Пай-наттем стоял рядом, тоже любуясь зловещей красотой камня. Горько усмехнувшись про себя, он вспомнил угрозы израильтян, этих жалких людишек, возомнивших себя богоизбранным народом. Бог не способен наслать одновременно все проклятия, ибо нет таких могущественных богов. Источник проклятий, переливаясь драгоценным сиянием, лежал перед ним. Многочисленные попытки разрушить проклятый рубин не принесли результата: даже самые изощренные инструменты и огонь не смогли оставить и царапины на идеальной поверхности.

Внезапно фараон повернулся к жрецу и, кинув камень, приказал:

— Унеси его прочь отсюда.

Поймав зловещий рубин, жрец почувствовал странную пульсацию, исходящую из самой глубины. Поклонившись повелителю, Пай-наттем медленно удалился.

Главный советник понимал, что наверняка погибнет, исполняя волю фараона, но в душе чувствовал непонятную радость. Благодаря этой жертве имя великого Пай-наттема запомнят на века, и пока существует Египет, будет существовать и Пай-наттем.

Он шел, прижимая сокровище к груди. Смерч поднял в воздух насекомых, трупы, пепел, и сама смерть кружила в вихре кровавой темноты. Зло исходило от камня, но жрец был словно укрыт от него. Пай-наттем уже слабо понимал, где находится и что происходит вокруг: казалось, камень сам ведет его. Ноги налились свинцом, глаза покрыла красная пелена, небо сомкнулось над головой.

Жрец собрал последние силы и побежал прочь. В груди медленно разгоралось пламя, словно туда капнуло раскаленное железо и теперь прожигало дорогу к сердцу. Пай-наттем отнял руки от камня, но рубин прирос к телу, медленно погружаясь внутрь. Началась агония. С криками боли и ужаса жрец стал сдирать с себя одежду, продолжая бежать по трупам, рекам крови, несметным полчищам насекомых. Он больше ничего не чувствовал…

Человек умирал, но камень держал его слабеющее тело, не давая упасть и медленно втягивая плоть в глубину, к семи мерцающим огням. Это была не та смерть, которую представлял себе жрец — спокойный переход в мир иной, где встречают семья и слуги. Пай-наттем смутно понимал, что останется в этом мире, но в то же время будет вне его. Ныне он слуга "Семи звезд", как в прошлой жизни — фараона.

Из темноты кровавой ночи существо, еще недавно бывшее жрецом, смотрело вниз, на черную, мертвую, опустошенную землю — погибший Египет. Слезы печали не лились из его глаз…

Лондон

1897 год

По размеру сердце мумии не отличалось от человеческого. Чарльз Бьёргард с интересом разглядывал последнюю находку археологов, не решаясь дотронуться до бесценного камня.

— Вообще-то рубины не бывают такого размера, правда? — спросил он.

Профессор Трелони пожал плечами.

— Данный экземпляр уникален, с точностью определить природу этого камня не могут даже геологи. Говоря научным языком, рубин — прозрачный красный корунд, внешне схожий с гранатом, но только внешне, так как рубины гораздо прочнее. Исследователи полагают, что "Семь звезд" — не рубин, ибо по прочности он превосходит даже алмаз. Разгадать загадку его происхождения будет непросто. Для этого имеет смысл попытаться проследить историю камня, что и делает египтология.

Трелони осторожно взял в руки камень, демонстрируя его гостю. Он опасался поцарапать кольцо с бриллиантом, поэтому почти никогда не дотрагивался до сокровища без специальных перчаток.

— А может, перед нами красный алмаз? — поинтересовался Бьёргард.

Густые брови профессора изогнулись в недоумении:

— Если только подобное возможно… Позволю себе предположить, что "Семь звезд" — доселе неизвестный науке камень. Вероятно, до наших дней дошел бесценный экземпляр из сокровищницы фараонов. Трудно поверить: три тысячи лет это чудо пролежало в земле, а теперь оно прославит британскую корону.

Бьёргарду очень хотелось подержать камень в руках, но в душе затаился непонятный страх. Из головы ни на минуту не выходила нелепая мысль о том, что камень окажется раскаленным, как огонь.

— Почему его назвали "Семь звезд"? — спросил мужчина.

Трелони улыбнулся, обветренное лицо профессора покрылось сеткой морщин.

— Включите газовую лампу, — попросил он.

Бьёргард не замедлил выполнить просьбу. Языки пламени с легким шипением поднялись вверх.

Подвал британского музея состоял из многочисленных хранилищ, кабинетов и лабораторий. Там же находился и кабинет профессора египтологии Трелони, в котором царил удивительный беспорядок. В последнее время профессор был целиком поглощен исследованием загадочного сокровища.

Газовая лампа осветила помещение. Трелони надел белую льняную перчатку и взял в руку камень. "Семь звезд" оказался настолько велик, что еле уместился в ладони.

— А теперь посмотрите на свет через камень, — предложил Трелони.

Бьёргард подошел к столу. В самой глубине загадочного рубина мерцало семь огней. Профессор на миг отодвинул сокровище от лампы — и они исчезли. Однако как только свет вновь коснулся красных граней, зловещие огни с новой силой запылали в мертвом холодном камне.

— Созвездие Большой Медведицы, — с удивлением сказал Бьёргард.

— Угадали. — Профессор одобрительно кивнул.

— У данного созвездия множество названий. Большая Медведица и Большой Ковш — наиболее известные обозначения, однако есть и другие. В индийской культуре, например, это созвездие — символ высшей мудрости называемый "Семь ришей" или "Семь мудрецов".

— Не знал, что вы интересуетесь астрономией, профессор.

Египтолог засмеялся и показал на рубин.

— Все, чем я сейчас интересуюсь, — найденное сокровище, и для разгадки его тайн я готов даже изучить науку о звездах.

— Скажите, насколько ученые уверены в естественном происхождении "Семи звезд"?

— Точно сказать нельзя. Необходимы долгие исследования, так как вопрос довольно спорный. Древний Египет — кладезь множества тайн. До сих пор не удается установить, каким образом построены пирамиды. Все возможно, камень сотворен либо естественным, либо сверхъестественным образом.

— Что вы имеете в виду? Весьма любопытно.

— К сожалению, пока нет результатов, лучше воздержусь от подробностей. Скажу лишь, что на "Семь звезд" вполне могли наложить проклятие.

В кабинете наступило молчание, Бьёргард задумался над словами Трелони.

Рубин лежал на столе, в полумраке он казался огромным сгустком крови. Сокровище уже не притягивало, а скорее пугало. Несомненно, с ним были связаны какие-то страшные события истории.

— Согласно легендам, на каждое погребальное захоронение налагалось несколько проклятий, защищавших от разграбления. Учитывая, что в хранилищах музея находится грандиозная коллекция предметов, найденных в археологических раскопках за последние годы, то, наверное, Британский музей смело можно считать самым проклятым местом во всей Европе. Однако, несмотря на это, сотни-посетителей ежедневно ходят по выставочным залам, и никто из них еще не пострадал, разве что отравился пирожками на соседней улице.

Голос профессора постепенно становился тише.

— Уверен, рубин хранит в себе великие тайны…

Залюбовавшись камнем, ученый погрузился в размышления и перестал замечать гостя. Посидев некоторое время в тишине, Бьёргард решил напомнить замечтавшемуся Трелони о своем присутствии.

— Я пришел к вам именно потому, что некоторые высокопоставленные лица весьма обеспокоены феноменом.

— Да-да, понимаю, — отозвался ученый.

Профессор Трелони отличался от своих коллег, предпочитавших заниматься научной деятельностью в пыльных кабинетах. Большую часть жизни он провел в египетских пустынях на раскопках и в экспедициях. Разговорчивый и добродушный Трелони понравился Бьёргарду, однако тайный агент чувствовал, что профессор остерегается его. Ученого явно насторожило то, как представился Бьёргард. Гость оказался "темной лошадкой": ни полицейский, ни сыщик, однако проявляет неподдельный интерес к камню, назвавшись слугой ее величества королевы Виктории. Чарльз умолчал о Клубе "Диоген" — одном из самых секретных отделов разведки Британской Империи.