В конце концов, именно так он убедил Девлина довериться ему.

Она подняла голову:

— И что же?

Тристан понял, что вступительная часть затянулась.

— Я был вне себя от ярости. Мне хотелось найти человека, из-за которого погиб мой брат, — говорил он, — и своими руками вырвать у него сердце. Так я начал свое расследование. Снова и снова оно приводило меня к Огастину Девлину. Я подумывал о том, чтобы убить его, но тут узнал, что он не был главным в этой шайке, однако только через него можно подступиться к главарю. Вот кто был мне нужен.

— Нужен для чего? — прошептала Мередит, и глаза у нее сделались большими.

Он проигнорировал вопрос.

— Я подружился с Девлином, дал ему денег для некоторых его легальных предприятий, познакомил с интересующими его лицами. Я завоевал его доверие, а затем стал подбираться к его людям. Конечно, вначале он осторожничал. Но постепенно позволил мне ближе подойти к кругу его людей. Девлин открыл мне некоторые из своих секретов и попросил посодействовать… он назвал это проверкой.

Ее лицо исказилось от ужаса, и Тристан понял — она подумала о злодеяниях, которые совершили Девлин и его помощники.

— Я, как мог, препятствовал осуществлению его планов, — попытался он успокоить ее. — У меня были некоторые сведения о его деятельности — он посвятил меня в отдельные детали.

Мередит открыла рот, но он жестом остановил ее. Он еще не был готов ответить на вопросы. Выложить все, что знал. Сначала она должна услышать остальную часть его рассказа. И он продолжил:

— Так прошло около года. Постепенно Девлин подпускал меня ближе и ближе, но не открывал, кто же командует всем этим. Но когда он предложил украсть полотно из галереи Джермана, то пообещал, что это будет последняя проверка. Если я справлюсь с заданием, мне станут полностью доверять.

Глаза Мередит стали еще больше, она уже не могла справляться со своими эмоциями. Удивление, сочувствие и надежда читались на ее лице. Она хотела верить ему. Хотела, чтобы он оказался невиновным, чтобы он сделал то, что сделал, не потому, что был заговорщиком, но потому, что хотел остановить изменника. Когда он понял это, бурливший в нем гнев исчез.

— Вот почему, Мередит, у меня оказалась эта картина. — Он шагнул к ней, не зная, хочет ли взять ее за плечи и потрясти или целовать, пока она не поверит ему.

— Вы хотите, чтобы я поверила, будто вы сделали это, просто чтобы встретиться с человеком, который руководит Девлином? — спросила Мередит.

Он молча кивнул.

Пальцы ее рук, опущенных вдоль тела, сжимались и разжимались. В ней явно шла внутренняя борьба.

— И что вы стали бы делать, встретившись с ним? — спросила она.

Он распрямился. Он уже сказал ей так много правды. Если он надеется избежать тюрьмы, ему надо рассказать все до конца.

— Я бы убил его.

Мередит поразилась ледяному тону его слов, отражавших его намерение, непоколебимое решение забрать чью-то жизнь.

Она разрывалась на части. Если он сказал правду, он не изменник. В действительности он делал то же самое, что и ее группа, у него была та же цель. Уничтожить организацию Девлина, остановить изменников, создающих угрозуармии, поставкам, даже жизни высокопоставленных лиц.

Но это также означало, что Тристаном двигало желание отомстить. Он хладнокровно рассчитывал, терпеливо ждал, когда можно будет осуществить возмездие. В течение года Тристан следовал своему плану.

— Вы верите мне?

Мередит глубоко вздохнула. Сердце ее разрывалось на части. Она не знала, что ответить. — Я… я не уверена.

Лицо Тристана снова исказилось от возмущения, но теперь она прочитала на нем и нечто другое. Поражение.

У нее болело сердце. Как ей хотелось верить… Но это было непросто. Ее желание оправдать Тристана шло отсердца, неот рассудка. Как она могла знать, что не ошибается?

— Мне нужно знать больше, — мягко сказала Мередит. — Вы можете что-нибудь добавить?

Он поднял на нееглаза:

— Возможно.

— Гдето, что, как мы считаем, было спрятано в картине? — задала она вопрос.

Чарли требовал, чтобы Тристан рассказал ему все, и не добился успеха. Если она сможет то, чего не смог Чарли, она сумеет доказать, что он говорит правду. Это оставалось единственной надеждой.

Он тут же сказал:

— Я его вынул. Я сказал Девлину, что он не получит свой приз до тех пор, пока я не встречусь с его руководителем. Вот почему он уехал из Кармайкла перед моим арестом. Он отправился в Лондон, чтобы все устроить. Предполагалось, что я встречусь с ним завтра ночью.

Ее душа воспарила, но сомнения оставались. Может быть, Тристан имитировал доверие к ней с тем, чтобы добиться ее доверия.

А может быть, он слишком хорошо знал, как Мередит хотелось услышать, что он невиновен. И его «откровенность» была частью какой-то хитрой ловушки.

Однако его рассказ казался таким правдивым…

Тристан придвинулся и взял ее за руки. Во второй раз тело Мередит наполнилось теплом от этого прикосновения. Но теперь она не могла оставаться равнодушной. Его руки напомнили ей обо всем, что между ними было. Обо всем, чему она хотела верить.

Тристан провел пальцем по чувствительной ложбинке между ее большим и указательным пальцами. Тело ее внезапно отяжелело от желания.

— Я пытался объяснить свое поведение Айли, но он не хотел слушать.

Мередит покачала головой. Чарли, конечно, не поверил Тристану. Чарли верит фактам, уликам. Все улики свидетельствовали против Тристана.

— Мередит, мне необходимо выбраться отсюда, чтобы завершить задуманное, — сказал он тихим, охрипшим от волнения голосом. — Вы знаете меня. Вы ведь не верите, что я могу желать смерти других молодых людей, таких же, как мой брат? Вы поможете мне?

Ее одолевали сомнения. И одновременно что-то в ней говорило, что надо уступить. Помочь ему. Убедить Чарли, что Тристан невиновен.

Мередит ничего не говорила, и его лицо помрачнело. Он выпустил ее руки, в глазах стояла тревога.

— Если вы не хотите помочь мне по велению вашего сердца, тогда, может быть, я могу попросить вас помочь мне из благодарности?

— Из благодарности? — удивилась она.

— Да. Вы помните ночь, когда я нашел вас в пабе? — не сдавался он.

Мередит прикрыла глаза. Даже по прошествии десяти с лишним лет она пыталась не думать о той ночи, но с тех пор как в ее жизни снова появился Тристан, воспоминание все чаще преследовало ее. Мередит помнила непристойные возгласы мужчин в пабе. Жаркое влажное дыхание незнакомца на своей щеке, попытки вырваться из железных рук.

Но более всего ей запомнилось чувство облегчения, которое заполнило ее, когда кто-то отшвырнул насильника. И шок, когда Мередит осознала, что ее спаситель — не кто иной, как Тристан Арчер, мальчик, при виде которого для нее все вокруг светлело.

Она также помнила ярость, охватившую Тристана, когда он понял, на кого напал пьяный негодяй. Он чуть не убил насильника, настолько сильно было в нем желание отомстить за нее. И тем больнее ей было, когда после этого он отдалился. В ту ночь его чувства казались такими сильными, такими настоящими.

Как сейчас.

— Я помню, — мягко сказала Мередит. — Я помню все.

Тристан кивнул. Может быть, и ему те воспоминания не давали покоя?

— Тогда вы помните, как мы возвращались домой верхом на моей лошади и вы попросили меня дать обещание, — улыбнулся он.

Она кивнула:

— Я попросила вас никогда и никому не рассказывать о том случае. Я сказала моим дяде и тете, что провела ночь у друзей. Мне не хотелось, чтобы они знали о моем намерении убежать от них.

— Я сдержал обещание, — подтвердил Тристан. Она открыла глаза — и словно оказалась в топком зеленом болоте.

— Да, — коротко произнесла она.

— Тогда обещайте мне завтрашнюю ночь. Помогите мне бежать. Выпустите меня. На срок, достаточный для отмщения за брата, — попросил он.

Она отпрянула:

— Вы приравниваете детскую клятву к этому? Если я сделаю то, о чем вы просите, у меня не останется будущего. Скорее всего меня арестуют.