Она была права. Эта его вечная дисгармонирующая одежда, всклокоченные волосы, такой вид, словно у него есть дела поважнее, чем думать о своей внешности…

– К тому же он такой милый, такой воспитанный, – продолжала она.

– Все равно, Луис Кардозо – это не мой тип, – объявила я. – И лично я спать с ним не собираюсь. К тому же, судя по твоим словам, он предпочитает спать с женщиной не больше одного раза. Мне такой стиль не подходит.

– Изабель! – воскликнула Магдалена. – Неужели ты спала со многими мужчинами?

– Не так, чтобы со многими, – призналась я, – но собираюсь изменить эту ситуацию.

– Изабель!

– А в чем, собственно, дело? Почему Луису можно делать, что ему вздумается, а мне нельзя?

– Не знаю, – замялась Магдалена. – Наверное, потому, что он мужчина, а с женщинами все не так.

Мы немного помолчали.

– Ты все еще думаешь о своем бойфренде? – наконец спросила она.

– При чем здесь бойфренд? – мрачно ответила я. – Мне просто хотелось куда-нибудь поехать. Я, конечно, думаю о нем иногда, но здесь мне и без него хорошо. И у него, наверное, уже есть другая девушка.

– До чего же ты спокойная, Изабель! – вздохнула Магдалена. – Вот бы и мне такой стать!..

При этих ее словах я едва не поперхнулась кофе.

Вечером я снова пошла в знакомое спортивное кафе. Не то чтобы мне снова хотелось видеть Игнасио. На этот раз показывали матч «Манчестер Юнайтед» против «Спурс». Ян всегда болел за манчестерскую команду. Вспомнив о Яне, я почувствовала, как сильно без него скучаю. Я попивала свое вино. Никаких признаков Игнасио не было и в помине.

Придя сюда, я совершила очередную глупость. С чего это он вдруг явится сюда ни с того ни с сего? Особенно после того, как я от него сбежала, не сказав даже до свидания. Но мне просто необходимо было побыть с кем-нибудь сегодня вечером. С кем-нибудь, кто называл бы меня прекрасной и замечательной и ласкал в самых чувствительных местах. Я пошла домой и там продолжала пить. Одиночество легче переносить, когда есть бутылка вина.

(Сальвадор Дали, 1929/33)

Иногда мне казалось, что во мне уживаются два разных человека. Одна Изабель была счастлива, что приехала в Мадрид. Радовалась новой работе, пила кофе с сослуживцами, наслаждалась красивым городом, насквозь пропитанным историей. А другая Изабель очень страдала от того, что находится вдалеке от дома, боялась одиночества в квартире, много пила и презирала себя за это.

Жюли позвонила в один из нехороших дней.

– Привет, – сказала я мрачно. – Как дела?

– Ну и голосок же у тебя, Изабель! Что случилось?

– Ничего. – Между тем глаза мои наполнились слезами. – Что со мной может случиться?

– Но я же знаю этот твой упавший голос!

– Просто я сыта по горло, – не выдержала я.

– Чем?

– Всем.

– Но почему?

– Ох, Жюли, я не знаю, зачем я сюда приехала! – Я изо всех сил терла глаза, чтобы не разреветься в голос. – Люди здесь хорошие, но подружиться я ни с кем не могу. Мне нужно хоть с кем-нибудь говорить.

– Тебе нужно выходить в свет, – оживленно дала Жюли свой обычный совет. – Ты в большом городе, зачем же сидеть все время на одном месте и смотреть телевизор?

– Откуда ты знаешь, что я сижу на одном месте?

– Ну, просто предполагаю, – сказала она. – Если бы ты жила полноценной личной жизнью, то у тебя был бы другой голос и тебя не было бы дома, когда я звоню.

Я вздохнула.

– Какой смысл в личной жизни?

– Прекрати, Изабель! А как поживает тот парень, о котором ты мне вначале говорила?

– Жюли! – прервала я ее. – Я с ним больше ни разу не виделась. Мне не хочется никаких душевных травм.

– А что, дело уже дошло до душевных травм?

– Да нет! Но ты знаешь, как это бывает: он позвонит, потом пригласит в кино, потом позвонит на работу, и вот мы уже пара. А я не хочу ни с кем становиться парой.

– Никто и не просит тебя вступать в серьезные отношения. Просто лучше с кем-нибудь развлечься, чем сидеть на одном месте и хныкать.

– Я не хнычу.

– Не лги.

– Ну хорошо, – признала я. – Я действительно хныкала. Просто у меня черная полоса в жизни.

– Изабель, твоя черная полоса может длиться полжизни! Тебе обязательно надо выйти!

– А почему ты так жаждешь выгнать меня из дома? – подозрительно спросила я. – Сама-то, небось, сидишь дома?

– Я жду звонка Энди, – призналась она.

– Ну как Энди?

– Откуда я знаю? – фыркнула она. – Он давно не звонил. А сама ему я звонить не собираюсь.

– Не будь дурой! – Настал мой черед в увещеваниях. – Может, он занят. Позвони.

– Может, он и занят, – согласилась она. – Но знаешь, Изабель, я тебе кое-что скажу. В этих дистанционных отношениях очень мало радости.

– Догадываюсь…

Она внезапно расхохоталась.

– Мы с тобой два сапога пара! – сказала она, отсмеявшись. – Ты сидишь перед телевизором и оплакиваешь своего потерянного бойфренда, а я оплакиваю еще не потерянного, но все же того, кто за тысячи миль от меня.

– Я приглашаю тебя на свою очередную свадьбу, при условии, что ты пригласишь меня на свою, – сказала я мрачно. – Учитывая положение дел, это приглашение ни к чему не обязывает.

– Ладно, – сказала Жюли. – Мы ведь женщины. Мы сильные. Мы выживем.

О да, подумала я, плотнее заворачиваясь в плед. Только выжить – этого еще не достаточно.

У меня появились новые знакомые в Мадриде: Барбара и Бриджет, с которыми мы вместе учились на курсах, пригласили меня как-то к себе на вечеринку.

Народу набилось масса. Люди сидели на полу, гроздьями лепились на диванах, полностью оккупировали балкон. Меня посетило давно знакомое чувство полного одиночества в толпе, поэтому я выпила хорошую дозу коктейля и только после этого решилась оглядеться.

Вечеринка так себе, мрачно размышляла я, ни за что бы сюда не пришла, если бы не желание хоть немного побыть в компании. Осушив еще один стакан, я пристроилась к группе девушек, которые танцевали фламенко.

– Пардон, – извинилась я, натолкнувшись на какого-то светловолосого молодого человека, стоящего у стены.

– Ничего, – ответил он.

– Вы – ирландец? – От удивления глаза мои широко раскрылись.

– А как же? – ответил он.

– Из Дублина?

– Не могу отрицать.

– А что вы здесь делаете?

– Сам не знаю. – Он поморщился. – Я пришел с компанией. Но все они куда-то испарились. А вы?

– Я знаю двух девушек, которые здесь живут.

– Вам посчастливилось.

Он был очень мил, хотя и не соответствовал привычным для меня критериям. Худой, да, но эти светлые волосы, эта младенчески нежная кожа, голубые глаза…

– Кончила?

– Что?

– Меня разглядывать?

Я вспыхнула.

– Извини.

– Если бы я так на тебя смотрел, ты бы сказала, что я тебя кадрю.

– Я тебя не кадрю.

– А что же ты тогда делала?

– Я глазела.

– Давай глазеть куда-нибудь еще. – Он обнял меня за талию и привлек к себе.

Он не хотел, чтобы мы пошли к нему, а я не хотела приглашать его к себе.

– Мы живем впятером, – объяснил он. – Никакой приватности нам там не светит.

– Так придумай что-нибудь!

Он придумал очень быстро. У него были ключи от офиса, где он работал. Это было маленькое, уютное здание. Все было почти так же, как с Игнасио, только я впервые занималась любовью на вертящемся офисном кресле. А потом я настояла на том, чтобы ехать домой в одиночестве.

Барбара видела, как мы с ним исчезли.

– Ты где была? – спросила она на следующей неделе, когда мы зашли все вместе в студенческое кафе.

– Нигде.

– Изабель!

– Ну, я не помню. – Мне не хотелось ни с кем обсуждать свою вылазку. Она была ошибкой.

– Она не помнит!