Несколько минут молодой человек помедлил в арке незнакомого дома, прикидывая свой дальнейший маршрут, шагнул наконец на безлюдную улицу, которая шла параллельно торговым рядам, откуда он только что скрылся, и вела к кварталу Моу Авийях. И тут же увидел в полусотне метров двоих полицейских — его заметили, крикнули что-то и немедленно пустились в погоню, он тоже бросился бежать, свернул в короткий переулок, промчался мимо обшарпанных домов и успел завернуть за угол — преследователи снова потеряли его из виду. Хоть бы они подумали, что он спрятался в одном из домов, — но все двери плотно закрыты…

Полицейский показался в конце переулка в тот миг, когда Эссат снова нырнул в боковую улочку. Раздался крик — значит, его успели заметить. Только вряд ли этот тип в форме и тяжелых ботинках сумеет его догнать — он, Эссат, отличный спортсмен, к тому же мысль, что спасаешь свою жизнь, придает скорости. Да, но где второй? Скорее всего остановился и передает по рации координаты, сейчас полиция перекроет улицы, ведущие отсюда в квартал Шагхур Жувани. Если так, намеченный план невыполним. Мысли его заметались было, но он сумел взять себя в руки. Паника его погубит. Надо собраться.

Допустим: они не знают, кто он. И тогда логично допустить, что не знают, куда он спешит.

Допустим еще, что пока его преследует всего один человек.

Если все это верно — вывод ясен.

Он устремился в следующий переулок — ни души, солнце стоит еще высоко, люди в домах предаются послеобеденному сну. Полицейский оказался не таким уж плохим бегуном, зря Эссат на это понадеялся, расстояние между ними по-прежнему метров пятьдесят. Кричит что-то на бегу, видимо, требует, чтобы Эссат остановился. Обернувшись, Эссат увидел, что он расстегивает кобуру. Черные обвисшие усы, шапка буйных волос — кепи, видно, потерял во время погони. Впереди в нескольких метрах поворот — вот тут будет выполнено то, что задумано. Свернув, — эта улица была чуть шире — Эссат сразу понял, что ему здорово повезло: сразу за углом стояла загруженная — какие-то старые тряпки, кипы бумаги, — но пока без лошади, телега мусорщика. Возчика не видно. Перескочив низкий борт телеги, Эссат зарылся в вонючие тюки — добежавший до угла полицейский, не увидев свою жертву, остановился, тяжело переводя дыхание, и прислушался: шагов не слышно, преследуемый притаился, но он где-то здесь…

Держа перед собой револьвер, он медленно и осторожно пошел посреди улицы. Эссату из его укрытия была видна только небольшая часть стены и окно дома напротив, ему хотелось раздвинуть тюки, но он остерегался. Вдруг в узком поле его зрения возник полицейский: подносит к губам «воки-токи»…

Эссат вскинул руку над тюками мусора, размахнулся, как мог, и швырнул, метясь в окно, перочинный нож.

Звон стекла громом отозвался в тишине — полицейский выронил радио и, стремительно повернувшись в ту сторону, поднял пистолет, обхватив левой рукой запястье правой, — в точности как его учили. Только ведь говорили ему еще, что если бой идет на улице, то сначала надо найти для себя укрытие, потом установить, где находится твоя цель, и только после этого, прицелясь, стрелять. Он же так и остался живой мишенью посреди улицы, трижды сделав полный оборот в поисках противника и трижды выстрелив в пустой надежде, что тот подвернется под его пулю.

Эссат же выстрелил всего один раз — и угодил точно в висок, так что полицейский был уже мертв, когда тело его, довершив по инерции третий оборот, ничком падало на камни, рядом стукнулся о стену револьвер.

Стрельба нарушила уличный покой, загремели ставни, головы начали высовываться из окон, завыла собака, почуяв смерть, на залитые солнцем камни мостовой ступила, не ведая об опасности, маленькая девчушка из дома напротив.

Ни у кого больше не хватило духу последовать ее примеру, ребенок так и стоял в одиночестве над мертвецом — не понимая, слава Богу, происходящего.

А Эссат, спрыгнув с телеги, бегом миновал улицу, стремясь уйти от нее как можно дальше — сейчас здесь появится напарник убитого. Пронзительная трель свистка, тяжелый топот по булыжнику — он уже там… Еще минут пять Эссат бежал, держась к югу и не встретив по пути никого, кроме нескольких разморенных жарой прохожих, для которых картина бегущего человека никакого интереса не представляла. Ни один из них и попытки не сделал его задержать.

Очутившись наконец на базаре Мадхат Паша, он постепенно замедлил бег, перешел на скорый шаг. Тут, показалось ему, все спокойно, но какая-то суета возле фонтана Аль Хазна на дальнем конце базара насторожила его, и он снова резко свернул, — теперь уже на одну из улиц, ведущих к дому, где стоит пикап. Эта суматоха у фонтана вполне может означать, что и здесь появился полицейский патруль, а другой, возможно, уже вошел на базар с противоположной стороны.

…Улица возле дома спокойна и безлюдна, как всегда. Сидевший обычно на ступеньках грязный ребенок куда-то делся, даже собаки попрятались от жары. Рубаха и джинсы Эссата прилипли к телу, пот со лба заливал глаза. Пистолет он заткнул за пояс. Похоже, его не связали пока с конторой фирмы «Алеппо. Экспорт — импорт». Он постоял с минуту у двери, обводя взглядом окна соседних домов. Потом решительно толкнул дверь и сразу поднялся на второй этаж.

У стены на корточках сидели двое парней. Один чистил автомат, второй, запрокинувшись, допивал из банки кока-колу.

Если их и удивило неожиданное появление Эссата, виду они не подали.

— Привет! — только и было сказано.

— Привет. Пикап на месте? Он мне нужен.

Ребята дружно кивнули в ответ, один поднялся и, сняв с гвоздя ключи, перекинул их через стол — Эссат поймал связку на лету, сказав небрежно:

— На виллу еду.

— Хозяин там?

— А тебе какое дело?

Он вышел, изо всех сил стараясь не обнаружить, что спешит. На улице по-прежнему тихо. Повернув дважды налево, он достиг пустыря — вот он, спасительный пикап! Его рука дрожала, когда он вставлял ключ в зажигание. Счетчик показывал, что бак полон, и он знал, что есть еще две полные канистры в запасе. Что еще нужно? Только немного удачи. Они ищут пешего, а не водителя, описание его самого у них наверно самое приблизительное — может, еще и повезет!

Пикап неспешно объезжал центр города с востока. Эссат зорко поглядывал из окна кабины на патрули вдоль Шукри Аль Куватли, уличное движение постепенно нарастало — заканчивался рабочий день, люди возвращались по домам. Стало чуть прохладнее. В самом конце улицы, не доезжая круглой площади, от которой расходились веером несколько дорог, он заметил полицейскую машину, а в ней двоих штатских. Они глаз не сводили с автомобилей, выезжавших на площадь, — Эссат поравнялся с ними, не сбавляя скорости, и заметил, как водитель сказал что-то напарнику, а тот схватился за микрофон. Мотор, видимо, не был заглушен: тут же тронувшись с места, они влились в поток. В боковом зеркале Эссату было видно, что полицейская машина пересекла два ряда и пристроилась ему в хвост. Перед самой площадью пробка, двигаться дальше они могут только вместе со всеми. Взвыла полицейская сирена, Эссат стал медленно огибать площадь в общем потоке. На мгновение открылся выезд на Аднан аль Малки — он нажал на акселератор, на скорости шестьдесят километров выскочил в образовавшийся просвет и тут же прибавил до семидесяти пяти. Сирены выли теперь где-то сбоку — полицейские поворот проскочили. Пусть теперь ищут ветра в поле.

Через несколько минут он уже ехал по Ач-Черкассиех — между рядами тополей и кипарисов, среди вилл и посольских особняков, которые прячутся за изгородями в тенистых благоухающих садах. Престижный район. Вот и датское посольство — в тихой улочке на самом берегу реки Торы. Он оставил пикап на углу и метров пятьдесят прошел пешком. Стражи тут не бывает — чего их охранять, этих датчан, кому они нужны? Полиции следить за ними тоже неинтересно.

У хорошенькой девушки за конторкой в холле Эссат осведомился, сможет ли его принять господин ван дер Бек.