— Шейд!

Какая-то летучая мышь радостно бросилась к нему, уткнулась носом в шею и стиснула в объятиях.

Шейд узнал запах, мускулистое тело и блестящую серебристую шерсть.

— Чинук! — удивленно воскликнул он с неподдельной радостью. — Ох, Чинук, ты задушишь меня…

— Извини, — сказал Чинук, ослабляя хватку. Он обернулся к остальным. — Эй, послушайте, с нами Шейд Сереброкрыл! Он настоящий герой и, наверное, знает, что происходит!

Шейд от изумления открыл рот. Чинук назвал его героем? Это что, шутка? Но по тому, с какой надеждой Чинук смотрел на него, он понял, что тот говорит всерьез. Шейд улыбнулся, но потом увидел, что другие тоже повернулись к нему с ожиданием в глазах. Он глубоко вздохнул. Вряд ли у него есть объяснения, которых они ждут.

— Как мы оказались здесь? — спросила светлосерая летучая мышь.

— Они забрали вас, пока вы спали, — сказал Шейд. — Унесли сотни летучих мышей. Люди пришли в лес и сняли вас с веток.

— А мои родители? — спросил Чинук, и Шейд уловил в его голосе оттенок страха.

Шейд кивнул:

— И их тоже. Они, должно быть, в другой клетке, — прибавил он обнадеживающе.

— Но откуда ты знаешь? — спросила другая летучая мышь. — Никто из нас ничего не помнит. Мы проснулись, и люди… стали делать с нами… сам знаешь что…

— Меня не взяли, когда брали вас. Мы проснулись в лесу и увидели, что вы пропали. Поэтому на следующий день я отправился вас искать. Я нашел выход из леса — это ручей. — Сейчас было совсем неуместно рассказывать про сов и про Гота, и Шейд пропустил это. — Попав в эту комнату, я увидел, что люди делают с вами. Они поймали меня, когда я подлетел слишком близко. — Он почувствовал, как его горло сжалось. — Может, и Марину тоже поймали. — Он мог лишь надеяться, что она держалась под потолком и, может быть, сумела найти путь обратно в лес, чтобы рассказать обо всем остальным.

— Марина была вместе с тобой? — спросил Чинук. Шейду показалось, что он обрадовался.

— Да.

Чинук придвинулся ближе и спросил, понизив голос:

— Значит, она скучала по мне?

Шейд посмотрел на него, удивленный тем, что Чинук может спрашивать об этом в такую минуту.

— Видишь ли, я совершенно уверен, что нравлюсь ей, — доверительно сообщил Чинук.

— А что это за штуки они к нам прицепили? — спросила бахромчатая летучая мышь, показывая на металлическую заклепку на ухе.

— Я не знаю, — ответил Шейд.

— А эти тяжелые диски, они для чего?

— Я не знаю, — снова сказал Шейд, чувствуя, что не сможет успокоить их.

— Если бы Аркадия была здесь, она бы ответила! А ты просто болтун. Ты ничего не знаешь!

— Я знаю, что мы должны выбраться отсюда, — взорвался Шейд. — Кто-нибудь из вас пытался это сделать?

— Нет.

«Отлично, — подумал Шейд, — от вас никакой пользы. Неужели опять я один должен все делать?»

— А зачем нам выбираться отсюда? — спросил длинноух с кольцом. — Может быть, это часть Обещания?

— Ладно, тогда оставайтесь, — отрезал Шейд. — А я собираюсь отсюда выбраться. Кто со мной?

Некоторое время все подавленно молчали.

— Я.

Это был Чинук.

Шейд облегченно вздохнул и с благодарностью посмотрел на него:

— Тогда пойдем.

Он поспешил к единственному отверстию и просунул в него голову. Перед ним была почти вертикальная труба, наверху выход из нее был закрыт стеклом.

Вдруг Шейд увидел, как по трубе вниз летит какой-то златокрыл, и отодвинулся в сторону, пропуская его. Это была не Марина. Шейд испытал одновременно и разочарование, и облегчение. Если она свободна, значит, сможет чем-нибудь помочь им. Как именно — он не мог даже представить.

Неожиданно весь контейнер закачался. Сбоку выдвинулась панель и закрыла отверстие. Внезапно наступившая темнота повергла летучих мышей в панику.

— Что происходит? — вопили одни.

— Я не выдержу! — кричали другие.

Их голоса перекрывали друг друга, становясь все более напряженными и надрывными. Шейд пытался успокоить товарищей по несчастью. Эхо-зрением он стал внимательно разглядывать панель и тут услышал отчетливый металлический щелчок, исходящий из маленькой дырочки, находящейся чуть выше.

— Чинук, подтолкнешь меня, ладно?

Он взобрался на спину Чинуку и встал на ноги. Ему удалось дотянуться до дырочки и просунуть в нее коготь. Навалившись всем своим весом, он попытался сдвинуть панель, но ничего не вышло. Она была наглухо заперта.

Контейнер болтался из стороны в сторону, и Шейд, свалившись со спины Чинука, ударился об пол. Он слышал тяжелые шаги людей. Их куда-то несли. Послышался свистящий шум открывающейся двери. И тут же стало намного холоднее. В такт шагам слышалось легкое поскрипывание.

Снег.

— Мы снаружи, — услышал он шепот Чинука.

Сердце Шейда разрывалось от тоски. За стенками контейнера лежал целый мир, и если бы он мог выбраться, он бы расправил крылья, поднялся в воздух, и люди никогда не поймали бы его. Он заколотил крыльями о стену, но боль быстро привела его в чувство. Не стоит зря тратить силы.

Шаги стали громче, гулко отдаваясь эхом. Стало немного теплее, видимо, теперь они находились внутри какого-то помещения. Со стуком контейнер опустили на пол. Их сильно тряхнуло, и Шейд повалился на Чинука.

Снаружи тоже доносились голоса летучих мышей, сливающиеся в неясный стон. Что-то похожее Шейд слышал очень давно в эхо-хранилище, куда Фрида привела его послушать древние истории, — сотни шепчущих голосов. Неужели это все, что от них вскоре останется?

Он почувствовал, что Чинук жмется к нему. Вдруг раздался очень громкий скрежещущий звук, и Шейд содрогнулся. На несколько секунд повисла тяжелая тишина. Затем он ощутил глубокую, мощную вибрацию, которая сотрясала воздух, пол контейнера и все тело до последней косточки. Шейд чувствовал себя запертым в животе огромного механического чудовища.

Минуту спустя Шейд ощутил стремительное движение воздуха, уши заложило. Он сглотнул и посмотрел на Чинука. Оба были слишком напуганы, чтобы произнести хоть слово. Вибрация стала сильнее, теперь она, казалось, пронизывала до мозга костей.

Они двигались — не только контейнер, но и все, что находилось вокруг. Шейду казалось, будто пришло в движение нечто огромное и мощное — сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Клетка наклонилась, и Шейд инстинктивно вытянул крылья, чтобы сохранить равновесие.

Летучие мыши подавленно молчали, некоторые что-то тихо бормотали, может быть, молились Ноктюрне. Шейд был в полной растерянности, и ему стало стыдно. Нет чтобы подумать и что-нибудь предпринять! Но он мог лишь ждать, что произойдет дальше. Вскоре вибрация ослабела, и Шейд почувствовал знакомую невесомость. — Мы летим, — сказал он.

Марина вцепилась когтями в обшивку летающей машины, поднявшейся в ночное небо. Она понимала, что долго в таком положении не продержится. Ветер толкал ее, свистел в ушах. Чуть в стороне в металлическом корпусе машины была маленькая выемка; если до нее добраться, то она сможет защитить ее от ветра. Правда, при этом рискуешь сорваться и упасть, но если не двигаться, тогда уж наверняка сдует.

Марина собралась с духом и приподняла левую лапку. Тотчас же ветер оторвал ее и швырнул назад. Совсем рядом послышался рев пропеллера — винт чуть не разрубил ее пополам. Падая, она увидела, что летающая машина уже далеко и поднимается в небо все выше и выше.

— Нет! — закричала она и бросилась следом.

Теперь машина казалась не больше птицы, ее огни мигали вдалеке, унося Шейда прочь. Тихий стон отчаяния сорвался с губ Марины. Она смотрела вслед летающей машине, пока та не исчезла из виду, и поняла, что это самое сокрушительное поражение с тех пор, как собственные родители прогнали ее из колонии.

Увезли, они его увезли!

Вытянув крылья, Марина стала, медленно кружась, спускаться вниз. Она все видела — как Шейда ударили металлическим шестом, а потом заперли в желобе. Из-под потолка она смотрела, как его тело передвигается под стеклом, попадая из одних рук в другие. Она видела блеск металла, слышала его крики. Потом Шейда бросили в большой контейнер. Люди закрыли его, подняли и понесли к двери. Она незаметно последовала за ними, проскользнула в раскрывшуюся дверь и оказалась снаружи, в зимних сумерках.