– Ну… в общем и целом – да.

– Нет, – выпалила Яна.

– Боже мой, Яночка, я не вижу логики в вашем отказе.

– А я не вижу логики в вашем поступке.

– Логика есть – помощь ближнему.

– Мы с вами знакомы без году неделя, а моего отца вы вообще не знаете.

– Как вы относитесь к благотворительности?

– Положительно.

– А я, Яночка, занимаюсь ей уже очень длительное время. Могу себе это позволить и имею полное право распоряжаться честно заработанными средствами по собственному усмотрению. Поэтому давайте с вами договоримся: вы не станете меня обижать и пообещаете впредь не искать корысти там, где ее не может быть в принципе.

Яночка пообещала.

Через три дня ее отца положили в клинику. А когда в конце месяца он оказался дома и заявил что чувствует себя словно заново родившимся, девушка первым делом связалась по телефону с Кирсановым.

– Максим Дмитриевич, я вам так благодарна. Спасибо за все! И от меня, и от папы.

– Ну что ты, девочка. Благодари не меня, а врачей. Может, отпразднуем возвращение твоего папы? У меня дома, – добавил старик после непродолжительной заминки.

Соболева напряглась. Пенсионер трижды за прошедший месяц настойчиво приглашал ее к себе, и каждый раз она находила причину для отказа. Но сегодня, после того как увидела сияющего отца, Яночка не смогла сказать «нет».

– Хорошо, Максим Дмитриевич. Я вас жду.

Квартира Кирсанова, насчитывающая четыре спальни, гостиную, кабинет и столовую, привела Яну в восторг. До сегодняшнего дня ей не приходилось бывать в столь роскошных апартаментах.

Не сумев сдержаться, девушка зацокала языком.

– И это все ваше?

– Мое, девочка, мое.

– Потрясно! Ой, а какие высокие потолки. Максим Дмитриевич, это дворец.

– Ну-ну, Яночка, ты преувеличиваешь. Квартирка так себе, не конура, конечно, но и не дворец шейха. Видела бы ты мой загородный дом. Кстати, как смотришь, если в ближайшие выходные мы отправимся туда на экскурсию?

Соболева смотрела на это весьма и весьма положительно.

– Располагайся, Яночка, чувствуй себя как дома, – пенсионер сделал ударение на последнем слове. – А я приготовлю нам вкуснейший кофе. За всю свою долгую жизнь я научился делать две вещи: зарабатывать деньги и варить кофе. И ты в этом сейчас убедишься.

Яна ходила по гостиной, осматривая каждую деталь интерьера. Она трогала мягкую обивку дивана и кресел, гладила стеклянную поверхность журнального столика, с замиранием сердца смотрела на шикарную люстру и любовалась белоснежным ворсистым ковром, ходить по которому в ее понимании было настоящим кощунством.

Максим Дмитриевич вернулся в гостиную десять минут спустя. На подносе, помимо двух чашечек с дымящимся напитком, стояло круглое блюдо с маленькими пирожными.

Яночка не раз видела эти кондитерские изделия в супермаркете, и она отлично знала, какова их цена. Позволить себе купить малюсенькое пирожное за сто рублей она не могла и справедливо полагала, что ей вряд ли когда-нибудь удастся попробовать их на вкус. Но жизнь полна сюрпризов. И порой то, что еще вчера казалось нереальным, сегодня может оказаться банальным и обыденным.

Взяв кружочек с желтой розочкой, Яна откусила кусочек и блаженно проговорила:

– Какая вкуснятина. У-у-у… пальчики оближешь.

Но через мгновение ей вдруг стало жутко стыдно и неудобно за свою секундную слабость.

Она потупила взор и пропищала:

– Извините, Максим Дмитриевич.

– За что ты извиняешься, глупая. Немедленно прекрати смущаться, меня это ранит в самое сердце. Пей кофе, ешь пирожные и ни о чем не думай.

Яна убрала со лба челку.

– Скажите, неужели, чтобы вот так жить, надо всю жизнь работать не покладая рук? У вас огромная квартира, загородный дом. Роскошь! Шик! Богатство! Мне всегда хотелось узнать, почему одним удается сколотить капитал, а другие получают фиг с маслом? Вот взять, к примеру, моих родителей. Они работали как проклятые, каждый день с девяти до пяти, месяц за месяцем, год за годом. А что в итоге? Ушли на пенсию, получают гроши и даже на пресловутые шесть соток денег не накопили. Максим Дмитриевич, раскройте секрет, как человеку сделаться богатым?

Пенсионер засмеялся.

– Эх, Яночка, Яночка, ты очень наивная девушка.

– Намекаете, что честным трудом заработать миллионы невозможно?

– Ну почему невозможно. Все возможно. И я тому явный пример.

– А другие?

Кирсанов нахмурился.

– Люди бывают разные. Есть и такие, кто без зазрения совести идет по головам, по трупам…

– Ой!

– Яночка, не пугайся. Я выразился образно. Хочу сказать, что некоторые наживают состояние за счет других. За счет честных граждан, таких как твои родители.

Соболева тяжело вздохнула.

Максим Дмитриевич отодвинул чашку кофе и, прикрыв глаза ладонью, продолжил:

– А тебе очень хочется стать богатой?

– Покажите мне человека, который откажется.

– Ответь, а на что бы ты пошла ради денег?

– В каком смысле?

– Допустим, тебе предложили бы работу, где в первую очередь ценится не честность, а… скажем, несколько иные качества. Твои действия?

– Смотря какие качества там ценятся, – парировала Яна.

Кирсанов положил указательные пальцы на виски.

– Не о том мы с тобой говорим, Яночка, совсем не о том. Я ведь позвал тебя не просто так, девочка. Я хочу кое-что тебе показать. Давай пройдем в кабинет.

И старик начал показывать девушке слайды. На слайдах были изображены золотые фигурки в форме знаков зодиака.

– Нравится? – спросил Кирсанов.

– Симпатичные.

– Бесценные фигурки! Обрати внимание на инкрустацию. Это бриллианты!

– Ого!

– Одна фигурка стоит немыслимых денег. А если собрать всю коллекцию, состоящую из двенадцати знаков зодиака, – старик закатил глаза, – можно обеспечить безбедное существование не только себе, но и своим прапраправнукам.

– Да, хотела бы я иметь такую коллекцию. Максим Дмитриевич, а можно где-нибудь посмотреть на эти фигурки вживую? Они ведь наверняка в музее, да?

– Не совсем.

– Что, неужели принадлежат частному лицу?

– Ты угадала.

– Ну и везунчик он. И живет, разумеется, не здесь, а за границей.

Кирсанов промолчал.

Яночку он привез домой в начале двенадцатого. А на следующий день девушка узнала пренеприятнейшее известие – ее уволили из клуба. На все вопросы Яна получала краткий ответ – принятое решение не обсуждается.

Выплатив причитающиеся ей деньги, с Соболевой распрощались.

Вечером Яна плакалась в жилетку Кирсанову.

– Уволили! Уволили и даже не объяснили за что. Как так можно? Максим Дмитриевич, помогите. Поговорите с ними, вы член клуба, к вашему мнению обязательно прислушаются. Если я не получу работу, я наложу на себя руки.

– Яна, перестань гневить бога.

– На что мне теперь жить? На что?

– Девочка. Послушай меня. Я, конечно, могу сделать так, чтобы тебя приняли обратно, но… Подумай хорошенько и ответь, нужна ли тебе эта работа?

– Естественно, нужна!

– Яночка, я же просил тебя подумать хорошенько. Ты умная девочка и должна понимать, что место барменши не для тебя. Ну какие тебя ждут перспективы? Никаких!

– Мне платили хорошие деньги.

– Их зарплата мизер, она ничтожна! По крайней мере, для тебя. Девочка, ты заслуживаешь намного больше, чем их жалкие подачки.

– На что вы намекаете? Можно подумать, у меня от выгодных предложений отбоя нет.

– Сядь. Сядь и успокойся. Вытри слезы и слушай. Я предлагаю тебе работу.

Соболева заморгала.

– Вы?!

– Да, – весело ответил старик.

– То есть поможете устроиться на хорошее место?

– Скажем так, я создам тебе прочную материальную базу, обеспечу всем необходимым и тем самым дам путевку в шикарную жизнь.

– Ничего не понимаю.

Максим Дмитриевич заулыбался. Теперь его улыбка выглядела несколько иначе, чем раньше. Она больше напоминала звериный оскал.

– Яночка, дитя мое, помнишь золотые фигурки на слайдах?