Я сижу на полу и смотрю на дядю.
Не ваша Котейка им нужна, говорит мне дядя. И не вы, засранцы. И даже не я, по большому счету. Они в Корпус метят, сволочи. Они Корпус угробить хотят, понял, сопляк? Не могу я сейчас их тронуть.
Я — не могу.
Я вытираю кровь с разбитой морды. Силен, силен еще Его высочество…
Я встаю, по-прежнему глядя ему в глаза.
Я понял, дядя, говорю я принцу. Я понял: ты — не можешь.
Ты все правильно понял, мальчик, говорит мне дядя.
Я сгребаю со стола петлицу и иду к двери.
Не торопись, говорит мне вслед дядя. Не торопись, но поспеши. И оставь мне не меньше пятнадцати бригад.
Оставлю, дядя. Трех мне вполне хватит.
Если, конечно, они рискнут оказаться вне закона.
А не рискнут — хер с ними.
Поворачиваюсь.
Ты — со мной? — одними глазами спрашиваю Шнягу.
Дурачок мой, — печально улыбается Шняга.
Мы идем праздновать. Мы идем обмывать гребаные петлицы, листья, побрякушки. Мы идем, чтобы не торопясь, но поспешая, поставить по ту сторону закона наших братьев и сестер из трех бойцовых бригад. И поставив вне закона, завоевать прощение. В мире, где вот-вот родится Черный…
Магноут
Хм… вот что называется, слил информацию без резервного копирования… Сижу тут, вебками лупаю, всё по второму разу узнаю, ибо отдал без остатка всё что можно.
Ну, про идеальных солдат Тёмные, конечно, зря. Закон сохранения всего: Где-то чего-то накося, где-то чего-то выкуси… Взять хотя бы наблэдов. Высокая, почти идеальная приспособленность для боя, даже у самых неподготовленных особей вроде моего напарника, да простит он мне трезвую оценку. Но вот в остальном… Часто неустойчивая психика, затруднена социальная адаптивность за пределами закрытого сообщества себе подобных, очень быстрый ответный удар по организму после напряжения…
Ык, ну что вы удивляетесь? Суперкомпы — весьма распространённая практика, к сожалению… Души разумных довольно часть запихивают в терминалы, другое дело, что не все приживаются… И не все после способны нормально жить, после освобождения от директив. Многие оканчивают существование саморазрушением души, не найдя в себе сил дождаться реинкарнации…
А что это он там про трансов говорит?!
Пришло одно из моих собственных воспоминаний — о том, как я терзал оказавшиеся в захваченной виртуальности сознания Тёмных. Это что же, получается, было не простое подключение к суперкомпу, а суперкомп с расслоением личности? И где-то в других терминалах могли быть ещё души?
Ой, да кыр с ними, так даже лучше, если всякая мразь не реинкарнируется, а вот мой подопечный… Что, если и он — Тёмный?..
Ну вот, ещё и Командор глазки строит…
Мысленно посылаю всех накыр и спускаюсь на тот уровень сознания, где покоится спящее сознание. Извинившись, перетряхиваю всю доступную память. Нет, слава Судьбе, не Тёмный…
Снова обращаю внимание на материальный план бытия.
Чёрный, не Чёрный… Это ещё смотря как не повезёт… Слияние нескольких разумов в один — это вам не над кнопками прикалываться… Это серьёзная задача, это, если хотите, жестокая грызня за первичную позицию… В лучшем для нас случае — шизофрения с расслоением личности, в худшем… В худшем подгрёб под себя остальных с образованием устойчивого сознания. Кыыыыыыыыыыр…
"Нотя! Ты меня слышишь, Нотя?"
"Я не Нотя!"
И только послав гневный ответ, и не получив подтверждения, сподобился внимательно проанализировать сообщение Котейки…
Сигнал очень слабый, а эмоциональный фон… меня чуть не закоротило от болевых импульсов.
"Напарник! Котейка в беде!"
Так получилось, что моё донесение совпало с сообщением Командора, и истерику Старшего мы с Хондрой пропустили, занятые препирательством: когда бежать рвать всех гадов на клочки? Естественно, я советовал повременить, пришлось даже слегка успокоить оператора электрическим импульсом… Но, поскольку перестройка уже дошла до стадии возможности приёма, атака провалилась. И снова стали обращать внимание на происходящее.
Ох ты ж кыр! Вот это да… Корпус, оказывается, змею на груди пригрел… Вот ещё одно положительное различие: Конторой рулит одна нацайника, остальные ей лишь помогают…
И вот мы идём, идём на войну, и пусть нас боятся враги, когда мы придём, мы гадов побьем, такие вот блин пироги…
Мамочки, я ещё и поэтом заделался!
Котейка
Боль и голос.
Голос и боль.
И серебристая лунная дорожка.
Сдайся, говорит боль.
Сдайся, говорит голос.
Я не слушаю голос.
Я не слушаю боль.
Я осторожно ступаю на серебристую дорожку.
Боль остается позади.
Она уходит, говорит голос.
Никуда не денется, завтра поднимем, говорит голос.
Я не слушаю голос.
Я ухожу по серебряной дорожке.
Прямо к луне.
IX. КЛИНОК И КОГОТЬ
Наставник
В баре не протолкнуться.
Народу — как на Дне Стража.
Ну, чуть поменьше — без выпускников и ветеранов… впрочем, юные мордашки стажеров то и дело мелькают тут и там.
Сейчас, друзья-соратники, сейчас…
Собственно, в первую очередь мне надо вон ту сладкую парочку — Флакона и бригадира-раз. По делу.
И дело-то, в сущности, пустяковое. Поднять мятеж, грохнуть старейшего члена Тройки, две-три дюжины его подручных и свалить в один из соседних мирков, чтобы завалить там Черного бога. И тогда все расплачутся от умиления, нас простят и примут в братские объятия.
И будет всем счастье.
Лепилы. У Флакона толковый лепила. После того, как я еле вытащил братца с того света во время разборок с трансформером, у него возникла особая любовь к приличной полевой медицине, и в его бригаде лучший в Корпусе хилер.
Это хорошо. Хилер нам будет кстати.
У тролля классные бойцы. И первосортный маг. Маг нам тоже будет очень кстати.
Технарь.
Посторонний технарь нам нахер не нужен.
С этой парочкой, Контрой и Нотом искать кого-нибудь еще — только время зря терять. Все одно равных им во всем Корпусе нет, даже у аналитиков.
Вот из лазарета бы кого-нибудь сблатовать…
Ладно, по ходу будет видно.
Так…
Ну, что там положено по сценарию вечеринки?
Побрякушки обмывать?
Вскакиваю на стойку.
Минуту внимания, соратники, говорю я. Вы меня почти все знаете, я вас почти всех знаю — а с кем из салажат незнаком, с теми успею еще познакомиться. Я вам что сказать хочу? Я вам вот что сказать хочу. Собрались мы тут все самые разные — бойцы, маги, врачеватели, следопыты-разведчики… самый разный народец из самых разных племен. Но мы, дорогие мои, все — Стражи. Все братья — а кто не братья, те сестры. И сила наша тем велика, что таланты свои мы сливаем воедино, и друг за друга стоим горой. Поэтому и Темных мочим, и трансов валим — а вчера даже крысятник наш родной, трижды гребаный одолели. Так вот, соратники… пока мы едины — мы непобедимы!
Я протягиваю руки, и рядом со мной на стойку вспархивает Шняга, тащит за собой Контру с Нотом, и бок о бок с нами встают сгустившаяся из тумана серебристая баньши и коренастый клыкастый орк. Я кидаю в бокал золотистый листок, Шняга — свою "Доблесть", у Страйка в бокале вообще как в гарнизонной лавке — чего только нет. Золотом свежей листвы сверкают бокалы наших соседей.
За единство! — ору я, и зал ревет вместе со мной.
Я опрокидываю пойло в глотку, подхватываю листок и втыкаю его на место. Ребята из соседней бригады прикалывают знаки различия друг другу, Шняга небрежными стежками закрепляет петлицу на воротнике Контры. Слава Святыням, приказ о присвоении звания Ноту засекречен.
