— Нам надо выбраться отсюда, Чинук, — сказал он. — Я совершенно уверен, что здесь живут каннибалы.
— Такие, как Гот?
Шейд кивнул, удивляясь, что решился ему это сказать. Да и какой смысл скрывать? Он слишком устал, чтобы лгать, а чтобы выжить, ему понадобится помощь Чинука.
— Скоро рассвет, — печально сказал Чинук, глядя в небо. — Как думаешь, совы здесь тоже водятся?
Шейд покачал головой:
— Не знаю.
— И звезды тут другие, — сказал Чинук. Шейд удивился его словам: он никогда не считал Чинука очень наблюдательным. — Как мы узнаем, где север?
— По заходу солнца, — сказал Шейд. — Это подскажет нам, где восток и где север. Мы полетим так высоко, как сможем, держась зарева на горизонте, и каждый вечер будем проверять курс. — Несмотря на примитивность идеи, это было лучшее, что он мог сейчас придумать. Щелк.
Тот же самый звук. Шейд повернулся и заметил, что один лист покачивается, будто кто-то только что дотронулся до него. Шейд нахмурился. Этой веточки совсем недавно здесь не было. Показалось или нет, но она стала ближе.
«Не может быть», — сказал он себе, внимательно присмотревшись. Это был довольно толстый, покрытый шишечками прутик с бугристым кончиком.
Прутик дернулся.
Внезапно он развернулся, и показалась отвратительная длинная шея, увенчанная похожей на копье головой, клешни, усеянные заостренными шипами. Это был жук, но такого огромного жука Шейд еще в жизни не видывал: почти фут длиной, в два раза длиннее летучей мыши. Маскировка у него была изумительная, глаза напоминали большие бледные шары, а из головы торчало два усика. Рот был похож на крючковатый клюв.
Прежде чем Шейд успел сорваться с ветки, огромный жук прыгнул на него. Шейд пришел в ярость и выставил когти, стараясь схватить его за голову. Крылом ему удалось оттолкнуть жука, но одна клешня сомкнулась вокруг левого запястья, не давая взлететь. Другая клешня тянулась к шее.
Мелькнуло серебристо-черное пятно, и Чинук прыгнул на жука, вонзив зубы в основание длинной шеи. Шейд услышал хруст и увидел, как две половинки тела насекомого падают с ветки. Его зазубренные клешни еще дергались.
— Какой большой жук, — с дрожью в голосе сказал Шейд. Он с откровенным изумлением посмотрел на Чинука. — Ты спас меня!
Но Чинук неподвижно висел на ветке, глаза его не мигали.
— Чинук, с тобой все в порядке?
— Эта тварь чуть не съела нас! — выкрикнул Чинук, будто до него только теперь дошел весь ужас происшедшего.
— Чинук, не надо так громко, — сказал Шейд с тревогой. — Мы же не хотим…
— Здесь жуки едят летучих мышей! Что это за место, Шейд? Ты должен придумать, как нам выбраться отсюда!
— Чинук…
— Это ты виноват! Мы могли вернуться в лес, но ты все ныл и жаловался, говорил, что это неправильно, и… и… ты рассердил людей, и теперь посмотри, что из этого вышло! Здесь летучие мыши-каннибалы, гигантские рыбы и жуки, которые могут оторвать нам головы!
Охваченный паникой, он ничего не соображал и своим криком мог разбудить все джунгли. Шейд ударил его крылом — не слишком сильно, но достаточно, чтобы он на секунду умолк. Внезапно в глазах Чинука загорелся гнев, и Шейд засомневался, правильно ли он поступил.
— Держи себя в руках, ладно? — прошептал он. — Ты большая летучая мышь и очень сильная.
Посмотри, что ты только что сделал! Я растерялся, Чинук, а ты нет. Ты убил этого жука!
Чинук, тяжело дыша, пристально смотрел на него.
— Ты убил его, Чинук.
— Убил… — пробормотал тот.
— Ты не думал об этом. Ты просто сделал. У тебя от природы отличное чутье. Ты лучший охотник и лучший летун во всей колонии!
— Нас чуть не съели!
— Но ведь не съели! И знаешь что, Чинук? Я рад, что ты со мной.
— Рад?
— Да, — сказал Шейд и удивился, как искренне это прозвучало. — Ты спас мне жизнь. А теперь, пожалуйста, успокойся и постарайся мне помочь. Мы выберемся отсюда живыми.
— Вряд ли, если будете так шуметь.
Шейд резко повернулся и увидел летучую мышь, парящую в нескольких дюймах над ними. С облегчением он увидел, что это был не каннибал, а северянин, но такой большой, какого он ни разу не видел. У него была плотная темная шерсть, небольшие уши и такие страшные острые зубы, какие Шейд видел только у Гота. Но самым необычным был хвост — не такой маленький обрубок, как у Шейда, а настоящий, длинный, как у крысы, заостренный и гибкий.
— Вы ведь не слышали меня? — сказала странная летучая мышь. — А это мог быть кто угодно: сова, древесная змея, каннибал. И вы бы погибли. Вы не в северном лесу. — Она внимательно разглядывала их. — Вы сорвали диски, отлично. Значит, не дураки.
— Кто вы? — спросил Шейд.
— Калибан, из северо-западных лесов. Мне тоже удалось уцелеть, как и некоторым другим. А теперь молчите и следуйте за мной.
Углубившись в джунгли, Гот увидел огромные воронки и борозды, оставленные на земле огнем. Видимо, люди бомбили не только город, хотя он видел, что повреждения там были огромны — здания разрушены и охвачены пожарами, улицы завалены обломками. Теперь, когда он летел над джунглями, его поражало то, как здесь тихо. Как будто все живые существа, обитавшие здесь, онемели или просто покинули свои дома.
Все же он радовался, что вернулся сюда. Наконец-то он дома. Зотц вернул его домой.
Диск, болтающийся у него на животе, был довольно тяжел, но Гот знал, что сумеет добраться до пирамиды. Вопрос только в том, как снять бомбу. Но Гот не слишком беспокоился. Он знал, что в пирамиде живут самые искусные мастера в королевстве.
Их инструментами были зубы, и они заостряли их так, что могли резать камень и создавать сложные замысловатые сооружения — как, например, двери камер, где содержались священные жертвенные животные. Гот был уверен, что им под силу снять этот диск.
Вон там.
Над джунглями возвышалась пирамида, дом королевской фамилии вампиров-призраков. Она почти совсем заросла, ступеньки террас были покрыты ползучими растениями, папоротниками, пальмами, которые каким-то чудом пустили корни в трещинах камня.
Люди построили пирамиду сотни лет назад, во славу Кама Зотца, бога Подземного Царства в образе летучей мыши. Теперь они, казалось, забыли его, позволили джунглям поглотить пирамиду. Но даже сейчас маленькая группа мужчин и женщин иногда прокладывала путь через джунгли, чтобы принести жертвы на нижних ступенях огромной лестницы. Вырубленные с восточной стороны, ее ступени вели к королевской пещере, которая находилась на самом верху пирамиды.
На середине террасы был другой вход, и в сумерках, окутавших джунгли, Гот увидел стремительно летящих к нему летучих мышей. Его братья и сестры. Гот глубоко вздохнул.
— Я вернулся! — проревел он. — Это я, принц Гот. Я вернулся!
Его голос эхом отразился от каменной громады, заставив умолкнуть птиц и насекомых.
— Я здесь! — снова крикнул он, и сородичи окружили его. После многих месяцев ему было радостно видеть себе подобных: больших, могучих летучих мышей. Однако они казались не такими большими, как раньше. Многие выглядели голодными и тощими, под шерстью явственно выступали ребра. И все же он наслаждался их восторгом, когда они приветствовали его:
— Принц Гот!
— Где вы были?
— Слушайте все! Принц Гот вернулся!
— Да здравствует король Гот!
Он резко обернулся, выискивая того, кто выкрикнул последние слова.
— Кто сказал «король»?
— Простите, господин, — произнесла летучая мышь, ошеломленная свирепым выражением на лице Гота. — Но ваш отец погиб. Теперь вы король.
Слова Кама Зотца пронеслись у него в голове. Выполни мою волю, и ты станешь королем.
— Когда? — нетерпеливо спросил он. — Когда это случилось?
— Четыре ночи назад, во время одной из огненных бурь. Он охотился…
— Вот причина ваших огненных бурь, — проревел Гот, подняв крылья высоко над плечами и открывая металлический диск, прикрепленный к его животу. — Это человеческий огонь, который разорил наши джунгли. Северных летучих мышей они использовали как носильщиков. Они думали, что смогут использовать меня, чтобы уничтожать других людей. Но мы обернем это против них, обещаю вам! Они оскорбили нас и Кама Зотца и должны быть наказаны. Я отомщу за смерть отца!
