– Наверное, в доме, мы кладем их на столик у входной двери.

– Сходи посмотри, и если они там, а они наверняка там, то принеси их сюда.

Анжелика торопливо вернулась в дом. На крыльце она закричала:

– Кат, ключи здесь.

– Что и требовалось доказать. Открывай багажник.

Багажник оказался пуст.

– А кого ты хотела в нем увидеть? – вопрошала девушка.

– Так, судя по всему, сегодняшнюю поездку придется отложить. У нас возникли неотложные дела в доме. К старухе отправимся завтра утром, а пока… Где Ренат держал палатку?

– На втором этаже в гардеробной.

– Идем.

Скомканная палатка действительно валялась в гардеробе. Ренат даже не потрудился как следует ее сложить.

– Какое отношение ко всему имеет палатка? – вопрошала Лика.

– Решительно никакого, просто я хотела удостовериться, что она здесь.

Внизу Анжелика заявила:

– Кат, я ничего не понимаю. Извини, но до меня никак не доходят твои намеки.

– Лика, напряги извилины. Ренат напрямую или косвенно связан с той старухой!

– Ты с ума сошла!

– Нет.

– Ты говоришь чушь. Как Ренат мог быть связан с ведьмой, если она пыталась его убить?

– Пыталась? А ты уверена, что на столе лежал Ренат, а не кто-нибудь другой?

– Ката!

– Что «Ката»? Сама говорила, на веранде было темно. Свет пробивался только из комнаты старухи.

– Но светло было в комнате, а не на веранде, я очень хорошо разглядела лицо Рената.

– Тогда скажи, он лежал ногами вперед?

– Да. Ногами к двери.

– То есть, – Ката потащила Анжелику в столовую, – если я тебя правильно поняла, ты видела примерно следующее.

Неожиданно для Анжелики Катарина скинула туфли и легла на стол.

– Катка, ты, определенно, спятила. Зачем устраиваешь балаган?

– Это не балаган, это следственный эксперимент. Ну, я правильно лежу?

– Нет, – разозлилась Лика. – У тебя не связаны ноги и нет кинжала в сердце. А остальное вроде совпадает.

– И ты видишь мое лицо?

– Разумеется, вижу.

– А теперь выйди из столовой, прикрой дверь так, чтобы осталась маленькая щелка, и снова посмотри на меня.

Вздохнув, Лика послушно выполнила указание.

– Ну как? – спросила Копейкина.

Анжелика молчала.

– Лика, не играй в молчанку.

– Катка, – едва слышно пискнула девушка, – ты права, я не вижу твоего лица. Вернее, я вижу губы и ноздри.

– Что и требовалось доказать. Если ты стоишь у двери, а на столе, ногами вперед, лежит человек, очень трудно разглядеть его лицо. Ты знала, что, кроме тебя, Рената и старухи, в доме нет посторонних. Поэтому, увидев на столе парня с перевязанными конечностями, ты ни минуты не сомневалась, что это Колесников. А на одежде ты внимания не заостряла, я права?

– В принципе да. Но я и предположить не могла, что вижу не Рената. Кат, а кто тогда тот парень?

– Неизвестно.

– А где был Ренат?

– В данный момент мне легче ответить на вопрос по ядерной физике.

– Постой, постой, если твои слова имеют под собой почву и в ту ночь я действительно видела не Рената, то получается, что к моменту нашего прихода тот парень уже был мертвым. – Лика задрожала.

– Я не исключаю такой возможности. Вы же не заходили в комнату бабки. А поведение Рената наводит на определенные мысли, поэтому, как его ни оправдывай, он волей-неволей попадает под подозрение. Сначала у него разболелся живот, но ведь ты не можешь быть в этом уверена на все сто процентов. А соврать он мог запросто. Потом заглохла машина. И опять ты поверила Ренату на слово. Ночью ты проснулась в комнате, Колесникова рядом нет – уже странно. Ты толкнула бабку, побежала, а Ренат опять за кадром. И вдруг он появляется в палате и предлагает поиграть в молчанку. Ну, что теперь скажешь?

Лика опустила голову.

– Скажу одно – та ночь перевернула всю мою жизнь. Я теперь вряд ли смогу стать прежней Анжеликой Назаровой. Помоги мне узнать правду, Катка.

– Мы ее узнаем, можешь на меня положиться.

– Сворачивай налево, – сказала Анжелика, пристально глядя вперед. – Я бежала оттуда, а здесь, – она запнулась, – меня сбила машина.

Ката медленно порулила по пустынной дороге, охраняемой с двух сторон высокими елями.

– Интересно, почему не встречаются дачные постройки? Сейчас на любом клочке земли в области растут садовые товарищества.

– Я сама об этом подумала, когда мы ехали на пикник. Но, судя по всему, в недалеком прошлом здесь располагалась деревенька, иначе как объяснить существование строения ведьмы? Хотя опять-таки не ясно, где в таком случае другие постройки. Ну не одна же она жила в этих краях, в самом деле.

Ката притормозила.

– Ты чего?

– Померещилось, – надавив на педаль газа, Копейкина продолжила путь.

Лика занервничала.

– Уже скоро. Кат, мне не по себе.

– Бояться решительно нечего.

– Мне бы твою уверенность. – Девушка извлекла из сумочки солнцезащитные очки и косынку.

– А косынка зачем?

– Ну и вопросик, разумеется, для маскировки. Мне, знаешь ли, не улыбается, чтобы ведьма узнала во мне ночную гостью. Ката, Ката, тормози, – закричала Назарова. – По-моему, мы приехали.

– По-твоему или точно?

– Точно. – Лика вытянула шею вперед и прищурилась. – Ага, все верно. Видишь заросшую тропинку? Мы с Ренатом брели по ней.

Оставив «Фиат» на обочине, Катка с Ликой подошли к тропке.

– Не похоже, чтобы по ней часто ходили.

– Не похоже, что по ней вообще ходили. Ты глянь, одна трава, и участок такой же захламленный…

– Идем?

Лика поправила косынку, взяла Кату за руку и неуверенно кивнула.

– Я тут прихватила одну вещицу из дома, так, на всякий случай. Думаю, она может нам пригодиться.

– Что за вещица?

Девушка достала из сумочки кухонный нож.

– Смотри.

– Лика! Смешно, честное слово, кого ты собралась пугать ножом? Древнюю старуху?

– Не пугать, а обороняться. И к твоему сведению, у этой древней старухи недюжинная сила. Иначе как, по-твоему, она справилась с тем парнем?

До избушки они добрались без особых приключений. Вопреки ожиданиям Анжелики никто не собирался выскакивать из-за кустов и набрасываться на женщин с кулаками.

– Вот это убожество, – шептала Назарова, уперевшись взглядом в дом бабки.

– Да-а, оказывается, все намного хуже, чем я предполагала. Мне казалось, домик более презентабельный.

– Презентабельней не бывает, я вообще удивляюсь, как он не рухнул. Это старье, наверное, еще при Петре возводили.

Ката остановилась.

– Трава-трава, везде трава. Хм… И совсем нет следов, ведущих к дому.

– У меня есть объяснение, но тебе оно вряд ли придется по душе. Ведьма передвигается либо в ступе, либо на метле.

– Лик, давай договоримся, в ближайшие часы ты не станешь упоминать нечистую силу.

Назарова нехотя поплелась за Катариной.

У почерневшего, полусгнившего крылечка Катка резко свернула вправо.

– Кат, ты куда?

– Хочу осмотреть домишко со всех сторон.

– Мне идти с тобой?

– Как хочешь.

Перспектива остаться одной перед крыльцом ведьминого жилища показалась Лике ужасной, посему, вздрогнув, наверное, десятый раз за последние пять минут, она последовала за Катой.

– Зачем тебе осматривать его со всех сторон? – шепотом вопрошала Анжелика. – Достаточно одного беглого взгляда издалека, чтобы понять – изба старше нас с тобой, вместе взятых.

– Вполне возможно, но в настоящий момент меня меньше всего интересует возраст дома.

– Тогда объясни, что мы выискиваем?

– Ну, – Копейкина вытянула вперед руку, – хотя бы вот это.

Лика проследила за ее взглядом и увидела разбитое стекло.

– Удивляюсь, как другие стекла умудрились остаться в сохранности.

– Лик, включи мозги. Ты не понимаешь, что разбитое стекло говорит о многом?

– Не понимаю, – скривилась Назарова. – Тебе, может, и говорит, а лично мне даже не намекает.

– Хорошо, задам вопрос иначе: скажи, как бы ты поступила, если бы в коттедже, не дай бог, конечно, разбилось стекло?