В то же время в Крыму в январе — марте 1920 года нарастал внутренний кризис. Крымский полуостров был беден продовольствием, ресурсами, военной промышленностью. Отсутствие хлеба, конского состава, бензина, угля, снарядов и патронов делало длительную оборону Крыма бесперспективной. Кроме того, стан белых раздирали противоречия. 4 февраля белогвардейский капитан Орлов с 300 бойцами поднял мятеж и захватил Симферополь, арестовав нескольких генералов Добровольческой армии и губернатора Таврической губернии. Орлов заявил, что он представляет «молодое офицерство», которое выступило против лиц, «разлагающих тыл», что не помешало Орлову заигрывать с большевистским подпольем и местными красными партизанами. Отряд, высланный генералом Слащовым, выбил бунтовщиков из Симферополя, но «орловцы» ушли в горы и стали вести партизанскую войну против властей, «беспокоя» Алушту и Ялту.

10 февраля в Крым из Одессы прибыл генерал Шиллинг (главнокомандующий Новороссии), имея целью полностью перехватить власть на полуострове. Часть офицерства выступила против власти Шиллинга, требуя передачи власти генералу Врангелю. Врангель, находившийся в Севастополе, возглавил офицерскую оппозицию не только против Шиллинга, но и против самого Деникина, стремясь взвалить на него всю вину за проигрыш кампании 1919 года. Вместе с тем «спаситель Крыма», популярный генерал Слащов, выступил за сохранение Шиллинга как командующего силами Крыма.

21 февраля внутренняя оппозиция была подавлена и Деникин вынудил уйти в отставку ее лидеров — генералов Врангеля и Лукомского, адмиралов Ненюкова и Бубнова. Врангель был выслан из Крыма в Стамбул. 23 февраля мятежник Орлов был амнистирован и выступил на фронт. Однако, вскоре Орлов снова снял отряд с позиций и выступил на Симферополь, надеясь захватить город. Но на этот раз город он взять не сумел и вынужден был вновь довольствоваться Крымскими горами.

Крушение похода Деникина на Москву, развал огромной Добровольческой армии привели к изменению отношения Англии к своему протеже — генералу Деникину. Англия решила, что продолжение Гражданской войны в России будет губительным для европейской стабильности, и надеялась остановить войну, став посредником между Кремлем и белогвардейцами в переговорах о почетной капитуляции белых. Но Советы были согласны только на полную и безоговорочную капитуляцию Деникина. Англия отказалась от поддержки и помощи белогвардейцев, бросив своих союзников в самую трудную минуту. Такая позиция английского правительства привела к окончательной дезорганизации белогвардейского движения, к полной утрате веры в победу в среде окружения Деникина. В армии царило моральное и физическое утомление, нервозность — в связи с поиском виноватых в поражении. Часть войск вышла из подчинения, превратясь в ватаги дезертиров…

В конце марта 1920 года остатки белых армий, сдав Дон и Кубань, эвакуировались в Крым. Ставка Деникина оказалась в Феодосии. В Крым из Кубани сумели эвакуироваться 33 тысячи добровольцев и донцев (в том числе раненые, запасные и тыловые части). Но остатки частей Донского корпуса были полностью деморализованы, не желали продолжения бойни, мечтая уйти на Дон. 5 апреля 1920 года, как гром среди ясного неба, прозвучал приказ Деникина, в котором главком заявлял о своей отставке и передаче своего поста генералу Врангелю.

Это решение Деникина не было внезапным порывом, а являлось закономерным решением вождя, которого бросили ближайшие союзники: Англия и Франция. Причем, если Франция, отказываясь вмешиваться в «крымские дела», решила разгромить Советские республики с помощью войск буферных государств, прежде всего Польши, то Англия вообще самоустранялась с восточно-европейского театра военных действий. Франция только в середине 1920 года признала правительство Врангеля как российское де-факто, пообещав помощь вооружением и деньгами.

Врангель, получив власть над Крымом, не замедлил с провозглашением «нового курса», который фактически являлся полной ревизией политики Деникина. Врангель отказался от главного лозунга деникинцев — «единой и неделимой России». Он решил объединить в борьбе против большевиков все оппозиционные им силы — от анархистов и «сепаратистов» до правых монархистов. Однако эта политика широких блоков «хоть с чертом» не принесла ожидаемых результатов. Врангель так и не смог наладить с Польшей реального военного союза, хотя проявил гибкость в вопросах о будущих границах. Попытки планирования общих кампаний не пошли дальше разговоров, хотя Франция подталкивала Польшу и Крым к взаимному сближению. С Петлюрой Врангель также не смог заключить военный союз, определив только сферы влияния и театры военных действий в Украине. Врангель пошел на обещания полной автономии Украины, а также автономии всех казачьих земель, но и эти обещания мало помогли в привлечении союзников.

Переговоры с украинской группой федералистов С. Маркатуна (соперника С. Петлюры), которая прибыла в Крым решать «украинский вопрос», вообще были лишними, так как у Маркатуна не было даже батальона своих войск, не было влияния в украинском обществе. В поисках союзников Врангель даже сделал попытку договориться с вождем крестьянства Юга Украины батькой Махно. Но и тут Врангеля постигла неудача. Махно не только казнил врангелевских парламентеров, но и призвал крестьянство к сопротивлению режиму Врангеля. Неудачными были и переговоры с лидерами крымско-татарского народа, которые мечтали о восстановлении своей государственности. Некоторые лидеры татар Крыма обратились к диктатору Польши Пилсудскому с просьбой взять Крым под свое покровительство, гарантировав автономию крымским татарам.

Провозглашая «новый курс», Врангель объявил о создании новой — Русской армии, надеясь, что в ней будут сражаться не только офицерство и казачество, но и крестьянство. Для привлечения крестьянства была задумана широкая аграрная реформа. Но крестьянин, несмотря на страх перед продразверсткой и продотрядами красных, не пошел в Русскую армию. Старый «добровольческий» генералитет этой армий, традиции и золотые погоны были убедительнее врангелевских листовок, и крестьяне опасались, что с победой Русской армии вернется в село помещик.

В момент воцарения Врангеля в Крыму у белых господствовали выжидательные, пораженческие настроения. Большинство бойцов-деникинцев рассчитывало отсидеться в Крыму (пользуясь особенностями оборонительного свойства Перекопского перешейка), до гипотетического нового восстания казаков на Дону и Кубани или до начала войны Антанты против Советов. Однако более 200 тысяч гражданских беженцев в Крыму и до 50 тысяч отступивших в Крым военных быстро уничтожили все продовольственные запасы полуострова. Крым, отрезанный от материка и лишенный помощи Запада, оказался на пороге голода и топливного кризиса. «Продовольственные соображения» толкали Врангеля к наступлению в район Северной Таврии, где к маю 1920 года созрел богатый урожай зерновых.

13 апреля красные (силами усилившейся 13-й армии — 12 тысяч бойцов, 150 пушек) попытались снова ворваться в Крым. Красные даже сумели захватить твердыню Турецкого вала на Перекопе, но части Слащова сумели выбить их с перешейка. 13–18 апреля конница, танки и броневики новой Русской армии вырвались из Перекопа и овладели выходами из Перекопского и Саликовского дефиле на материке. Десанты врангелевцев овладели городком Геническ и сивашскими укреплениями со станциями Сиваш и Сальково, Чонгарским полуостровом. Это первое наступление новой армии подняло дух бойцов и рейтинг нового главкома. В конце апреля 1920 года поражение красных на польском фронте вселило надежды на успех будущего наступления и развязало руки Врангелю, ведь с крымского фронта красные сняли единственную кавдивизию, направив ее против армии Польши.

Большое значение в удержании крымских перешейков имел белый флот. 1-й Черноморский отряд флота прикрывал огнем своих пушек оборону у Перекопа. 2-й Азовский отряд флота силами в две канонерские лодки удерживал фланг фронта у Арабатской стрелки. Помогали в обороне Стрелки малочисленному отряду 250 человек и 2 орудия полковника Границкого.