Подсознательно женщина все еще чувствовала адское огнедышащее создание, с которым столкнулась во время неудавшегося виртуального интервью.

— Что ты сканируешь? — спросил Джером.

С палубы доносились крики бойцов Вооруженных Сил Европы, которые делали утреннюю зарядку. Дюрок был старше любого из солдат лет на двадцать и пользовался среди них особым уважением.

Джером казался расстроенным: в этом году он уже не проведет отпуск с матерью, как планировал. По всей видимости, никто из членов Еврокомиссии не сможет покинуть Чехию до весны. К тому же перестали платить зарплату.

— Я просматриваю записи, где описаны встречи, ход исследований и т. д.

— Думаешь, мы упустили какие-то детали?

— Не знаю, но что-то беспокоит меня.

— Да ладно, Шан, как говорится, все чики-пики. Нашу работу мы выполнили, дело осталось за юристами.

В День святого Валентина Саботай сбежал из лагеря переселенцев и приехал в Прагу, где, согласно информационным сводкам, его и подстерег Хакуиллский маньяк. Когда нашли тело, Саботай выглядел как судья Джонатан: голова взорвалась, изо рта торчали детали смертоносного механизма.

Это событие повергло Шанталь в серьезную депрессию, она очень любила несчастного робота и чувствовала, что потеряла настоящего друга. Родственников убитого смогли установить с трудом, несколько женщин, назвавшихся его женами, уже вступили в организацию "Родственников Хакуиллских Жертв" и подали судебный иск. Однако Шанталь понимала, что дело не дойдет до Верховного суда в Киеве до тех пор, пока не поймают очередного убийцу.

Состояние Алана Кейса оставалось без изменений.

Сконцентрироваться, побыть в одиночестве и тишине на "Мейринке" почти не удавалось: солдаты слонялись взад-вперед, с утра строились на палубах, делали зарядку и тренировались, кричали, пели песни. Жизнь била ключом, но от этого на душе становилось только тяжелее. Шанталь продолжала изучать журнал Еврокомиссии. Джером стал страдать крайней раздражительностью, то и дело жаловался на шумных иностранцев, заполонивших корабль. Отряды солдат в основном состояли из турок и шведов, спустя несколько недель бойцы тоже начали проявлять раздражительность и нетерпение скорее развернуть полномасштабные действия. Все на борту испытывали неприязнь друг к другу и избегали лишних встреч. Все, кроме Дюрока. Как ни странно, его настроение улучшилось, он усиленно тренировался и читал моделистские тексты на экране в каюте. Всем улыбался, однако имел какой-то отсутствующий вид. Казалось, Роджер перестал интересоваться окружающим миром.

Джером первым заметил что-то странное.

— Очень странно. Роджер ехал из Испании через Бермуды, повторяя путь Хакуиллского маньяка и желая выследить его, но когда убийство произошло в Праге, под самым носом, не проявил ни малейшего интереса к происходящему. Мало того, он знаком с жертвой, и все же смерть Саботая не затронула его. Непонятно, почему тогда Интерпол призвал именно его возглавить расследование? Я перестал понимать этого моделиста! Все будто с ума посходили! — возмущался англичанин.

Около полуночи первого марта зазвучал сигнал тревоги. В тот момент Шанталь находилась в столовой на борту "Мейринка" и совершенствовала шведский язык, разговаривая с одним из иностранцев из Мальме. За соседними столиками играли в запрещенные карточные игры.

Топот солдатских ботинок прозвучал как гром. Казалось, корабль накренился под тяжестью отрядов, заполнивших одну из палуб. Воины Европы покинули каюты в полном обмундировании и, сойдя по трапу, направились в сторону гетто. Шанталь стала молиться о спасении душ всех людей с обеих противоборствующих сторон.

Через окна столовой Сестра увидела на небе зарево, похожее на вспышку огня в логове Хакуилла.

— Эти моделистские идиоты сжигают гетто, проклятые головорезы! — сказал с ненавистью Джером.

Дюрок сидел рядом, не проявляя ни малейших эмоций.

Джером повернулся к коллеге.

— Как ты можешь быть заодно с этими кровожадными стяжателями и расистами?

— Преподобный Модел учит, что убыточные во всех смыслах капиталовложения должны ликвидироваться. Вылечить современное общество могут только радикальные меры.

— Неужели можно верить этому подонку?

Дюрок не ответил и, встав, направился на палубу.

Шанталь продолжала молиться, как вдруг ее мозг озарила смутная догадка о секрете странного маршрута и непоследовательности действий Дюрока. Однако для начала следовало полностью убедиться в справедливости предположений.

— Шан, ты куда?

Оставив Джерома в столовой одного, она заспешила на нижнюю палубу.

Дверь в офис оказалась опечатана, но у Шанталь все еще оставался действующий пропускной шифр. Проникнув в зал, она нашла журналы и архивы Еврокомиссии и, сев за стол, еще раз попыталась выстроить хронологию последних убийств.

Спустя некоторое время за ней последовал Джером. Англичанин тихо встал в дверях. Шанталь была внутренне рада, что он пришел, ибо чувствовала необходимость поделиться мыслями. Внезапно раздался страшный грохот: где-то поблизости стреляли из орудий. У берега раздались редкие автоматные очереди. Однако женщина попыталась не обращать внимания на шум и полностью сконцентрироваться на светящемся экране.

— Шан, может, все-таки объяснишь, в чем дело?

— По-моему, я нашла ключ к отгадке… Дюрок прибыл в Барселону до того, как там убили Армандо Де Кастро-Ороса.

— Может, Интерпол заранее предоставил ему некую конфиденциальную информацию?

— Нет, Дюрок и есть Хакуиллский маньяк! — сказала Шанталь, не отрывая глаз от архивных файлов.

Внезапно раздался глухой удар.

Шанталь повернулась к собеседнику и увидела широко открытые глаза Джерома, со лба мужчины стекала тонкая струйка крови. Несколько секунд англичанин стоял как вкопанный, затем, наклонившись вперед, упал без сознания.

В дверях стоял Дюрок с гаечным ключом в руке. Перешагнув через тело Джерома, он направился в сторону Шанталь.

— Я не Хакуиллский маньяк, Хакуиллских маньяков вообще не существует!

С подросткового возраста Шанталь увлекалась не только балетом, но и боевыми искусствами. Быстро собравшись, она мысленно отметила точку в центре груди противника, куда следовало ударить, чтобы парализовать его действия. Женщина медленно встала с кресла, пытаясь собрать свой дух и не сделать опрометчивых действий. Дюрок был не только хорошо тренированный воин, полицейский и религиозный фанат, прежде всего он являлся опытным убийцей. Шанталь понимала, что скорее всего ей не одолеть маньяка.

— Я лишь выполняю Божью волю, которую открыл мне преподобный Модел. Мы должны остановить Зло, — сказал он спокойно и невозмутимо.

Наверное, Дюрок попросту издевается над ней. Роджер вертел инструмент в руках, словно игрушку.

Интересно, кем он ее нарядит: Тиной или Стейси?

Бежать из кабинета невозможно, Дюрок загородил проход. Оставался единственный выход: Шанталь отодвинула сиденье от стола и резко толкнула в сторону убийцы. Кресло с грохотом упало около Роджера, не причинив ни малейшего вреда, однако немного отвлекло от будущей жертвы. В следующий момент Шанталь прыгнула и схватила обеими руками трубу, пролегавшую вдоль лестницы; сделав в воздухе прыжок, достойный воздушного акробата, прицелилась и ударила в иллюминатор. Слава Богу, на ней были подходящая обувь и одежда. Шанталь разбила стекло и гибко, словно. змея, проскользнула из помещения наружу.

Выпрыгнув на палубу, Шанталь ощутила, как спину обожгло: осколки стекла больно поранили кожу. Женщина очутилась на холодном ночном воздухе и почувствовала, как ее схватили за руки. Плечи прогнулись под невидимой тяжестью, в мышцы словно начали въедаться бешеные муравьи. На какой-то момент показалось, что она освободилась. Однако нет. Дюрок навалился всей тяжестью тела и больно ударил Шанталь о железный корпус корабля. Перед глазами поплыли тени и языки пламени. На этот раз все происходило по-настоящему. Вместо лица противника Шанталь увидела лишь темное пятно. Небо над "Мейринком" прорезали малиновые вспышки, вдалеке слышался грохот незамолкавших орудий.