Когда Сано кивнул, Янагисава усмехнулся:

— Я недооценил его талант изворачиваться.

—  Значит, это неправда? — Сано доверял Янагисаве не больше, чем Мацудайре.

— Мы с Макино были давними союзниками. Он бы ни за что не предал меня именно сейчас! — отрезал Янагисава. — Какие доказательства у моих врагов?

— Никаких, — признал Сано. — Вот почему я пришел послушать вас.

—  Перед тем как обвинить меня на основании того, что услышали от них? — Янагисава расценил молчание Сано как знак согласия. — Мудрый поступок. — В его голосе звучало уважение. — Пять лет в бакуфу научили вас осторожности. Я едва узнаю в вас того жалкого дилетанта, который с головой бросался в опасность. Скажите мне: при каких обстоятельствах Даемон объявил, что Макино присоединился к фракции Мацудайры?

—Я допрашивал его о визите, который он нанес Макино в ночь убийства.

Янагисава фыркнул, облачко пара вырвалось из ноздрей.

—  Неудивительно. Вы связали его имя с убийством. Он знал, что попал в опасное положение. Чем не выход — снять с себя подозрения, переложив их на меня? Он быстро сообразил, как выпутаться.

—    То же самое можно сказать и о вас, — возразил Сано. — Чем не лучший ход — отправить меня обратно к Даемону, заметив, что у него был повод солгать?

Янагисава пожал плечами:

— Вам решать, кто из нас говорит правду.

Пока история Даемона ничем не подкреплена, Сано будет вынужден оправдать Янагисаву за недостаточностью улик. Иногда Сано удавалось прочесть мысли канцлера, но не сегодня. Он не понимал, испугался Янагисава обвинений Даемона или ему действительно все равно. Но Сано догадывался, что у Янагисавы есть в запасе план. Как всегда.

— Но должен предостеречь вас: не торопитесь думать, что лгу я, а не Даемон, — продолжил Янагисава. — Факт остается фактом — Даемон был у Макино в ночь убийства. Я был на банкете у себя дома, с чиновниками, которые могут подтвердить мои слова.

Вот и алиби, которого ждал Сано. По крайней мере не понадобилось расспрашивать канцлера, где он находился в ночь преступления.

—Как я мог убить Макино, когда развлекал гостей? — Янагисава бросил на Сано хитрый взгляд. — Я полагаю, вы допросили моего шпиона, чье имя вам дал наш общий друг в мэцуке?

Этим вечером Сано останавливался в поместье Макино перед возвращением домой и расспрашивал стражника, которого Янагисава нанял шпионить за главным старейшиной. Судя по всему, соглядатай не мог убить Макино по приказу Янагисавы.

— К счастью для вас, той ночью вашего шпиона заперли в бараках, — сообщил Сано. — Патруль подтвердил, что он был в своей постели. Он не мог убить Макино.

—    А шпион властителя Мацудайры? — с легким любопытством поинтересовался Янагисава.

— Он стоял за парадными воротами, — ответил Сано, — и, по словам его напарника, до рассвета никуда не отлучался, пока не кончилась их смена.

Факелы на сторожевой башне над Сано и Янагисавой едва освещали самодовольное лицо канцлера.

Тогда ваше единственное доказательство против какой- либо из фракций — это присутствие Даемона на месте преступления. То есть среди нас Даемон — главный подозреваемый.

— Не обязательно, — возразил Сано. — Если Макино предал вас, вы могли нанять для убийства кого-то еще из его окружения. А ваши элитные войска славятся своей ловкостью.

Эти самые войска состояли из убийц, которых Янагисава кормил, чтобы держаться у власти.

— Они бы легко проникли в дом — или прикончили бы главного старейшину под носом у стражников.

— Если бы я послал их убить Макино. Но я не посылал, — заметил Янагисава.

Они дошли до поместья и остановились перед высокими каменными стенами.

— Проследите передвижения моих бойцов той ночью, если угодно, — предложил Янагисава. — Вы только потеряете время. Любая улика, которую вы найдете против них, будет делом рук моих врагов. Вы замучаетесь отделять правду ото лжи. — Янагисава щелкнул пальцами. — Для вас есть решение лучше. Поверьте, что виновен Даемон. Улик достаточно, чтобы предъявить обвинение в суде. Сделайте это и считайте, что расследование закончено.

—Хотите, чтобы я присоединился к вашей кампании против его дяди? — уточнил Сано.

— А что, разве плохая мысль? — ответил Янагисава, видя отсутствие энтузиазма со стороны Сано. — Вспомните, вы процветали, пока я оставался канцлером. Обещаю, если вы уничтожите Даемона и поддержите меня в войне с властителем Мацудайрой, вам достанется еще больше денег и власти, когда я закреплю свое положение.

—Я помню, что было до того, как мы заключили перемирие, — намекнул Сано. Канцлер не раз посягал на его жизнь и репутацию. — Еще я помню, что вы можете отказаться от перемирия в любое удобное для вас время. И со всем к вам уважением, но я был бы дураком, если бы поверил вашему обещанию.

Вы будете дураком, если решите, что властитель Мацудайра предложит вам лучшие условия, чем я! — отрезал ЯнаПозднее той же ночью Сано лежал в кровати и не мог уснуть. Он зажмуривал глаза и призывал сон, чтобы восполнить силы перед трудностями, которые готовил завтрашний день. Но образы, разговоры и беспокойные думы так и роились в его голове. Он ворочался под тяжелыми одеялами, пытался и не мог найти удобное положение. Без Рэйко постель была холодной и пустой. Мысли о жене добавляли беспокойства. В голове прокручивалась тяжелая сцена с Хиратой, мучили сомнения, что когда-нибудь между ними все станет как прежде. Сано без конца перебирал результаты расследования и пытался решить, кто из подозреваемых убил Макино, но все собранные факты никуда не вели. Расследование зашло в тупик.

Когда в коридоре у комнаты послышались шаги и голос сыщика Марумэ, Сано с радостью отвлекся от тягостных размышлений, хотя и знал, что ночные вызовы не сулят ничего хорошего.

— Входи, — сказал он, откидывая одеяло. — Что у тебя?

Дверь открылась, явив грузную фигуру Марумэ, освещенную огнем лампы в его руках.

Прости, что разбудил, сёсакан-сама, но один из осведомителей в городе передал тебе сообщение. Убили племянника властителя Мацудайры, Даемона.

Здание было обычным двухэтажным строением из дерева и располагалось в торговом районе Нихомбаси, на улице, что шла параллельно складам риса вдоль реки Сумида. На балконах и окнах — бамбуковые ставни. Короткая синяя занавеска на потайном входе, рядом на часах двое солдат в доспехах с гербом клана Мацудайра. Напротив мелкие лавки и чайные с закрытыми дверьми. Снаружи толпа горожан. Смутное красноватое свечение в небе уже знаменовало рассвет. В соседних воротах по обе стороны улицы горели фонари. Толпа расступилась, давая проехать Сано с Марумэ, Фукидой и тремя другими сыщиками. Они спешились перед зданием.

— Что это? — спросил Марумэ.

—Дом свиданий, — ответил Сано. Он помнил его по своему прошлому полицейского старшины этого района. — Сюда приходят любовники, чтобы предаться незаконной страсти. Его называют Символом Ослепления.

Здесь, в этом убогом, постыдном месте умер Даемон, честолюбивый выскочка из фракции Мацудайры и бесспорный наследник сёгуна.

Сано, Марумэ и Фукида поднялись по ступенькам и вошли в дом. Их встретили бормотание мужчин и женский плач. Владелец дома, напуганный старик, суетился на входе. Кроме него, в освещенном коридоре стояли солдаты Мацудайры. К Сано и сыщикам прошагал уполномоченный полиции Хосина.

Сёсакан-сама, что вы здесь делаете? — спросил Хосина таким тоном, словно Сано был явно посторонним.

— Я узнал, что Даемона убили, — ответил Сано. — И приехал вести расследование.

Хосина уперся руками в стены прохода и загородил Сано путь.

—  В этом нет необходимости. Мои люди уже начали. Это дело полиции.

«А вовсе не твое!» — говорил его враждебный взгляд.

—  Даемон был подозреваемым в убийстве, которое мне приказал расследовать сёгун, — объяснил Сано. Хосина все так же пререкался из-за того, какие преступления кому расследовать. Он хватался за любой шанс расширить сферу своего влияния и урезать права Сано. Война между фракциями только обострила его чувство соперничества. — Поэтому его убийство — мое дело.