и вперед перед окном, занимающим всю стену его кабинета. Снаружи Огненный ветер заполнял небо мятущимися ослепительными полотнищами света, но большая часть зрелища была скрыта десятками вьющихся растений, которые превращали окно в вертикальный лохматый ковер из зелени. Другие растения росли в горшках, длинных узких кадках, аквариумах и даже просто плавали в воздухе на бледных кружевных крылышках. Мягкий листок задел щеку Ландо, когда летающее растение пролетало мимо его головы.