Вскоре они снова добрались до поля со свечами. Зомби остановился, а потом бросился вперед, яростно молотя перед собой руками.

Элбрайн парировал атаку, нанес удар, отпрыгнул в сторону и сам пошел в наступление. В отличие от лука, удары чудесного меча не проходили для зомби даром. Лезвие вонзилось глубоко в гниющую плоть и звякнуло о ребра. Монстр нападал снова и снова, но Элбрайн стоял твердо, нанося удары сначала по груди, а потом по шее противника.

Тот вскинул руку, чтобы блокировать удар, но тут ослепительно засиял драгоценный камень меча. Само лезвие засверкало, словно превратившись в молнию, отсекло руку монстра чуть повыше локтя и рубануло его по лицу.

Ослепленный, зомби сделал шаг назад и взвыл от боли, но Элбрайн уже наносил ему новые удары, наискосок по груди.

Монстр рухнул на землю и распался на части зеленоватой плоти. Элбрайн ткнул кончиком меча прямо в красноватый глаз…

Когда он проснулся, небо на востоке уже порозовело. Он сидел, положив голову на руки, покоящиеся на камнях нетронутой пирамиды. Попытался встать, но каждая косточка в теле ныла, и только тут до него дошло, что он насквозь промерз. Что за ужас ему привиделся? Как можно было заснуть здесь? Так недолго и погибнуть от холода.

Неужели и впрямь все это было лишь сном — монстр, меч?

Он с трудом поднялся, залез на пирамиду и увидел меч — тот самый, невыразимо прекрасный.

Элбрайн потянулся к нему, но тот сам поплыл к нему и мгновенно оказался в руке!

Он смотрел на это изумительное творение, не в силах оторвать взгляда — мерцающее серебро, голубой драгоценный камень, в глубине которого, казалось, быстро мчались облака.

— Ураган, — прошептал он.

Это Ураган, меч Мазера, один из шести мечей, изготовленных эльфами для Защитников.

— Все правильно, — раздался мелодичный голос откуда-то сзади и сверху.

Элбрайн круто развернулся и увидел Джуравиля, сидящего на ветке дерева и улыбающегося ему.

— Меч Мазера, — сказал Элбрайн.

— Теперь нет, — поправил его Джуравиль. — Теперь это меч Элбрайна, который Элбрайн отвоевал, победив тьму.

У Элбрайна перехватило дыхание.

— Старый дружище, — произнес он в конце концов. — Мне кажется, весь мир сошел с ума.

Джуравиль лишь кивнул. Что тут было еще сказать?

Спустя три недели после весеннего равноденствия зима наконец начала отступать. Изредка еще падал снег, но, как правило, оборачивался холодным дождем, превращающим белый покров земли в серую грязь. Эти перемены несли для лесного отряда Элбрайна и радость, и горе. Жизнь, конечно, стала проще; по ночам не надо было жаться к костру, опаляя брови. Но в то же время и монстрам теперь стало легче передвигаться. Патрули гоблинов, поври и горных великанов заходили далеко в лес, и, хотя по большей части люди Элбрайна их уничтожали, грозящая отряду опасность возрастала с каждым днем.

Пони все еще не вернулась с юга, зато прибыли трапперы и представили полную картину наступления вражеской армии. Все было именно так, как и предполагалось: монстры использовали захваченные деревни в качестве баз и складов, просовывая свои черные щупальца все дальше на юг. Пока они просто выясняли обстановку, но их решающее наступление не за горами, так считал Паулсон.

— Не пройдет и недели, как они обрушатся на Ландсдаун, если только не разразится буря, — с мрачным видом заявил он.

— Сезон бурь уже прошел, — заметил Эвелин.

Элбрайн был согласен с ним. Точно так же считали и эльфы; они держались неподалеку от лагеря, но не вступали в контакт ни с кем, кроме Элбрайна и кентавра.

— Ну, значит Ландсдауну конец, — сказал Паулсон.

— Нужно послать им сообщение, — предложил Эвелин.

Элбрайн вопросительно посмотрел на Паулсона.

— Мы уже предупредили жителей, — объяснил тот, — и твоя девушка тоже.

При последних словах Элбрайн воспрянул духом.

— Ну, и что они? — спросил Эвелин.

— Мы же не можем их заставить, верно? — сказал Паулсон.

Элбрайн закрыл глаза, обдумывая услышанное. Да, наверняка южан раскачать еще труднее, чем жителей приграничья. Может быть, самое время послать в Ландсдаун эльфов, и если даже появление этих созданий не заставит тамошних тупиц очнуться, значит, туда им и дорога.

— Я сам займусь этим, — сказал Элбрайн и сменил тему разговора. — Ну, а что с нашими беженцами?

— У нас осталось около ста человек, которым в здешних условиях не выдюжить, — ответил кентавр. — Что с них спрашивать?

— Куда мы будем переправлять их? — спросил Элбрайн.

Трапперам по этому поводу сказать было нечего. Брат Эвелин знал лишь одно надежное убежище — аббатство Святой Матери Божьей в Палмарисе, — но не представлял себе, как можно доставить туда сотню человек, без того чтобы по дороге их не обнаружили монстры. Судя по выражению физиономии кентавра, его мысли устремились в том же направлении, что и у Элбрайна, — самое надежное убежище беглецам могли бы предоставить эльфы. Однако Элбрайн, проведший годы в Облачном Лесу, очень сомневался, что туда пустят людей, в каком бы отчаянном положении те ни оказались. Даже Джуравиль, больше других своих собратьев общавшийся с людьми и самый дружелюбный из эльфов, отказывался появляться в лагере под тем предлогом, что его присутствие может напугать людей, зачастую неспособных отличить врага от друга.

— Тогда нужно как-то обустроить их здесь, — решил Элбрайн, — пока не наступит момент, когда можно будет безопасно переправить их подальше на юг, — он перевел взгляд на трапперов. — Обдумайте это.

Те кивнули в знак согласия. Хорошие солдаты, подумал Элбрайн.

Следующая неделя прошла относительно спокойно. Элбрайн, Эвелин и кентавр наткнулись на группу гоблинов, посланных в лес за дровами, и уничтожили их. Разыскивать их отправили горного великана, кентавр подставил ему подножку, тот упал, и последним, кого он увидел на этом свете, был склонившийся над ним Элбрайн, взмахнувший своим сверкающим мечом.

На протяжении этой недели Элбрайн почти не виделся с эльфами. Вскоре после обсуждения судьбы беженцев он встретился с Джуравилем, и тот с большой неохотой, но все же согласился послать эльфов в Ландсдаун, чтобы еще раз предостеречь жителей этой деревни.

— Мне не нравится, что мы втягиваемся в неурядицы, имеющие значение прежде всего для людей, — тяжело вздохнул он.

На что Элбрайн ему ответил:

— Только с вашего собственного согласия.

В конце недели Джуравиль и Тантан явились к Элбрайну с хорошими новостями.

— Жители Ландсдауна ушли на юг, — сообщил Джуравиль. — Все до одного.

— Их встретили и сопровождают солдаты королевской армии, — добавила Тантан.

— Огромное спасибо вам обоим, — торжественно заявил Элбрайн и поклонился.

— Не нам, — засмеялась Тантан, — Они покинули деревню еще до того, как мы там появились.

Элбрайн недоуменно посмотрел на эльфийку.

— Ее благодари, — сказал Джуравиль, и тут из кустов вышла Пони.

Элбрайн бросился к ней, сжал в объятиях. Удивительно! Получается, что эльфы не стали прятаться от нее! Он перевел взгляд на Джуравиля и Тантан.

— Ты ведь все равно уже рассказывал ей о нас, — с кривой улыбкой произнес Джуравиль.

— Тем не менее мы явно произвели на нее впечатление.

Удивительно, но голос Тантан звучал сейчас мягче, чем обычно.

— Я была в Ландсдауне, когда увидела их, — объяснила Пони. Элбрайн скользнул по ней взглядом; вроде бы никаких ран, просто грязная и донельзя усталая после долгой дороги. — Что за конь твой Дар! Без единой жалобы он довез меня до Палмариса, а потом с той же скоростью поскакал обратно. В королевстве объявлена общая тревога, так что врасплох враги больше никого не застанут.

Не отрывая взгляда от сияющих голубых глаз Пони, кончиком пальца Элбрайн стер пятно грязи с ее щеки. Как он любил и уважал эту удивительную женщину, Джилсепони Альт, как восхищался ею! Ему страстно хотелось защитить ее от всех напастей, но тут-то и возникала проблема. Тогда отступали на задний план и теряли всякий смысл те качества, которые он так любил в ней, — воля и сила.