Часто им нет и двадцати. Они завсегдатаи на танцульках, где любят вытаскивать пружинный нож. Они даже не отдают себе отчета в том, что хозяин бистро, который стремится поддерживать хорошие отношения с властями, первый скажет инспектору:

— Знаете, этот Деде… Надрался тогда как сапожник и вот уже второй день всем ставит…

Я сказал бы, что все это происходит в тесном кругу. Полиция знает практически всех темных субъектов. Знает она и их подружек, которые каждую неделю наносят полиции визит. Среди них много осведомительниц.

— Попробуй узнать, не ранен ли Деде в правую руку?.

Полиции уже известно, что во время борьбы со своей жертвой убийца был ранен.

— Интересно, как это я узнаю?

— А ты постарайся!

Женщина старается. На следующий день она снова в уголовной полиции.

— Вы были правы. У него там порез.

И вот двое инспекторов идут и спокойно берут Деде у стойки, где он по обыкновению пьет аперитив.

— Без шуток, слышь-ка! Нужно у тебя кое-что спросить…

Деде уже раз десять был на набережной дез Орфевр, но по всяким пустячным поводам. Он чувствует здесь себя как рыба в воде. Смеется, кивает знакомым инспекторам.

— Садись. И не выпендривайся. Сразу хочу сказать: ты влип и на этот раз не выкрутишься.

— Шутите!

— Всем известно, что ты прикончил старуху на улице Кюстина.

— А что, там были все?

— Заткнись! Говорю тебе, ты влип. Тебе остается попробовать спасти свою голову, если только это возможно.

Деде с ухмылкой показывает, что его голова еще прочно держится на плечах.

— Ну и шутники же вы все!

— Ты ее убил, признавайся!

— Нет!

— Признавайся! У нас есть доказательства.

— Неправда!

— Ошибаешься, парень. Вообще-то мы здесь знаем, что малый ты неплохой. Но очень уж любишь бахвалиться. Тебе хотелось удивить Нини и дружков. Только вот кому придется худо — дружкам или тебе?

— Я ничего не сделал.

— Значит, мы тут дураки или лгуны?

— Я этого не говорил.

— Если бы ты вел себя хорошо, можно было бы попробовать тебя спасти. С ловким адвокатом…

— Я ничего не сделал.

Длится это недолго. Просто не может длиться долго. Услышав несколько раз слово «эшафот», разговоры о Нини, дружках, бистро, куда он уже не вернется, молодой негодяй принимается рыдать. Это и есть обыкновенный убийца, хулиган-малолетка.

Время от времени разражается какое-нибудь сенсационное дело, которое месяцами приковывает внимание газет. Несмотря на то что прошло столько лет, что за это время была война, все еще слышны разговоры о Пранзини. Ландрю скоро отойдет в прошлое, так же как душители Ре и Сарре. Быть может, хоть эти были умными убийцами? Может, хоть они опровергли аксиому набережной дез Орфевр? Можно ли про них сказать, что это «светлые умы преступности»?

Инспектор, который много месяцев день за днем занимался делом Ландрю, ответил мне:

— Это просто мелкий буржуа-убийца, и все. Самый обыкновенный карманник во сто раз умнее и искуснее.

Немного спустя инспектор добавил:

— Ландрю, Ре и Сарре — просто неудавшиеся мошенники. Хотите доказательства? Прежде чем 25 февраля 1922 года заработать смертный приговор, Ландрю был осужден пять раз. Вот его «послужной список«:

Пять приговоров за десять лет! На мошенничество высокого полета он оказался неспособным — что ему оставалось делать? Убить! Но и тут он преуспел не больше.

Ландрю: почти лыс, с красивой черной бородой, одет с изысканностью провинциального чиновника.

Ре в свои шестьдесят четыре года отличается мощным телосложением. У него широкие плечи, грубые черты лица, на теле густые волосы, как у старого, хитрого и зажиточного крестьянина.

Сарре, с его добродушной внешностью, напоминает дельца из маленького городка.

Вот увидите, что следующий знаменитый убийца будет похож на них, словно родной брат. Прежде всего это люди тусклые и педантичные. Основная черта их характера — скупость.

Крупные аферисты большей частью любят жизнь легкую и шумную. Их чаще всего можно найти в казино, на модных пляжах и в роскошных ресторанах. Они работают не для денег, а для удовольствий, которые деньги могут обеспечить. Они любят вкусно поесть, игру, женщин. Больше всего они любят роскошь. Короче говоря, это чрезвычайно тщеславные люди, смысл жизни которых — изумлять публику.

Наши же трое убийц угрюмы, замкнуты, нелюдимы. Во всех трех случаях присутствует одиноко стоящая вилла. Да и все три виллы имеют сходство. Они обветшали. Унылы. Сельские жители инстинктивно отворачиваются от них — настолько жизнь в них кажется убогой и затхлой. Наших же троих мужчин мы скоро встретим — они пойдут за покупками с сетками для продуктов под мышкой.

Начинали они с довольно гнусных мошенничеств. Были осуждены. Отсидев срок, снова слились с толпой. Решились на убийство. Быть может, им удастся по крайней мере совершить преступление, которое можно будет счесть гениальным, и, не подвергая себя опасности, навсегда избавиться от нужды?

Отнюдь! Ландрю занялся зрелыми и отчаявшимися дамочками, которые давали объявления в газеты, где, краснея, изливали желание найти родственную душу. Несколько лет спустя Ре идет по его следам. И вот оба они утешают женщин, выслушивают их признания, осушают им слезы, шепчут слова любви. Тут же обсуждают денежные вопросы, смешивая с излияниями корыстные дела. Только Сарре несколько усложнил систему выдумкой со страховками. Никакого размаха, не правда ли? Что я хочу сказать? Что дело это гнусное и глупое.

Ландрю держит даму в объятиях и знает: когда она, положив голову ему на плечо, уснет, он ее убьет. Я уже не говорю о расчленении трупа и сжигании его по частям в кухонной плите! Ре дожидается, когда его подруга задремлет, и стискивает ей шею своими крючковатыми пальцами, пока жертва не испустит последний вздох. Затем ночью, в полном одиночестве, он опускает труп в заранее приготовленную могилу. Сарре — новатор. Он изобрел ванну с серной кислотой, где труп превращается в черноватую грязь! И каков же их доход? Меньше, чем у второразрядных мошенников!

Но вот они арестованы. Сидят в тихом кабинете лицом к лицу с полицейскими. Перед ними раскрывают все карты. Трупы найдены. Зловещие фотографии развешаны по всем бульварам. Более того! Найдены записные книжки, куда они заносили свои расходы, связанные с преступлениями.

— Вы убивали, признайтесь!

Но эти никогда не признаются! Их загоняют в угол. У них перед глазами все доказательства. Что же делают они? Улыбаются, зубоскалят или жалуются на головную боль. Несмотря на всю очевидность улик, Ландрю заявляет:

— Не знаю, о чем вы говорите.

Глядя на фотографии своих жертв, Ре вздыхает:

— Никогда не был знаком с этими женщинами.

И все. Больше из них ничего не вытянуть. В тюрьме они болеют и требуют врачебного ухода. Целыми днями вместе со своими адвокатами готовятся к защите.

— Ландрю, скажите, что вы делали в такой-то день и такой-то час?

— Не помню.

— У какого портного вы шили этот костюм?

— Я отвечу завтра. Очень устал.

Но, быть может, их защита будет отмечена печатью гения? Ничуть не бывало! Они просто все отрицают. Ничего не желают объяснять. Упрямо нагнув голову, они упорно твердят:

— Я не знаю.

До них точно так же вел себя Пранзини. И недавно выплывший Бонне, которого безрезультатно допрашивают вот уже несколько месяцев, безусловно, будет их достойным преемником в галерее знаменитых убийц. В лучшем случае они пускают слух, что у них есть какой-то секрет. Как это просто! И как скверно я бы себя чувствовал на месте комиссара или следователя, которые их допрашивают! Ведь доказательства налицо! Господин, сидящий с улыбкой на губах по другую сторону стола, сжимал в объятиях женщину, зная, что только она уснет, он хладнокровно убьет ее! И еще шептал ей слова любви! А она ему верила!